Ему же не надо было ее охмурять и уговаривать улечься в койку. Он просто вел дружескую линию беседы, легко находя общие интересы и плавно огибая сложные участки. В общем вел себя как танковая группа Гудериана во Франции в июне сорокового, не оставляя неопытной и наивной эльфийке ни единого шанса найти у себя в сердце место для персональной ненависти.
А женщина, эльфийка будь, или человек, она же тонко чувствует своей нежной душой, не понимает, а именно чувствует, все эти нюансы нужности — ненужности.
И классик русской словесности недаром вошел в вечность, со словами: "Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей."
В итоге — они быстро поладили. Влад сумел добиться расположения, и даже некоторого доверия со стороны наследной принцессы. Хотя казалось бы — и лупили они друг друга ментальными ударами, месили ногами, угрожали оружием, а вот на тебе, уже сидят и смеются над шутками друг друга.
К приходу Жэки с мешками — они уже были лучшими приятелями, ведущими непринужденный разговор, на самую из благодатных тем — тему о политике.
Сказать, что Жэка расстроился, увидев эту пастораль, это ничего не сказать. Он-то уже строил далекие стратегические планы на принцессу. Одна мысль, что он как-нибудь, когда-нибудь, да не с кем-нибудь, а с принцессой эльфийской, окрыляла его как Икара. А тут оказывается, что его место уже занято.
Влад читал эмоции Жэки как открытую книгу. И личный "Ланселот" ему был не нужен. Он уже проникся и сам дружеским участием к юной принцессе, но вот незадача — на нем висела такая вещь как долг. Долг перед Родиной. Его цель лежала не здесь, не в Ванахейме, его цель была — сорвать оккупацию на Земле, мира Митгард. И если бы сейчас земля разверзлась, и из нее вылез демон, который в обмен на переброску хакеров к подполью в Митгард потребовал жизнь эльфийки, — он не колеблясь пристрелил ее.
Влад был настоящим патриотом. Не тем самым, созвучным, "подотри что?", за сникерс продающий идеалы, а одним из тысячи, если надо — один из миллиона, верных сынов отечества.
Вот такая вот штука — жизнь, вот такая вот вещь — патриотизм.
И нет ничего на свете жесточе и кровавей, чем патриот, пошедший до конца.
— Ты чего мешки принес, Жэка? Я же просил бинты? — решил первым сделать ход Влад и прервать затянувшееся молчание.
— Влад, ты только посмотри, что приторочено в мешках к коням, которые были на поляне, а вот еще один, что мы набрали в ручье сами.
И с этими словами, Жэка торжествующе откинул матерчатый верх и распустил завязки у мешочков. Шатер осветил мягкий рубиновый свет. В одном мешке, явно эльфийской стилизации лежали светящиеся красным светом камни, в другом мешке, который, как Влад помнил, им вручил староста, перед налетом на лесного вана, лежали такие же красные камни, частично перемешанные с камнями, но естественного свечения. То есть никаким. Обычные самоцветы красного цвета и без свечения.
Влад непроизвольно дернулся. Сглотнул кадыком.
— Жэка, а где твой дозиметр? — вкрадчиво поинтересовался он.
Жэка медленно залился белым цветом. Он что то нечленораздельно произнес и заметался по шатру в поисках дозиметра. Затем выбежал наружу. Их рюкзаки были снаружи под попонами.
Влад, который уже заболел болезнью князя Болконского, называющуюся на латыни "ярко выраженная боязнь потери высокодолжностного лица, с осложнениями", решил проявить выдержку и смелость, и просидеть так секунд пятнадцать, а потом чинно, но быстро свалить. Он же конунг теперь, а не тварь от радиации дрожащая.
Через десять секунд, в палатку ворвался Жэка с дозиметром наперевес.
Дозиметру трижды пришлось показать, что фон нормальный, прежде чем лица у наших героев приняли нормальный цвет.
Эльфийка, которая с огромным интересом наблюдала за всем этим спектром человеческих эмоций, только дергала ушками в разные стороны. Ее снедало любопытство. И ей надо было объяснять.
— Ухх, — утерев выступивший пот со лба, выдохнул на эльфийском Влад. — Демоны побери! Чуть было не ворвался в наш мир демон Азазель.
— О-о-о! — выдохнула эльфийка. — Вы знаете имена демонов? Всех?
— Нет, только руководителей высшего звена, — разочаровал ее Влад. — И имя им всем — легион.
— Легион? Это демонический чертог? — любознательная эльфийка не слезала с темы.
— Легион, это цифра. Очень большая, — вывернулся Влад. -
Вот что, помогите забинтовать грудь и свободны. — Вспомнил он о сломанном ребре.
Действуя вдвоем, Жэка с Эльнуриэль, споро и качественно, туго перетянули ему грудь. При каждом обороте бинта, Жэка старался невзначай дотронуться своей рукой до руки принцессы. Принцесса на это не обращала никакого внимания, продолжая щебетать на свои темы о равенстве и братстве всех живых разумных существ. О светящихся камнях она не знала ровно ничего. Не царское это дело — вникать во все мелочи.
