Через пятнадцать секунд к ней подскочил неизвестный ей молодой индус в ливрее и спросил, чего бы желала леди. Насте было немного удивительно, хотя и приятно, слышать обращение к себе «леди». Леди желала позавтракать и увидеться с Лоубом. Или, во всяком случае, хотя бы узнать, когда он намерен с ней увидеться и продолжить занятия.
На завтрак ее отвели в роскошную столовую, украшенную дивными натюрмортами. Настя не разбиралась в искусстве, но эти картины производили впечатление. Еще большее впечатление на нее производили огромный стол из натурального деревянного массива и удобные мягкие стулья с замысловато согнутыми ножками. И самое большое восхищение у Насти вызвал, собственно, сам завтрак. Десятки блюд были расставлены на полукруглом столе у стены, слуги с не сползающими с лица улыбками радушно демонстрировали одно кулинарное чудо за другим и накладывали их в тарелки из тончайшего фарфора. Настя старалась попробовать все яства, хотя бы по чуть-чуть, но силы ее закончились где-то на восьмой или девятой тарелке. Все блюда были просто сказочно вкусны. Наконец-то она смогла поесть по-настоящему. А на такой пир она вообще попала впервые в жизни. И это только завтрак! Какой же здесь должен быть ужин? Это еще предстояло узнать.
Странно, что к завтраку не вышел Мухомор. Обиделся, что ли? Только на что? На что он рассчитывал? Они же вообще чужие друг другу. Да и устала Настя очень, не до любви ей было сейчас. Хотя, конечно, парня жалко.
Лоуб был готов увидеть Настю в любое время, как только она будет готова, как сообщил ей индус в ливрее. «Он что, не спит, что ли?» — подумала Настя.
После завтрака делать ничего не хотелось, но не стоило забывать, что царящее умиротворение и чувство безопасности ненастоящие и временные. Файл так и не найден, за ней все так же ведут охоту, в Сети она не побывала. Только в локальной виртуальности лаборатории Лоуба. Нужно продолжать тренировки, нужно продолжать бороться.
Лоуб нашелся в давешней компьютерной лаборатории. Он, как обычно, возлежал на огромной кровати, маленькие голоэкраны в изголовье все без исключения работали, показывая какую-то цифровую белиберду. Здесь же нашелся и Мухомор. Настя не без удивления обнаружила, что известный ей бомж, облаченный в тряпье, исчез, уступив место довольно симпатичному, одетому в обычные джинсы и майку с витиеватой голографической надписью на груди, молодому парню. Его было трудно узнать. Они с Лоубом о чем-то живо беседовали. Настя не поняла, о чем, так как оба замолчали, только увидев ее на пороге.
—Вот она, наша королева, явилась, — сказал хакер, всплеснув пухлыми руками. — Ну, тогда приступим к занятиям. Вы готовы, королева?
—Не называйте меня так, — сказала Настя Лоубу и обратилась к Мухомору: — Привет. Все нормально?
—Нормально, — буркнул тот, — доброе утро.
—Итак, — провозгласил толстяк, — сегодня ты будешь пытаться совладать с собственным восприятием Сети. То есть не Сети как таковой, а ее виртуальной модели.
—Я вроде бы и так нормально виртуальную модель воспринимаю. Этим виртуализатор занимается, посылая образы в зрительные области коры мозга. Разве не так?
—Не совсем, — сказал Лоуб и бросил хитрый взгляд на Мухомора.
—Это точно, — подхватил он, — у виртуализатора-то есть своя программа. Но ее можно переписать, пустить в нее вирус, стереть совсем и не пользоваться ей. Ты разве этого не знала-то?
—Знала, — ответила Настя, — но никогда этого не делала. А что это даст? Кроме возможности, например, сбить с толку своего противника в виртуальности.
—Особенно — ничего, ты права, — согласился Лоуб.
—Тогда… — начала Настя, но Лоуб ее перебил:
—Тогда никакой виртуальности не существует. Надеюсь, это-то ты понимаешь?
