Я вздохнул.
Над крыльцом, на длинном шесте, назначение которого я не понимал, сидела ворона. Птица тряхнула крылом, повернула голову в нашу сторону, застыла так на мгновение. Свет фонаря отразился от черной бусинки ее глаза. Ворона открыла клюв, но не каркнула, а, замерев в таком положении пару секунд, взмахнула крыльями, тяжело сорвалась со своего места и улетела. Хекс задумчиво достала сигарету, глядя ей вслед.
Я молча протянул руку, и мне в ладонь сунули пачку. Я достал длинную никотиновую палочку, с наслаждением затянулся, через мгновение выпустив из легких сизый дым.
Двурукая продолжала сидеть рядом. Окадзима ждал, переводя растерянный взгляд с девушки на меня и обратно.
Представляю, что за мысли у него в голове сейчас. Если там вообще есть какие-то мысли.
— Мне вот очень интересно знать, — я все-таки вышел наружу, стряхнул пепел с конца сигареты, шагнул в сторону крыльца, у которого уже стоял японец. — Откуда ты узнал адрес Юкио, м, Рокуро-кун?
— Ну… — Окадзима смутился, почесал затылок, опустил взгляд, и на губах его появилась чуть глуповатая улыбка. Не люблю, когда он так делает.
— Балалайка ведь не знает об этом убежище, да? — спросить все равно надо. Даже если ответ очевиден.
— Не знает, — кивнул Рок. — Я просто один раз проследил за Юкио до дома, и…
— Ясно, — захотелось выругаться. Парень жестоко подставил девочку, хоть и пока не понимает этого. — Ладно, идем.
Как только мы остановились, меня не покидало какое-то нехорошее предчувствие, которое пробивалось даже через мою неадекватную реакцию на Реви. И, если бы поинтересовались моим мнением, я бы сказал, что Року не стоит идти в этот дом. И вообще никому из нас не стоит. Но моим мнением не интересовались.
Мы поднялись на крыльцо.
— Нехорошо, — тихо произнесла Хекс, передергивая затвор своего автомата. Я кивнул. Следов на едва выпавшем снегу было слишком много.
Реви, проследив за моим взглядом, потянулась за пистолетом, а вот Рок причину столь резкого приведения в нашего маленького отряда в боевую готовность просто на просто не понял:
— Эй, что… — начал было Окадзима, но повинуясь моему жесту быстро заткнулся.
— Хекс, — тихо позвал я.
— Хорошо, — кивнула Ведьма, и, прежде чем я успел что-то сказать, быстро побежала обходить дом с другой стороны.
Я так и не понял, как она поняла, что я имел ввиду. Но поняла. И выполнила, до того, как я озвучил мысль. Скорее всего, у опытной оперативницы был свой алгоритм действий для конкретной ситуации, и любое другое указание она просто бы не выполнила. А так, вроде бы, и не нарушает она ничего (наемница должна подчиняться своему нанимателю, ага), и делает все по-своему, прежде чем я попытаюсь своим бездарным командованием подставить нас под удар.
— Хорошее у вас взаимодействие, — хохотнула Реви.
Я вздохнул, ничего не ответил. Толкнул дверь, и мы втроем осторожно вошли внутрь.
Мне в нос тут же ударил запах крови, особенно заметный после холодной свежести снежной улицы. Рок, очевидно, тоже почувствовал что-то, но понять, что именно он почувствовал, японец не смог, поэтому, потеряв голову, метнулся вперед:
— Юкио!
Задержать его ни я, ни Реви попросту не успели.
Комната, в которую мы влетели вслед за Окадзимой была довольно просторной. Не бедно, однако, живут японские мафиози, очень не бедно, учитывая то, в насколько тесных каморках проживает девяносто процентов населения этой страны.
Посреди комнаты лежал труп. Лицо молодого парня, лет, должно быть, не более девятнадцати, было искажено гримасой удивления, страха, ненависти и боли. Темные волосы под челкой прилипли ко лбу. Под телом собралась тяжелая, густая лужа темной крови.
Я почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
Реви усмехнулась, подошла к мертвецу, стала его осматривать. Она что-то говорила, но я почти не слышал. На лице Рока застыло выражение страха и… облегчения. Видимо, боялся, что увидит здесь Юкио, и радуется, что это не она, но не хочет признаться сам себе в этой радости, ибо тогда, получается, что он рад смерти парня.
Глядя на облачко пара, что вырвалось изо рта Двурукой, я вдруг понял, насколько здесь холодно. Понял, что руки, сжимающие рукоять пистолета онемели. Поднял пистолет к глазам, дыхнул на металл, глядя как тот покрывается тончайшей пленкой инея. Иней блестел, переливаясь жемчужными всполохами, в свете лампы.
Холодно. Но мне вдруг стало еще холоднее. Очередной удар сердца отразился в висках. А я четко осознал: опасность. Еще до того, как Реви потянулась к пистолету, еще до того, как ее взгляд превратился в безжалостный взгляд убийцы.
