Кстати, среди гаражников очень много профи. Акира немножко пообщался с трапперами – Гаррисом и Гитой. Гаррис, кстати, один из тех ребят, что встретили Акиру в Гаражах, именно от него у феникса заштопанный биоклеем рубец на черепе – гостинец, так сказать. Гаррис извинился и попросил Акиру зла не держать. Акира пообещал: нет проблем, со всеми бывает, и вообще спасибо, что удар не точный. Гаррис сказал: пожалуйста. На том и порешили. Это жизнь, ребята, с кем ни бывает.
Гаррис познакомил Акиру с любимой женой Гитой: май бьютифул гёлфренд – так он представил низенькую девушку Акире. Правда, Акира не совсем уловил – жена она Гаррису или просто подружка-любовница. Но, похоже, парень абсолютно не придавал значения терминологии. Формулировки – не его конёк. Супруга до гроба, или суперперетрах-на-одну-ночь? – а не всё ли равно?
– Познакомьтесь. Гита, это Акира. Акира, это Гита, моя жена, май бьютифул гёлфренд.
– Очень приятно.
– Очень.
У молодожёнов общий семейный бизнес: ловушки и силки на любую живность – от тараканов до хомо сапиенсов. Не проблема. Заплатите – получите услугу. Молодожёны – трапперы, есть такая профессия. Оказывается, спецов их профиля обычно нанимают владельцы редких – очень дорогих! – экзотических животных, покинувших своих хозяев внезапно и на неопределённый срок. Только не надо банальностей о золотых клетках и журавлях в грозовых тучах – лучше послушать, о чём разговаривают профессионалы, хозяева своего слова и лучшие мастера дела.
– Так и так, господа, нехорошо получилось – доця страдает без любимого крокодильчика Мурзика, вы уж помогите. – Похохатывая, начал очередную байку Гаррис, типичный янки – ковбой в широкополой шляпе, клетчатой рубашке, сапожищах со шпорами и поясом с двумя кобурами под электрошокеры. Кстати, разрешение на оружие прикреплено к кармашку рубашки, поближе к пачке «Мальборо». В общем, Гаррис – типичный обитатель прерий, пастух-бродяга.
Акира задумчиво смотрит на пышную блондинистую шевелюру Гарриса – н-да, любой индеец отдал бы цистерну «огненной воды» за право оскальпировать этого бледнолицего. Интересно, почему шошон терпит рядом с собой Гарриса?
Однако продолжение следует:
– А я у него, у борова этого толстенного, спрашиваю: а большой ли у вас был крокодильчик?..
– Да ты что? А он? – Задача Акиры предельна просто: регулярно задавать вопросы типа «да ты что?» и «шутишь?»
– А он: что вы, совсем маленький, милый, ручной крокодильчик.
– Шутишь? А ты?
– А я: если можно подробней: фото, когда в последний раз видели, особые приметы, привычки, рацион.
– А он?
– Сначала фото принёс – отличную голограмму, динамическую. Я как глянул, так мне и поплохело. Аллигатор трёхметровый. Ручной, ага, милый. И девочка рядом, совсем цыпа – годков пять, не больше.
– Н-да… – Акира быстро устал от «круглых глаз» и «неподдельного интереса». Но! – он здесь чужак, его сюда никто не звал, он сам пришёл, он попросил о помощи, а в гостеприимном вигваме тати не обнажают.
– И я о том же. Папашку я, конечно, вызвездил по полной и в довесок присыпал, но Мурзика таки нашёл. И поймал в петельку! Вот в эту! – Гаррис демонстрирует Акире быструю трансформацию: ладонь превращается в широкую мясистую петлю, напрягшуюся мышцами и перевитую венами. – А у жёнушки моей другая специализация. Она потерявшихся мужиков в сети завлекает. Мразь, обычно, всякую – алиментщиков-сволочей, злостных неплатильщиков.
– Завлекает?
– Завлекает. Она, если хочет, очень даже умеет. – Ухмыляется Гаррис, сдвигая шляпу на затылок.
Акира косится на Гиту, по самые пятки завёрнутую в сари. Невзрачная, ничем не примечательная «мышка» ослепительно улыбается и… – Акира понимает, что безумно хочет эту девушку, он обожает её редкие чёрные волосы, оптобечевой стянутые в хвостик, он желает обнять её, прижаться лицом к маленькой груди, нежно целовать худую шею…
Гита качнула мальчишескими бёдрами и… – Акира кинулся к ней: сорвать сари, повалить наземь, раздвинуть ноги и войти – грубо, неистово!..
И вдруг наваждение исчезло. Феникс покачнулся, но выстоял.
Пот солёными струйками стекает по лицу и капает на плащ.
– Что это… было?..
– Небольшая демонстрашка. – Смеётся Гита.
– Демон… страшка?.. – не понимает Акира.
– Ага. Вот так я работаю – завлекаю.
– Ты-ы?..
– Да. Я. А кто ж ещё. Я же дипломированный инкуб.
– Ты… ты умеешь?..
– Умею. Пятая категория.
– Со дэсу нээ… Чувствуется. Высший пилотаж!
