— Есть, — не согласилась девушка. — Ты можешь зайти к ним и поговорить. Можешь послать им электронное письмо. Можешь даже простое письмо написать!
— Не могу, — мужчина улыбнулся. — Пусть считают, что я мертв. У них и так хватит проблем. Взлом боевого самолета им не простят.
— Это да, — девушка усмехнулась весело.
— К тому же… будем честны, так безопаснее — прежде всего, для меня… для нас с тобой. Если за ними объявлена охота, я бы не хотел стать добычей.
— А Реви? За ней охотиться не будут.
— Реви… — мужчина поморщился. — Пусть лучше возвращается в Лагуну. Там ее место.
— Я думала, ты ее любишь…
Мужчина нервно дернул плечом. Было видно, что разговор не доставляет ему удовольствия:
— Сам не знаю. Может, и люблю… А, может, и нет… А вот ты чего к Клирику не вернулась?
— Вот его я точно не люблю, — девушка подперла подбородок тыльной стороной ладони, улыбнулась игриво. — А тебе не приходило в голову, что я с самого начала положила глаз на тебя, а не на него?
— Не-а.
Она рассмеялась тихо, почти бесшумно. Но в конце смех ее стал грустным:
— Никогда не думала, что стану предательницей свой страны…
— Тебя предали первой, солнце мое.
— Не имеет значения.
— О? То есть интересы страны важнее твоих собственных?
— Да. Разве это неправильно?
Помолчали.
— Нет, — он ответил, когда она уже не ждала. — Это правильно ровно до того момента, пока не коснется тебя лично.
Девушка снова рассмеялась, красивым, мелодичным смехом. Но услышать этот смех умел только он.
— И что теперь? — спросила девушка. — Кстати, почему ты так и не сделал себе пластику? Тогда бы тебя точно не нашли.
— Мне нравится моя внешность, — запротестовал мужчина. — Она универсальна. В Азии меня принимают за азиата. А Европе — за европейца с азиатской кровью. В Америке — за американца из китайского квартала. В России — за бурята или татарина. Моя внешность идеальна. Я не хочу ее менять.
— Хм, — она выгнула бровь. — А я вот хочу пластику.
— А мне ты нравишься такой, — ляпнул вдруг он, заставив девушку покраснеть. — Серьезно.
— Это что, флирт? — насторожилась она. — Даже не думай… Если что, от меня, как от Реви не отделаешься.
— Знаю, — он встал. Девушка не спешила следовать его примеру.
— Ты действительно думаешь, что твои враги поверят, что ты мертв? После всех тех раз, что ты «умирал»?
— О, — улыбка мужчины стала мстительной. — Мне абсолютно pohui, во что они поверят.
— Прости? «Pohui»?
— Забей, — он усмехнулся, оставляя щедрые чаевые. — Главное, чтобы у них не было прямых доказательств обратного… Я убежал от этих придурков как раз потому, что их структуры превратились в огромные бюрократические машины. Неэффективные. Слабые. Они разваливают сами себя.
Она фыркнула, поднимаясь, и заканчивая разговор о врагах:
— Какие у нас планы?
— М… Будем наблюдать за нашими друзьями вполглаза… чтобы не пропустить момент для мести, конечно… Ну, а пока у меня есть несколько идей, которые я хочу реализовать в Германии, — мужчина усмехнулся. — Как ты относишься к самой спокойной европейской стране?
— С каких пор она стала самой спокойной?
— Понятия не имею, — он почесал затылок. — Вспомнилось откуда-то.
— Из другого мира?
— Возможно, — мужчина натянул шляпу поглубже, вышел. Она вышла следом. — Наш Корабль скоро отходит.
— И? Разве нам не нужны документы?
— О… забыл, — он забрался во внутренний карман, достал паспорт, который она стала с интересом разглядывать. — Станешь пока моей женой… Надеюсь, ты не имеешь ничего против фамилии «Маузер»?
Сampo de sueños — «Поле чудес» (исп.);
Zorro — лиса (исп.)
Gato — кот (исп.)
Заранее извиняюсь, но я понятия не имею, где у нас самая жестока дедовщина (запрос в гугл ничего толкового не дал, хотя, может, я просто не умею искать). Надеюсь, никого из ребят из Амурской области не обидел.
