— Теперь ты хочешь заплатить выкуп Абдуллаеву?
— Нет, Сережа. В этом случае эти гады будут продолжать и дальше в том же духе. И дети будут по-прежнему сидеть в ямах. С помощью этих денег я найду своего ребенка, а затем прикончу Энгельманна.
— Ты, значит, решила нанять целую армию?
— Плоско мыслишь, в стиле маршала Жукова. Достаточно вертолета. Но сперва хватит и небольшой охраны, потому что ты теперь будешь Тугаевым. Я тебя выбрала и полюбила именно за сходство с ним.
«Ах, вот оно что. Могу исполнять функции Тугаева, да еще быть ручным».
— И ты увеличила это сходство, посоветовав выщербить мне глаз? Даша, это ведь ты предложила выдать меня за Тугаева? Поэтому тебе и стали снова доверять?
— Тебе хорошо известно, когда ты сделался моим пациентом. Энгельманн узнал о тебе чуть раньше, не говоря уж о Руслане.
«Придется поверить… потому что крыть мне нечем».
— А почему ты не оставишь эти миллионы Ритке? Ведь на вызволение твоей дочурки хватило бы и меньшей суммы. И ее можно взять где-нибудь в долг. Рита, наверное, такая-сякая, но эти деньги ее, да и моральное превосходство оказалось бы на твоей стороне.
«Неужели ты жадная?»
— Для Риты пара миллионов — это не более чем пошарить в заднем кармане штанов. И вообще я сторонница того, чтобы каждый получил то, что заслуживает, или лишился того, чего не заслуживает. Есть такой кармический закон… Рита разрушила мне жизнь и теперь должна платить, чтобы я снова могла жизнь свою восстановить. Получит свою девчонку только в обмен на два лимона. Если я не ошибаюсь, она и тебя намеревалась сдать.
«А лицо невозмутимое. Именно с таким лицом она свернула голову Тугаеву. У нее, похоже, эмоции видны, только когда речь о каких-то мелочах идет. Но если Даша занята чем-то крупным, кошмарным, чудовищным, то она превращается в автомат. В машину для реализации кармы».
— От кого твой ребенок. От Андрея? Или это вообще неизвестно?
— Ну, если даже тебе известно. Это девочка, только фамилия не Шерман, а Дидрихс. Андрей на самом деле получил палец свой первой дочери, хотя вряд ли понял это.
— Кстати, сам Андрей был в курсе, что он папаша еще одной девочки?
— Имел информацию, не более того. После того, как этот папа свалил к другой, я решила, что общих тем у нас больше нет. А потом Дидрихс усыновил малышку… И, по правде, я всегда боялась Риты. И правильно делала, как показала дальнейшая история. Так что последние тринадцать лет я с Шерманом почти не общалась, хотя Рита мне иногда позванивала и…
Даша замерла на середине фразы, как будто внутри нее прозвенел будильник.
— Так, Шрагин, через полчаса наш совместный отдых заканчивается. У меня свидание, Аня едет со мной, у Бени, стало быть, тоже работа. Я найду тебя здесь вечером. Деньги на мороженое есть?.. Эй, Бенджамин, иди-ка проверь свою тачку, что-то у ней коробка скоростей барахлит.
«Тон командирский, вот тебе янь и вот тебе инь, сколько я скажу… Переговоры с Ритой уже, значит, состоялись. Подлая, но несчастная мамаша торопится на встречу в условленное место, где за два миллиона получит свою дочку назад…»
Примыкающее пространство распалось на объекты, затем объектный сшиватель прочертил траекторию событий. Психоинтерфейс проник в мышцы Шрагина, сделал их послушными. Элла была рядом и заставляла его действовать.
Шрагин посмотрел на близкое тело Даши. Замечательная кожа, так здорово вычерченный рот, но ему никогда не придется ни обнять, ни даже поцеловать ее снова. Наверное, она здорово делает ЭТО, сочетая покорность и властность; со всякими там даосистскими штучками: снизу, сверху, сбоку …
Иногда ему казалось, что Элла возражает против его близости с любой женщиной, хотя, конечно, на его свиданиях он почти никогда не присутствовала.
— Слушай, Сережа, где тут можно приличную раковину найти? — спросила Аня. — А то вернусь домой без ничего, как будто и не была на Черном море.
— Не Сережа, а дядя Сережа, — поправила Даша.
— Ну, пошли покажу.
Шрагин встал и прошел с девочкой тридцать метров в сторону лимана.
Он знал, что Даша сейчас смотрит ему в спину, но расстояние до жигуленка было таким же, как и до воды. И сценарий тащил его, не давая времени на размышления.
— Мы сейчас дунем к машине, — шепнул он Ане.
— Но тетя Даша…
— Это не тетя. Нам нужно от нее во что бы то ни стало оторваться. Рвем на счет раз-два-три… Согласна?..
