— А это там внизу сейчас был портал?
Тен кивнул.
— Куда?
— А тебе куда нужно? У меня их много. Это портал в мир душ. Он открывается лишь тем, кто достоен этого, это последнее испытание, и она прошла его.
— Ты ведь понимаешь, что такого не существует, ты ведь не можешь в это верить?
Тен равнодушно смотрел вдаль:
— Вообще-то верю.
— Не знал, что ты ещё и порталы умеешь открывать.
— Я же, в конце концов не номинальный император. — На это я только иронично хмыкнул. — Я открываю порталы только в тех местах, которые для этого предназначены и потому что имею право это делать. Это не какая-то способность. Скорее обязанность номарха. Но портал в мир душ открылся ей навстречу потому, что он сам так решил.
Мы ещё немного молчали, отдавая дань уважения погибшей леди. Тен явно не торопился уходить.
— Почему она считала тебя своим заклятым врагом?
— Потому что ещё будучи молодой она стояла у истоков Сикарион. Настоящего Сикарион, который возник как сопротивление Нижнего мира политике моего отца. Конечно, когда я встал вместо него, чуть меньше трех тысяч лет назад, я ещё некоторое время продолжал его курс, и действительно стал её врагом.
— По вашим отношениям это трудно было сказать.
— Да, мы люди старой закалки. Когда враги были ближе, чем друзья. Когда существовал ещё какой-то кодекс чести. Я бы хотел умереть как она.
— Тоже веришь, что нужно умирать с мечом в руках, падая в портал ваших предков?
— Да, — серьёзно ответил Тен. Он посмотрел на меня, чтобы убедиться в том, что я точно ему поверил.
— Зачем вам меч? Если в храме стоят статуи нирилигов, проповедующих высочайший духовный уровень.
— Меч — это борьба. Не друг с другом, и не с врагами. Наши главные враги — это не желание перемен. Не желание эволюционировать. Именно это она кричала, падая: «Erneya a’etra» — «Навстречу переменам». Хотя она была айном, но с детства приняла нашу веру. Другой у нее не было. А меч — это ритуальная борьба со своей ленью и страхами.
Метафорично. Нам бы уже пора идти, подумал я. Но Тен снова уставился вдаль.
— Мы провели с ней столько вечеров в беседах о судьбах нашего народа, очень сблизились. Мы с Инрит абсолютно одинаково смотрели на вещи. Она знала, что если кому-то и может доверить наших людей, то только мне.
— Так вот, зачем она тебя спасла.
— Нет, спасла не поэтому.
— Да, она что-то бормотала про призраков.
— Интересно, — Тен усмехнулся. — Не такой уж это был и бред. К ней действительно приходила та, кого нужно оживить, та, кто отдаст тебе воспоминания.
— Знаешь, у меня уже голова начинает пухнуть от вашего мира. Я хочу в свой.
Он уже поворачивался к выходу, но резко остановился, и я почти наткнулся на него.
— А какой этот твой мир? Расскажи мне о нём.
Я думал, что это сарказм, но он ждал моего рассказа без всякой иронии. Ладно.
— Там ветер, и пахнет степными травами, там красный песок, и столообразные горы. И много космических кораблей. Они — мой второй дом.
— Это всё?
— Да.
— Там тебя казнят, — жёстко сказал он.
— Но ты ведь попытаешься?
— Обязательно. Я с ними не согласен. В корне. Что тебе стало известно в Башне Данайган?
— Крэйннар жив, — просто выдал я.
Тен остановился на лестнице.
— А вообще нет. Я бы с удовольствием посмотрел, как тебя будут казнить.
— Да, я знаю, что ты сейчас скажешь.
— Аннарин у него?
— Да. Это плохо, но именно он не даёт им её убить.
— Понятно. — Тен рыкнул. — Значит, времени нет совсем. Идём на штурм.
— Тен, Аннарин нет в Башне, и мы не знаем, где она. Как только пойдем на штурм, кто-то из них её убьёт. Ханнари настроен очень решительно, и Крэйннар может её и не спасти. Штурм Магндавара сейчас только усугубит её положение.
— Если она ещё на планете.
— Она на планете. Крэй не отпустит её далеко от себя.
— Крэй? — Тен знал, что я был прав, ему оставалось только устало рычать.
— И ещё: я обещал, что приведу тебя к ним, у нас есть время до завтрашнего утра.
— Ты просто молодец, — обрадовался Хайгон в офисе «Медузы», сидя среди красных подушек, когда увидел нас. — Кричать «бинго» во время драки было так глупо.
