— Ты в курсе, что эту «прелесть» нам нужно срубить? — на всякий случай поинтересовался я.
— Да, — конечно, — древо не даст нам пройти, но ты только глянь, какого размера на нем распустились бутоны!
— Ваесса! Эти пестики с тычинками вы потом с Риисом обсудите, ладно? — одернул её я, пока магистр не решила устроить тут какой‑нибудь научный консилиум, — ты мне лучше расскажи про это чудо природы. Чего нам следует опасаться?
— Я честно не знаю, Криан, мне довелось один раз купить пару таких бутонов у одного из посещавших Хантару медведей. Из их лепестков можно приготовить эссенцию, которая применяется во многих алхимических рецептах. Но как их добывали и где, — тот, кто продал мне их, не знал и сам. Из книг, я знаю только то, что древо ненависти подкарауливает свои жертвы, опутывает их клейкими нитями и, подобно пауку высасывает их. И, если обычное древо, судя по этим книгам, без особых проблем, может сожрать лошадь, то мне даже страшно представить себе возможности этого, — пожала плечами магистр.
Яснее, однако, не стало, но, время утекает с катастрофической скоростью, а делать что‑то нужно. Название у него говорящее, — вот и будем исходить из того, что основной урон оно наносит физикой и ядом. Что еще? Деревья по идее боятся огня, — к сожалению, с этим у нас не очень хорошо, — в сотне всего пять огненных магов и семь лучников, у которыз полностью прокачаны огненные стрелы. С другой стороны, этого должно хватить. На окружающей босса площадке, есть десяток чернеющих проломов — и, готов поспорить, что из них, на помощь дереву, должны вылезти какие‑нибудь Буратины.
— Внимание, сотня! — расходимся полукругом, — четвёртое построение. Аритор, — своих поставь к этим черным дырам, из них может что‑нибудь вылезти. Всем выпить эликсиры природной защиты — те, которые раздавала Вам в замке Ваесса. В случае появления аддов, — не трогаем. Танки забирают их, растаскивают по краям площадки и держат там не ближе двадцати метров друг от друга. Аритор, — следишь за этим и, в случае чего, готовишься перехватить дерево. Если что пойдет не так — командуй по обстоятельствам. Форму меняем через десять секунд после начала атаки и когда эта погань ляжет, разбиваемся на полусотни и в темпе следуем дальше, чтобы не терять дополнительный урон. Командирам проверить баффы на своих бойцах! Всё! Начинаем перестроение! Атака через минуту.
Дерево мы положили за шесть с половиной минут, и потом еще, примерно, три минуты потратили на появившихся из проломов помощников босса, похожих на трехметровые, черные колокольчики. Ничего серьезного, если не считать того, что меня раз десять чувствительно приложило об плиты и то, что мой облепленный липкой слизью доспех сейчас очень напоминал ловушку для мух, которые моя мать летом вывешивала в нашем загородном доме. Не задерживаясь ни на минуту, мы перестроились в прежний порядок и двинули вверх по проходу направо.
На часах десять сорок семь и мы, наконец, добрались. Перед нами стандартная каменная площадка, за которой стоит не менее стандартное сооружение с восемью каменными колоннами и закрытыми воротами, створки которых обиты металлическими пластинами. Собственно это и есть тот самый Покинутый Храм. По периметру площадки стоят гранитные полуразвалившиеся от времени статуи, а на ней…
Второго босса данжа — пятиметрового циклопа, вооруженного страшной двуручной дубиной мы убили еще быстрее чем дерево, но при этом мне постоянно приходилось уходить от его просто невероятных по силе ударов, которыми он, шутя, крошил каменные плиты на второй по счету промежуточной площадке. Приняв один из его ударов на щит и, потеряв при этом около шестидесяти процентов здоровья, я решил больше не рисковать и просто уходил от них перекатами и прыжками. После некоторых ударов его дубины вся площадка покрывалась длинными трещинами, провалиться в которые означало мгновенную смерть, а из воздуха на плиты падали огромные каменные глыбы, которые разлетались шрапнелью мелких камней, — так что остальным демонам было ничуть не легче чем мне. Хорошо хоть этот циклоп был явно не самым быстрым существом под этим солнцем, и мне удавалось нанести три — четыре удара по нему, пока он замахивался своим дрыном. Впрочем, агро с меня не сорвал никто, ибо сложно скакать через постоянно появляющиеся в плитах проломы, уворачиваться от глыб и одновременно при этом стрелять или кастовать заклинания. Оставив тушу там, где его настиг последний удар, мы двинули дальше наверх, через паки каких‑то человекообразных обезьян и, наконец, добрались до финишной прямой.