– Молодой человек, вы мне льстите! – кокетничает Гита. Акира не испытывает ни малейшего вожделения – значит, сейчас девушка не использует свой несравненный талант.
– Это что! Она великолепно рисует граффити! Обалдеть! Стишки пишет – это у неё не отнимешь! Почитаешь такие рифмы – и всё, или в постель поскорее, или… Или я не знаю как! – Гаррис с обожанием смотрит на супругу.
Да, это любовь.
Любовь… Юрико… Акира так давно не звонил Юрико, и аккумулятор мобильника сел. Надо бы зарядить при первой же возможности.
И тут дребезжит мобильник Гарриса. Гаррис отвечает:
– Пока глухо. – И отрубается.
– В последнее время у нас много заказов от ваших, от японцев. – Сообщает Гаррис, обнимая жену-гёлфренд за талию. – Вот жена сбежала, найти просит.
– Да? – Акире всё равно, Акире наплевать на рогоносцев.
Дзиро выпрыгнул из вертолёта метрах в трёх над посадочной площадкой. За весь полёт пилоты не проронили ни слова. Это плохой знак.
Ряд низких деревьев – тополей и клёнов. За деревьями – усадьба: осевая симметрия в застройке, в центре – главный зал с выходом на юг. Дзиро Пузырю туда и надо – в главный зал, там его ждут, не дождутся.
Надо пройти мимо ландшафтного сада, мимо пруда с островами, соединёнными мостиками, сквозь невидимые лучи сканеров, под прицелами охранных систем – и тогда можно увидеть покрытую кипарисовой корой крышу усадьбы.
Крыша нависает над ступенями, ведущими в главный зал. Восток, запад и север – к залу открытыми переходами прилепились павильоны и пристройки. Дзиро спешно двигается мимо пруда, Дзиро краем взгляда замечает сооружённый прямо на воде павильон для музыкальных представлений. Дзиро испуган, Дзиро опаздывает. Он видит на груди красненькую точку – лазерный луч уткнулся аккурат в сердце и провожает Пузыря до колонн и веранды усадьбы.
Дзиро останавливается у дверей.
Болят обожженные руки. Кто бы мог подумать, что в метро случиться пожар? Это просто безумие – пожар в метро, из-за которого опаздываешь на встречу с Советом Директоров.
Промежутки между колоннами закрыты решетчатыми панелями – это не к добру. Сегодня всё через одно место. То самое.
Дзиро чувствует, как лазерная точка щупает затылок: бамс, и нет Дризо Токусацу – мозги расплескались-разлетелись, заляпали красивые резные двери – в любой момент: бамс!
Дзиро разувается: кроссовки «Спаун» – обувь, конечно, очень удобная, к тому оснащённая системой очисти подошвы, но! – традиции, мать их! – войти в главный зал можно только босиком.
И Дзиро входит.
Деревянный пол устлан татами. На циновках – шёлковые, расшитые драконами подушки для сидения. И никакого интима – никаких занавесок и створчатых ширм, никаких бамбуковых экранов на перекладинах. Внутренне убранство зала всегда поражало Дзиро подчёркнутым аскетизмом: Будда, иметь столько денег, и не потратиться на паршивый голопроектор, который раскинул бы по углам виртуальные икебаны и картины из крестьянской жизни?! – это выше понимания Дзиро.
Пузыря встречают напряжённой тишиной – Дзиро понимает, что уже лишился фаланги мизинца, без вариантов – при благоприятном раскладе юбицумэ ему обеспечено: мол, теперь ты, парниша, не сможешь так же твёрдо, как прежде, держать карты и меч.
Фаланга – ерунда. А вот если Совету не понравятся новости Дзиро, то…
Пузырь заставляет себя не думать о сэппуку. Это же языческий культ жертвоприношения презренных айнов. Дзюнси, «самоубийство»? – бред! В конце концов, Дзиро не самурай, Дзиро даже не потомственный якудза. «Будо сёсин-сю» – не его настольная книга. Пусть всякие Мисимы Юкио вспарывают себе животы, а мы… – а куда денешься, если начальство прикажет? Бежать? – Пузырь и сейчас ощущает лазерную метку на затылке. Бамс, да?
Все здесь. Все-все-все. Сэнсо, война кланов давно в прошлом. Да здравствует перемирие-тэути.
На татами чинно восседает наделённый самурайскими правами оябун, «управляющий рынками». На коленях у шефа покоятся два меча-досу; рядом с оябуном – вакагасира-заместитель, и сайко комон, старший советник, и со-хомбутё, глава штаб-квартиры, а ещё – фуку-хомбутё, помощник шефа.
…драгс, или сябу-наркотики…
Лучшие люди. Элита Вавилона. Братки-кёдай.
…номия, нелегальное букмекерство на ипподроме…
Также в главном зале присутствуют пятеро кумитё, за каждым из которых стоит до двух тысяч «подотчётных штыков». Пузырь удивлён – зачем столько народа? – они бы ещё с собой своих секретарей и кайкэй-бухгалтеров притащили… Вместе с «быками»-гурэнтай.