— Так настроил бы его на более неприличные слова.
— Зато теперь мы всё слышим. Хотя он до сих пор в Башне, но Аннарин не обнаруживается. После твоего ухода они разговорились. У нас много, о-о-очень много доказательств. Итак, наши главные подозреваемые подтвердились, эти трое и ещё четыре человека. Вот имена, явки, фамилии. Насчет членов семей, конечно, не знаю. Надо ещё послушать.
— Вторая новость, — сказал Хайгон, дожёвывая свой бутерброд, который Тен выхватил и выбросил. — Э-э-э, ладно. Так вот, если брать наш Данайган штурмом, то я смогу обойти часть системы безопасности, и вы просто зайдете туда как к себе домой. Ещё, что я могу сделать… могу обрушить их дронов, так что стрелять в вас не будут, устроите там мирную революцию. Без боевичка. Подойдет?
— Без боевичка не бывает.
— Как скажете. Да, и ещё одно: я прочесал их бухгалтерию, планы и прочее, и знаете что? Это не их стройки.
— Что за стройки? — встрял Тенемхет.
— По всему Дахраригу идут стройки, что-то вроде ковчегов с криокапсулами для людей.
— Это не Данайган, — повторил Хайгон.
Тен упёр руки в стол и выдохнул:
— Мать вашу, — а потом сделал всем знак молчать. В конце концов помещение «Растоптанной медузы» вовсе не было защищено от Аритайны, и ни один звукоподавляющий щит, которые мы ставили буквально всегда, не мог дать гарантий. — Всё выходит из-под контроля быстрее, чем я рассчитывал.
Он долго думал, приказав всем молчать. Император закрыл глаза, его лицо разгладилось, он ушёл в себя. Мы все переглядывались, но не слишком долго.
— Я знаю, где Аннарин.
— ?
— Я знаю, где можно спрятать человека, нашпигованного чипами так, чтобы ИИ нирилигов не мог их засечь. Хайгон, проверь космодром Нирилдарион, сколько кораблей стоит с включенными со вчерашнего вечера NS-двигателями и не взлетает?
Пальцы Хайгона летали по голограммам.
— Один!
— Принадлежность?
— Личный боевой корабль Менхита Рахта, — злорадно выдал Хайгон.
— Она там. Поле взаимодействия веществ с отрицательной и положительной массой скрывают абсолютно все сигналы, идущие изнутри.
— Так чего же мы ждём? — я уже успел воодушевиться, но Тен отрицательно помотал головой. — Не понял?
— Он взлетит в любую секунду.
— И что? Не догоним?
Тен кивнул и тяжело вздохнул.
— Нам нужен хороший, хитровыдуманный план.
Хайгон сделал визор погромче:
«Бытовой взрыв энергоблока разрушил несколько административных зданий в районе Нирах-Аори. Эпицентр находился в районе коммуникаций под всем известной „Школой боевых искусств мадам Тиргаоки“. На момент взрыва учеников и занятий в школе не проводилось. Однако не известна судьба самой хозяйки школы, проживавшей на втором этаже».
В это же время на мой коммуникатор пришло сообщение от Крэйннара: «Тик-так». Я показал его всем.
— Вот сука. Он разрушил на мою школу, — Дженри посмотрела на Тенемхета.
— Да, успокойся, отстрою я тебе твою школу лучше прежнего, — отмахнулся номарх.
— Я не зануда, — вместо «спасибо» ответила Джен.
Тенемхет показал на неё пальцем и спросил у меня:
— Она что телепат? Ладно, не важно. Гайл, сообщи Крэйннару, что завтра к обеду готов сдать меня им.
Для этого мне пришлось отправиться домой, где я оставил чип, и разыграть звонок Тенемхета так, чтобы Крэй мог его подслушать.
Когда я вернулся, в гостиной уже ждал Фарраг, удобно устроившись у меня на диване. В руках у него был чип. Надо же, нашёл, пронырливый старпёр. Фарраг был высок и худощав, лицо было аристократично и бледно. Видимо, карие раскосые глаза достались Дженри от матери, у Фаррага они были яркие, светло-голубые, но в то же время, не водянистые, и в высшей степени цепкие и внимательные. А вот нижняя часть лица была почти идентична, в особенности, фирменная ухмылка тонких губ. Он двигался неспешно и вальяжно, именно так, как это делают обычно люди, обладающие огромным количеством денег. Так, словно они только что сытно пообедали и теперь немного сдерживают движения, дабы не мешать процессу пищеварения. Он положил чип Крэйннара в стальной бокс. А затем — в ещё один побольше.