Прибежал мальчишка-посыльный. Он, запыхавшись, поведал своему конунгу, что мамонта почти вытащили, но тот людей боится и нервничает. Не хочет вылезать из болота.
Влад вызвал воина, стоявшего на часах у палатки, поручил ему принцессу и отправил обоих к мамонту, с четким наказом животинку вывести на травку. Влад решил воспользоваться природным даром эльфов, ведь принцесса могла общаться напрямую с животными. Мамонта было поручено успокоить, залепить раны хоть глиной и напоить живой водой.
Жэка тоже потянулся, вслед за своей новой сердечной привязанностью, но Влад, выйдя из палатки, его остановил бессмертным:
— А Вас, Евгений, я попрошу остаться!
В палатке нашлась бутыль вина, грубо сделанная из глины, и Влад до краев наполнил изящные хрустальные бокалы из сервиза принцессы. Они хлопнули "за победу". Закусили. Влад, проглотив кислое вино и какую-то снедь, начал сложную беседу по очернению светлой эльфийки в глазах Жэки.
— Евгений, ты человек уже взрослый, указывать тебе, чего делать, я не вправе. Но еще ты мой зам в этом предприятии. — Влад обвел рукой кругом. — Не будем ходить кругами, мы не голуби на току. Я понимаю, принцесса — молодая симпатичная эльфийка. Тут все понятно. Я не буду говорить, что мы с эльфами сейчас будем до смерти рубиться, как Монтеки и Каппулети, но и ты с Нюркой не Ромео и Джульетта. Я не буду напоминать про Наталью, которая тебе голову оторвет, ежели что. Кстати, головы она научилась отрывать, по моему приказу, тяжело, но научилась. Далее, я не буду говорить тебе, что любая твоя интрига на сеновале с этой принцессой для тебя на следующий день обернется свадьбой.
У Жэки вытянулось лицо.
— Да, Жэка, да! — Влад вошел во вкус и продолжал запугивать напарника. — Мы в темном средневековье. Она принцесса, ты тоже сейчас вроде как принц. Раз сошлись — значит, навсегда, значит, повенчаем. Так положено. И хрен с ним, с войной со всеми семью эльфийскими королевствами.
— Какой войной? — удивился Жэка. — Почему с семью-то? Одно королевство у нее.
— Как? — наигранно всплеснул руками Влад. — Ты не знаешь? Нюрка-то не простая "царская дщерь". Она родственница и наследница у всех семи королевств. Эльфы не стерпят, что она полюбила человека и вышла за него замуж. Война, Жэка. Это война. Ты же слышал про Трою? Расклад — ну просто зеркальный. Как соберут десять тысяч кораблей, так и приплывут. Да ты не волнуйся, отобьемся. Троянцы вроде же отбились — и мы отобьемся. Вон народ какой частокол рубит у озера — в два ряда! Танки не пройдут.
— Не-не-не, Влад! Не отбились троянцы! Их деревянным конем побили. И они потом в Италию уплыли. Но не все. — Жэка явно потерял почву под ногами. — И не жалкий частокол у них был, а стены. И героев полк. А все равно все пожгли. Мирмидонцы.
— Да?! — глядя на Влада, можно было сказать, что он сражен новостью о гибели Трои. — Не удержали, значит. Жаль. Ну фигня война, главное маневры. Там посмотрим. Не бери в голову. Ты главное что, как женишься, сразу три люльки делай. Эльфийки от людей тройни несут. Характер, правда, у них портится, ну чисто ведьмы. Да и разносит их после родов, как слонов. Но ведь, если у вас любовь, ты же не бросишь? Да еще и с тремя детьми?
Жэка сидел на подушке каменным изваянием. Женитьба, война, тройня, толстая жена. Все это ввергло его в глубочайший транс по поводу своего страшного будущего.
Влад решил добить своего напарника. Вдруг тот еще, набравшись плохого от хакерш, придя в себя, взбрыкнет и вздумает изобразить героическую личность, да назло всем закрутит роман с принцессой. Но так как тот был уже в прострации, он решил зайти издалека и перед этим расшевелить.
— Жэка, ты слышал тему, что все люди произошли от обезьян. Слышал?
Жэка тяжело оторвался от переживаний и поднялся в своих мыслях до уровня текущей жизни.
— Ну да. Дарвин такое говорил.
— А от кого произошли обезьяны, Дарвин твой сказал?
Жэка пожал плечами. Как и подавляющее большинство исследований происхождения человека, после, вернее, "до", обезьян он не проводил. Хватало уже такой информации для комфортного существования. Вообще, в исторической линии каждой семьи, вырисовывается забавная конфигурация. Мало кто знает, кем был отец их деда-прадеда, но то, что общий предок обезьяна — уверены почти все. И такое отсутствие промежуточного звена в несколько тысяч поколений никого почему-то совершенно не смущает.