— Не надо этого, парень, — голос Хекс из темноты дальнего коридора разорвал натянутые гитарной струной нервы. Легкие жгло огнем, я вдруг понял, что не дышу вот уже с полминуты. Пришлось напоминать себе, как делается вздох. Со стороны Ведьмы послышался оглушительный щелчок передернутого затвора. Наглядная демонстрация того, каков будет ответ на малейшее движение со стороны еще невидимого мне источника опасности.
В круг света, отбрасываемого лампой, вступил парень. Вступил медленно, мягко, даже как-то спокойно. Ладонь на рукояти меча. Взгляд мечется с меня на Реви, с нее на Рока, труп, и в темноту коридора, откуда угадывается дыхание Хекс. И обратно. По кругу. Парень сделал шаг, встал, чуть повернув корпус, и оставляя стену за спиной. Тихий, собранный, чуткий. Готовый в любую секунду сорваться в атаку.
Я узнал его сразу. Гиндзи Мацузаки. Мечник. Тот, кого я так не хотел упускать.
— Гин-сан! — тут же узнал самурая Рок. — Поверьте, это не то, что вы думаете! Мы не убивали этого парня! Наоборот, мы хотели спасти Юкио.
На лице мечника на секунду промелькнуло выражение презрения. Не думаю, что кто-то, кроме меня, обратил на это внимание.
— Спасти? — голос Гина был под стать внешности: спокойный, тяжелый, стальной. Словно лязг металла об металл. Он ронял слова, как будто скрещивал с кем-то свой клинок.
— Русские хотят уничтожить клан Васиминэ! — выдал Окадзима. — Я не мог позволить Юкио погибнуть… Но мы опоздали…
— Это не русские, — раздался недовольный голос Реви. Двурукая косилась в сторону коридора, где засела Хекс, но держала Гина на прицеле. — У них АК или «Варяги».
Самурай бросил быстрый взгляд на труп, словно желая убедиться, что ранение в груди не похоже на ранение от вышеуказанных стволов. С другой стороны, лично я бы никогда не отличил отверстие от выстрела той же «Беретты», от выстрела «Варяга». Но, может, Гин способен на это?
— Это один из людей Чаки, — в голосе мечника появились нотки удивления. — Что здесь делали люди этого отморозка?
Понятия не имею, кто такой этот Чака, но, очевидно, Гин-сан его не очень любит.
— Гильз нет, — продолжая удерживать лицо самурая в прицеле своего пистолета, сообщила нам Реви.
— Револьвер? — сложил дважды два Рок. Двурукая кивнула.
— Чака — ублюдок! — очевидно, Гин пришел к какому-то выводу, который от меня ускользал. Я уже хотел открыть рот, чтобы спросить, что происходит, но Рок поспешил все объяснить сам:
— Похоже, бывший подчиненный Бандо-сана решил провести свою игру, — Окадзима нервно заходил взад-вперед по комнате, в опасной близости от лужи крови. — Он украл Юкио, чтобы продать ее Балалайке. Надо ее спасти!
Так. Во-первых, кто такой Бандо?.. А, точно, в папке, которую мне передал Рок на корабле, была краткая характеристика. По сути Бандо был главой клана Васиминэ. И он же попытался стравить Балалайку с местным союзом бандитских кланов якудза — с союзом Коусо. Но, увидев методы русских, попытался напасть на Владилену, за что и был убит. Туда и дорога, честно говоря. Не люблю идиотов.
Ладно, с этим разобрались. Значит, в подчинении у Бандо был некий Чака, вооруженный револьвером (очевидно, единственный, кто был вооружен револьвером в ближайшем окружении Бандо). Редкий отморозок, судя по реакции Гина, Реви и Рока. Хорошо. А то, я уж хотел предложить еще с десяток версий того, как мог погибнуть подчиненный этого Чака, без обвинений его в предательстве. Например: Чака решил подстраховать Юкио, и попытался увезти ее в безопасное место, но кто-то из его подчиненных психанул, и бывшему протеже Бандо, пришлось его прикончить. Но, очевидно, Гин слишком хорошо знал этого Чаку, потому что ни тени сомнения в правдивости предположения Рока, мечник не проявил.
— И куда он мог ее увезти? — решил, все-таки влезть в разговор я.
Гин бросил недобрый взгляд в мою сторону:
— А ты еще кто?
— Это Артур-сан, — представил меня Рок. — Он согласился нам помочь.
Да, вот такой я, белый и пушистый.
— Русский? — вопросительно изогнул бровь самурай. А потом резко перешел на японский, обращаясь к Окадзиме: — Ты доверился русскому? У них нет ни капли чести! Это они во всем виноваты! Они убили Бандо-сана, а ты хочешь чтобы я привел его прямо к Юкио?!