—То есть? — такой поток информации без всякого вступления и попыток все разъяснить просто сбивал ее с толку.
—То есть виртуальность, все то, что ты видишь в Сети, ощущаешь, то, куда ты заходишь, что берешь, что, в конце концов, преграждает тебе дорогу, — все это не более чем набор нулей и единиц, который виртуализатор превращает в особым образом настроенный поток электрических импульсов, идущих в зрительные области твоей ненаглядной коры. И чтобы пройти сквозь стену, например, в большинстве случаев достаточно просто перестроить программу виртуализатора таким образом, чтобы твоя кора не воспринимала ее как препятствие. А как, скажем, висящий на веревочке полупрозрачный шелк, который ничего не стоит порвать.
—Теоретически — да, — согласилась Настя, — но так можно перестраивать программу виртуализатора беспрерывно. Причем совершенно точным образом. Ведь если мы превратим каменную стену в шелк, то при такой программе асфальт виртуальной мостовой вполне может превратиться в кипящую лаву со свойствами боевого вируса. И тогда нам станет не до шелка. Разве не так? Все предугадать невозможно.
—Ты права. Даже если сделать готовые коды для тысяч предметов в виртуальной вселенной, производители исходных кодов вмиг создадут миллионы новых, а то еще и динамически меняющихся, каркасных программ виртуального мира. Ломать виртуальность с помощью постоянной смены кода виртуализатора как минимум нерентабельно, а как максимум — опасно для головы — может и закоротить, поскольку смена кода есть наказуемое законом деяние и по умолчанию нейроконтактом не выполняется. Только в переделках. Вот, можешь на своего дружка глянуть, что бывает от таких переделок. Именно поэтому чип Лугового-Дейла произвел настоящую революцию в технологии виртуальности.
—Лугового-Дейла? — спросила Настя.
—Да-да. Именно Лугового-Дейла. Дейл канул в лету, а за Луговым с тех пор так и закрепилась кличка Чип-энд-Дейл.
—Тогда как можно обойти код виртуализатора?
—Практически — никак. Если до изобретения этого замечательного чипа виртуальность представляла собой не более чем видеокартинку, спроецированную на зрительные области, то сейчас это скорее поток образов и установочных норм того мира, куда ты попадаешь. Например, ты знаешь, что стена твердая и сквозь нее пройти нельзя. И не нужно создавать никакие защитные программы, просто твое восприятие не сможет сломать запрет на прохождение твердой каменной стены. Понятно?
—В общих чертах, — честно сказала Настя.
—Ну хорошо хоть в общих — понятно. Теперь пойдем дальше…
Похоже, Лоуб дорвался до своей любимой темы. Он говорил все быстрей, взмахивал руками и делал театральные паузы. Настя и Мухомор сидели, затаив дыхание и ожидая продолжения. Еще бы, именно то, что было дальше, и являло собой основу главной тайны хакеров. Настоящих хакеров, а не того отребья, с которым до сих пор приходилось общаться Насте. Лоуб был поистине великим хакером. Если принимать на веру все то, что о нем говорили в Сети, то, наверное, самым великим из великих. И его рассказ являлся тому подтверждением. Настя надеялась увидеть продолжение демонстрации его величия в Сети.
—А дальше, — продолжил Хакер, приподнявшись на локте в своей необъятной кровати, — оказалось, что проблема восприятия существует не для всех. И заметил это сам изобретатель, наш старик Чип. А первым, кто решил эту проблему, был ваш покорный слуга. То есть я!
—И что? — робко спросила Настя после затянувшейся паузы.
—И все! — Лоуб вошел в раж. Он брызгал слюной и постоянно срывался на крик. — Нет никаких стен, никаких запоров. Ничего этого нет! Есть только поток битов! Втыкаешь себе в башку вирт-коннектор и идешь, куда хочешь! И все!
—И что, любой может этому научиться? — с некоторым недоверием спросил Мухомор.
—Прям там — любой, — отрезал Лоуб, — только тот, кто может Сеть напрямую воспринимать. Я, например, таких восемь человек знаю вместе со мной. То есть теперь — девять.
