«А ведь это и был третий босс», — оглядывая заваленную трупами площадку, подумал я. Босс это не обязательно одно или несколько крупных существ, — возможны самые разные варианты. Только вот это самое, глобальное поумнение НПС чуть не сыграло со всеми нами злую шутку. По логике вещей, каждая полусотня должна была атаковать через определенные промежутки времени, но никак не общим строем. В противном случае, для рейда, состоящего из пятидесяти сто восьмидесятых игроков, этот босс практически непроходим. Да и для нас, по сути, тоже. Если бы не моя аура ужаса… Интересно, сколько мне так еще будет везти? Уже то, что я про нее вспомнил — небывалое везение. Может и впрямь за мною присматривают боги? Ага, — десять раз! Обсмотрелись просто. Какое им дело, — выберусь я отсюда или нет? Может у Кильфаты еще и есть шкурный интерес, но всем остальным, я думаю, глубоко плевать на то, что никак не касается непосредственно их. Так что буду себя считать пока удачливым сукиным сыном.
Гуляющий по площадке ветерок пах потом и кровью. Кровь… Харт, а ведь мне и впрямь начинает нравиться её запах! Что это? Издержки боевой формы или я и впрямь начинаю превращаться в чудовище? Не знаю и думать об этом пока не хочу. Потом, всё потом. Обходя натекшие из под живописно раскиданных вокруг трупов красные лужи, и, отстраненно слушая команды лидеров групп, я медленно подошел к закрытым воротам храма и внимательно вгляделся в рисунок на их створках, на котором были изображены два сражающихся друг с другом рыцаря. Оскаленные собачьи пасти, с капающей с них слюной, горящие багровым цветом глаза — художник нарисовавший такое, очень динамично изобразил момент боя, только вот где в этом мире обитают подобные существа, и обитают ли вообще, под картиной написано не было.
— Эйнар, потери? — проревел я за спину, поскольку разговаривать нормально, в таком облике я пока не умею, а учиться у меня времени нет.
— Без потерь, дар! Удивительно, но факт, — отрапортовал мой заместитель.
— Отлично, — с немалым облегчением выдохнул я. Три минуты на приведение себя в порядок и строимся перед воротами.
— Вау! Какие парни! — цокнул от восхищения языком Риис, — интересно, а девки у них такие же?
Маг был как всегда весел, и разбросанные вокруг трупы не смущали его ничуть. Я, вообще, мало знал в этом мире вещей, которые могли испортить ему настроение.
— Кто о чем, а этот всё о бабах, — со вздохом прокомментировала его слова Сальта. — Вот скажи, зачем тебе такая зубастая? Она ж откусит тебе все под корень.
— Что б ты понимала, девочка… — сделав надменное лицо, с видом знатока ответил, маг. — Такая мор…, в смысле лицо, дает женщине в определенные моменты неоспоримое преимущество перед остальными.
— Это жарку лакать из миски? Ты об этих случаях?
— Ну, вот что с нее взять, дар — обращаясь ко мне. со скорбью на лице прокомментировал Риис, вот вроде взрослая девушка уже, и мужчина у нее есть, и даже хвост вон вырос… А как была… — парень нахмурил брови, подбирая слова, но я поспешил его перебить….
— Вы тут сами, без меня, проблемы полов и наличия зубов обсуждайте, — мне не до этого как‑то, — махнул рукой я, и впрямь, думая о том, о каких таких преимуществах говорил Риис.
Вот ведь гад, мне и впрямь интересно, а спрашивать при Сальте как‑то неудобно. Вообще, классно, что они у меня такие. Страшно подумать, что бы было, останься они обычными неигровыми персонажами. Я посмотрел на часы — без одной минуты одиннадцать, а что — идем просто отлично — в запасе еще целый час. Остался только этот храм, и не понятно, что скрывается за створками ворот. Впрочем, чего гадать — через минуту увижу.