Никакого, впрочем, босса, на третьей площадке не было. Но, самым удивительным было не это, а то, что на площадке стояли люди. Три группы по пятьдесят человек в каждой. Судя по одежде — паладины жрецы и маги. И это точно были не отрекшиеся — ни одной серой рясы я не заметил. А вариантов из серии кто они и откуда тут взялись у меня не было. Впрочем, мне на это наплевать — имена над их головами горят красным цветом ненависти, а значит это враги. Ничего, как говориться личного. В ближайшей к нам группе десять жрецов и столько же магов и этих товарищей необходимо держать в контроле, одних — чтобы не лечили — других, — как самых опасных. Ничего страшного, в моей сотне двадцать один маг, — это если считать меня, и у каждого есть молчание — так что никаких проблем.
— Криан, это же… — какого Харта тут делают светлые? Ты же говорил, что им в наши земли хода нет, — в голосе Эйнара, звучало неподдельное удивление.
— Я это знаю так же как ты, да и не все ли тебе равно, с кем драться?
— Да, но…
Мне и самому было очень интересно, какого хрена в Гильторе забыли сто пятьдесят высокоуровневых НПС, а в том, что это не простые мобы у меня не возникало никакого сомнения, поскольку каждый из стоящих на площадке бойцов носил собственное имя.
— Внимание сотня! Второе боевое построение! Стрелкам и магам цель номер один — жрецы, — это те, что в белых мантиях. Максимальный контроль. Никакого АОЕ (навыки поражающие сразу несколько целей). Законтроленные цели не трогаем… Повинуясь моим приказам, разделившиеся на две группы стрелки и маги двинулись на фланги, занимая позиции чуть позади основного строя, чтобы после начала боя разбежаться по сторонам, для обстрела противника с боков без опасности зацепить своих. В тот момент, когда весь рейд, наконец, выбрался на площадку, случилось странное. Самый высокий из паладинов ближайшей к нам полусотни, указал в нашу сторону и заорал:
— Демоны! Тревога! Клин! Сбиваем клин!
Все три полусотни пришли в движение, и спустя каких‑то пятнадцать секунд перед нами стоял ощетинившийся копьями строй латников, позади которого полукругом расположились маги и жрецы.
«А выучка у них на уровне», — мелькнуло у меня в голове, когда всё тот же паладин проорал:
— Раздавим этих тварей братья! В атаку! — и прикрываясь массивными щитами, строй двинулся на нас.
Неприятное, скажу я вам, зрелище, — особенно когда знаешь, что их в полтора раза больше, да и хп у них — по триста пятьдесят — четыреста тысяч у каждого.
Поднявшаяся из глубин сознания ярость, смывает неуверенность и сомнения. Клинок с противным звуком покидает мои ножны, и я делаю несколько шагов вперед, на ходу оборачиваясь в боевую форму.
— Кого ты назвал тварями, продавшийся темным богам ублюдок?! — мой рев разносится над площадкой, эхом отражаясь от храмовых ворот. — Боевая форма! Сальта, Риис выносите жрецов! — командую я и врубаю ауру ужаса. Мгновение, и монолитный строй светлых распадается на разбегающихся в страхе людей. На месте остаются только паладины, вокруг которых вспыхивают сверкающие стенки божественных щитов. По сторонам раздаются хлопки тетив. Ребята Риса и Сальты выдвигаются вперед и расстреливают жрецов практически в упор. Паладинов около сорока человек и они пытаются сбить строй вновь, только второй раз мы не позволяем им этого сделать. Первые шеренги моей сотни с оглушительным грохотом врубаются во все еще не пришедших в себя до конца людей, и начинается рубка.
Все закончилось минут за пять. Оставшиеся без лечения и магической поддержки латники долго сопротивляться не могли. Паладины тоже умеют лечить, — только, сделать это затруднительно, когда перед тобой каждую секунду готовый сбить это лечение демон. Нет, конечно, в ситуации, когда перед тобой один враг — может помочь оглушение, которое, к слову, по ощущениям было похоже на удар по носу в реале, но один на один тут с ними никто драться не собирался. «Ярость Преисподней» — замечательный навык — в течение десяти секунд, каждый твой удар наносит критический урон, а учитывая, что средний крит у моих стрелков наносит около пятидесяти тысяч урона по вражеским НПС, мобам и боссам, то жрецы у врага закончились очень быстро. Наши лучники и маги, добив за время действия ауры почти всех магов у светлых, даже и не подумали прятаться за спинами танков, хотя и держались в зоне досягаемости своих хилеров. И пока мои танки и милишники воевали с паладинами, — они спокойно отстреливали оставшуюся полусотню воинов врага, которые, поначалу попытались организовать какое‑то подобие строя, но потеряв десяток, плюнули на это, и вся площадка превратилась в дуэльную арену. А в дуэли, как правило, побеждает тот, у кого за спиной стоит хиллер, даже в том случае, если он имеет в сорок раз меньше очков жизни.