— Ну… ну, хорошо.
И они рванули… Странное дело, ему казалось, что психоинтерфейс просто перерисовывает его тело в пространстве, хотя жилы вылезали из-под кожи, ведь приходилось тащить и ослабленную пленом Аню. Когда они подлетали к жигуленку, Шрагин оглянулся назад и увидел, что Даша несется за ними с невероятной скоростью супервуменши, плюс голые титьки и пистолет в руке — кинозритель пищал бы от восторга.
— Беня, зажигание!
Шрагин и Аня влетели в салон, с грохотом захлопнув дверцу. Беня вздрогнул и оглянулся на них:
— Ще за шум, а драки нет?
— Потом драка. Сейчас газ давай.
И таксер Беня сообразил, что одессит Шрагин ему все-таки ближе, чем таинственная азиатская красотка, мотор заурчал, и машина рванула с места. Хрупнули стекла — Сережа понял, что дашина пуля прошила салон.
— Быстрее, Беня, только не забуксуй на песке…
Жигуленок перескочил через дюны и понесся по щербатому шоссе.
Теперь уже Шрагин стал похитителем Ани Шерман. Он тоже отдаст девочку за выкуп. Только не в два миллиона, а за двести тысяч зеленых. Ровно столько ему нужны, чтобы освободить Дашиного ребенка, а потом грохнуть Энгельманна. Если понадобится меньше, сдачу он вернет.
Шрагин вынул из бардачка жигуленка пистолет покойного Тугаева. Никаких лишних мыслей не возникло — значит, все-таки он становится взрослее. Похититель без оружия — это ведь клоун какой-то несерьезный.
Потом он достал мобилу — послать Рите сообщение. От анононима, у которого в руках ее драгоценная дочка.
Шрагин любил это место с детства. Песчаный карьер, дополненный грудами щебня, с одной стороны довольно крутой подъем, с другой — строительный хлам.
— Хорошо, но если моя мама не даст тебе денег, ты застрелишь меня из этого пистолета? — спросила Аня.
— Ты чего, ку-ку? Я тебя что, ради этого искал? Я, конечно, спровадил бы тебя запросто так к твоей мамаше, но, боюсь, она никогда не подарит мне двухсот тысяч, которые необходимы для спасения того, другого ребенка. Ну, будешь ты мне помогать или что?
— Ладно, Сережа, не кипятись, договорились…
Две машины подъехали с наиболее опасного края — там, где строительный мусор был хорошо утрамбован. Оттуда вышло трое, еще двое остались внутри. Серьезные фигуры. Шрагин испытал приступ сожаления по поводу своих скоропалительных решений. Ну, почему он вляпывается во все новые и новые истории с упорством, достойным лучшего применения?
Пятеро ждали одного. Пора. Сережа стала спускаться по песчаному склону. Лишь бы девочка Аня не стала вдруг реветь. Лишь бы Беня, случайный друг, не сплоховал. Тогда хана.
На узкой дорожке между двумя грудами щебня Шрагин встретил прилично одетого человека с классическим кейсом.
— Здесь два миллиона. Где девчонка? — напористо сказал тот.
— А где Маргарита Николаевна? Дело в том, что я отдаю ребенка не за два миллиона, а за двести тысяч.
— Ты… вы это чего? — искренне удивился человек с кейсом.
— Ну, во-первых, я не тот, который с вами договаривался вчера. Тот, другой, с вами договаривался в другом месте и за другую сумму. Те ваши соратники, которые поехали на встречу с другим, возможно, и имеют в чемодане два лимона. А у вас их нет… Итак, где Маргарита Николаевна?
— Ее здесь нет.
— Так давайте ее сюда, иначе вы не получите девчонку.
Человек, чуть повернув голову, что-то прошептал лацкану своего пиджака. Все ясно, там у него микрофон и радиомодуль, динамичек запрятан в ухо.
— Она готова с вами встретиться здесь через…
Не давать им не секунды, чтобы навязать свою волю.
— Через четверть часа. Хватит?..
Человек снова пообщался со своим лацканом.
— Четверти часа хватит.
Шрагин пошел назад, страх мучил его сейчас вполне физически, сдавливая мышцы и заставляя спотыкаться. Ведь он блефовал. Настоящий похититель всегда ставит на кон жизнь похищенного, в этом его сила. И только когда Шрагин вскарабкался на гребень карьера, страх отпустил его. Чтобы через несколько секунд снова вернуться. На прежнем месте ни Ани, ни Бени не было.
Значит, люди Маргариты где-то здесь. Шрагин приник к песку, пополз на карачках, потом по-пластунски, маскируясь низким кустарником, пока не стал различать преследователей. Вначале только легкие вибрации из-за оползающего щебня. Затем зеленоватыми кляксочками сквозь кустарник проявились тела крупных теплокровных.