Стемнело. Нет, солнце скрылось за горами еще до того, как мы зашли на территорию подземелья, но до этого момента было достаточно светло, а тут, вдруг, резко наступила ночь. Словно кто‑то невидимый щелкнул выключателем и сыпанул на небо яркие горошины звезд. Пора…
Створки ворот возмущенно заскрипели, и перед нами открылся длинный зал с тянущимися вдаль рядами массивных колонн. Сотни факелов освещали внутреннее пространство главного зала. Пламя под действием сквозняка колыхалось, создавая причудливую игру теней. Вдоль стен — обломки каких‑то каменных статуй. Заваленный каменной крошкой и чьими‑то костями пол в некоторых местах потрескался, отдельные плиты перекосило. Было видно, что истинные хозяева покинули это место много веков назад. В воздухе витают запахи горящего дерева и масла, которые странным образом смешиваются с запахами запустения и гнили. Впереди — у дальней стены храма, — перекошенный алтарь, выполненный из какого‑то черного материала. Возле него, спиной к нам с двуручным молотом на плече, преклонив колено и низко опустив голову — массивная фигура закованного в серебристые латы рыцаря. Ульрих Ревнитель Веры магистр ордена Серебряного Рассвета. Двести восьмидесятый уровень и полмиллиарда очков хп. И кто бы мне объяснил, какого Харта тут забыл один из магистров самого известного Эрантийского ордена? Даже мне, человеку, который, до своего попадания сюда, практически не играл, доводилось об этом ордене слышать. Чистые — аналог средневековой инквизиции, те, что держали портал для Альтуса и его людей, являются, насколько я помню, одним из его подразделений. И тут на тебе — встретить одного из руководителей этой практически всесильной организации в храме захваченном сторонниками Дважды Проклятого бога. Хрень какая‑то, да и только, а если учесть что именно этот «рыцарь», млин, без страха и упрека наслал на Гильтор смертельную болезнь — становится непонятно вдвойне…
Услышав скрип входных ворот, паладин встал и медленно развернулся в нашу сторону. Оглядев незваных гостей хмурым немигающим взглядом, он поправил на плече молот и, тяжело ступая, пошел в нашу сторону. Его неторопливые шаги гулким эхом отражались от потрескавшихся от времени стен, и, казалось, что даже тени испуганно шарахаются в стороны от могучей поступи одного из магистров прославленного в веках ордена. Не доходя до нас метров тридцати, Ульрих остановился, и я, наконец, смог полностью рассмотреть его лицо. Выше меня примерно головы на две, на вид лет пятьдесят — пятьдесят пять. Неестественно спокойное выражение лица, широкий лоб, перебитый нос и массивная нижняя челюсть. В его серо — стальных глазах я не заметил ни капли фанатизма, — они излучали спокойную уверенность в своих силах.
— Ты пришел демон! — смерив меня презрительным взглядом, негромко произнес он. — Я ждал тебя и твоих прихлебателей. Отшельник не соврал — почти сотня нечистых, во главе с черным демоном.
— С каких это пор, магистр одного из светлых орденов вылизывает задницу темному богу? — выступив вперед, с неменьшим презрением проревел я в ответ. — С каких пор, паладины начали убивать детей, насылая на провинции призванных из Серых Пределов тварей?
— Свет, тьма… да какая разница как мне предотвратить ваше вторжение в наш мир? — усмехнулся Ульрих. — Дети? Да чем больше подохнет этих рогатых ублюдков тем лучше. С вами все средства хороши, и не моя вина, что в жилах совета ордена вместо крови нынче течет моча. Мирт, видите ли, не одобрит. Если вы прорветесь наверх, совладать с вами станет в разы сложнее. Поэтому я здесь. Сират дал мне возможность встать на вашем пути наверх, и вы не пройдете. Тебе не получить то, зачем ты сюда пришел. Даже в случае моей смерти, хранилище без меня открыть не сможет никто. Так что давай демон, — подходи, — он сделал приглашающий жест рукой, — я положу тут вас всех и спокойно буду ждать следующих.
— Придурок, — покачал головой я, — ненависть ослепила тебя. Прорыв Преисподней произошел пару месяцев назад, а я лишь хочу построить портал между нашими планами. Нужны вы мне, чтобы к вам еще и вторгаться.
— Ты лжешь, демон!
— Какая разница, лгу я или нет? Ты ведь всё равно этого не узнаешь. А что насчет того, что мне нужно, так я заберу это и без тебя. Оно ведь лежит там? — я указал на темный стоящий справа от алтаря ящик, грани которого светились зеленоватым магическим светом.
— Но как ты… — лицо паладина исказила маска ненависти, ноздри раздулись и он сделал шаг вперед, покрепче перехватив свой немаленький молот.
— Я видящий, — если ты это еще не понял урод, — устало ответил я, — и вскрывал уже хранилища, запечатанные кровью Безымянного. Так что хватит болтать, — через десять минут ты подохнешь, а я позабочусь о том, чтобы там, откуда ты пришел, тебя запомнили как Ульриха Детоубийцу!
Последние слова я произносил, уходя в сторону от мелькнувшего в воздухе молота и нанося в открывшийся бок паладина удар языком пламени. Массивное оружие, с оглушительным треском, врезалось в одну из колонн и тишина в храме взорвалась криками командиров и грохотом сапог разбегающихся по своим местам соклановцев…
— Я убью тебя тварь, — ревет Ульрих и вновь вскидывает свое страшное оружие над головой. В спину ему со звоном прилетает ледяное копье, несколько стрел отскакивают от кирасы, и я, уходя от его очередного удара, делаю пару шагов назад. Он, всё равно, не слезет с меня ни при каких обстоятельствах, — ведь только я могу добраться до содержимого стоящего справа от алтаря сундука, а подставлять свой щит под эту дубину, у меня никакого желания нет.
