нем свое отражение, но не узнавая его. Он работал с Максом уже пятый год, и довольно сильно привязался к своему командиру, мог бы даже, пожалуй, назвать его другом. Не так уж и плох был Макс Номад, как многие считали. Да импульсивен, да жесток и самовлюблен, и все же он был лучше многих в элите Горизонта. Он был прямолинеен, не плел интриг, не стравливал друг с другом врагов. Макс Номад всегда решал все сам, встречая любую угрозу лицом. Эти качества Стэн уважал, и теперь его печалила мысль о том, что их пути расходятся, как и тот факт, что путь Макса будет, вероятнее всего, очень короток.Огорчало его это даже больше, чем потеря членства в клубе. Ведь, если подумать, Макс дал ему куда больше, чем все прочие Номады вместе взятые, и в первую очередь свое доверие. А как он, Стэн, обошелся с этим редким, в современном мире, подарком? Предал его? Он бы низачто не поступил так еще двумя днями ранее, но теперь, видя к чему все идет и каким неуправляемым стал Макс, Стэн понял, что дальше не может оставаться с ним рядом. Он и так лишился слишком многого, и не собирался расставаться с тем последним, что у Стэна осталось - собственной жизнью. Конечно, решение предать Макса далось ему нелегко. Он раздумывал над предложением мистера Кристо со вчерашнего вечера. И порывался даже в какой-то момент сообщить Максу о предложенной ему сделке, показав тем самым истинную личину их таинственного «союзника». Однако, когда Стэн поднялся на балкон и увидел, как Макс, нажравшись виски, беззаботно трахает свою рыжеволосую девицу, передумал. А сегодня, получив информацию о том, что его отлучили от родного клуба, принял свое окончательное решение. Пришло время покинуть Макса, оставив тонуть в одиночестве. Он пытался его вразумить - не вышло, и идти ко дну вместе со свихнувшимся командиром Стэн не собирался. Он больше не член клуба, а следовательно никому ничего не должен. И все же он чувствовал невероятный стыд за свое предательство, к которому примешивалась горечь тоски по той жизни и друзьям, которых уже не вернуть.
«Может мне стоит предупредить обо всем Макса?» - подумал Стэн, но быстро пресек эту мысль. Нет, даже если бы он знал, что Макс Номад послушает его, а не убьет на месте, что куда вероятнее, Стэн все равно не сделал бы ничего подобного.
«У каждого свой путь в этом мире» - четко осознавал он. - «Макс свою дорогу выбрал, и даже если она ведет в бездну, я не стану ему мешать туда падать. Хватит с меня».
Стэн поднялся по лестнице на второй этаж и направился прямиком в свою комнату, а спустя семь минут вышел оттуда, неся на одной лямке за спиной небольшой походный рюкзак. Он снова спустился по лестнице, теперь уже на первый этаж, и направился к потайному ходу, о существовании которого из всех присутствующих сейчас в здании знал только он один.
«Прощай Макс» - подумал Стэн, выходя из здания и направляясь в темноту. – «Прости за все и знай, что как бы там ни было, я буду болеть за тебя!».
Обычные жители Горизонта, в секторе клуба Новолуние, конечно же знали о попытке свержения власти, перестрелке в центре и новых хозяевах в самом клубе. К этим новостям относились по-разному. Кто-то говорил: «Да и черт с ними, лишь бы нас не трогали». Другие утверждали: «Блэки так просто не сдастся, вот увидите, она им наваляет». Третьи отвечали со знанием дела: «Блэки прикончили первой, где-то за городом, так что ее возвращения не ждите». Словом, много всего говорили, правдивого и не очень но, по сути, жизнь обывателей никак не связанных с клубом нисколько не изменилась и вряд ли изменится в будущем, даже если Блэки не вернется к власти. Да, если действительно у клуба будет новый владелец, он может внести кое-какие поправки в местные законы, может изменить цены на аренду жилья, но никаких значительных и радикальных перемен не будет, первое время уж точно. Поначалу каждому новому хозяину, пришедшему к власти по средствам переворота, нужно укреплять собственные позиции, доказывать право носить статус главы клуба перед советом и подчиненными, а не наживать врагов среди жителей сектора. Так что обыватели скорее из любопытства интересовались происходящим в клубе Блэки, чем из-за опасения за собственные жизни. Но интересом дело и заканчивалось. Идти на поклон к новым хозяевам никто не собирался, равно как и хвататься за оружие, чтобы прогнать захватчиков. Они мирно и спокойно продолжали прогуливаться по украшенным клумбами и фонтанчиками аллеям, делились сплетнями и ждали новостей.
И вот в такую мирную и спокойную жизнь верхнего Горизонта неожиданно вторглось механическое чудовище. Это произошло после заката, примерно в девять часов вечера. Все случилось очень быстро и повергло в шок немногочисленных очевидцев. Мостовая, по которой каждый день проходили десятки людей, вдруг завибрировала, затем откуда-то из глубин послышался металлический лязг и стал нарастать. В кажущимся прежде цельном бетонном покрытии вдруг четко выделился прямоугольный люк, который тут же опустился вниз примерно на пол метра, после чего с грохотом уполз в сторону обнажая черную шахту, из которой поднималось нечто. С лязгом и скрежетом из бездны выезжала платформа, а на ней стоял робот, улыбающийся, всем кто его видел, милой и добродушной мордашкой плюшевого мишки. На плече у робота сидел человек, облаченный в черное, на рукаве его кожаной куртки, застегнутой под горло, красовалась эмблема клубаНоволуние. На нем были одеты модные тактические очки с серебристыми полосками на дужках, а за спиной висела штурмовая винтовка с подствольным гранатометом. И всем без исключения наблюдателям происходящего стало ясно, что Блэки вернулась в город и собирается отвоевывать свой клуб обратно.
***
- Вот и приехали! – сказала Блэки и мех, шагнув с платформы, двинулся вперед по улице.
Прямо перед собой Фокс увидел площадь с фонтаном, а за ней сверкающую вывеску клуба Новолуние.
- Я и не думал, что мы вылезем так близко, – проговорил он.
- Таков был план, – ответил голос Блэки, звучащий из дужек очков, исполняющих функцию коммуникаторов. – Они и понять ничего не успеют, как мы будем внутри. Готовься.
Фокс стянул со спины винтовку, приняв положение, в котором мог не держаться за меха. Геркулес оказался на удивления удобен для
