- Наверное, - начал Постников и сбился.
- Наверное...
Коллега терпеливо ждал. Внешне терпеливо, однако при этом он сдвинулся еще ближе к Постникову. Плавным и одновременно тягучим движением, с неотвратимостью голема.
- Смелее, - подбодрил подручный Доктора, и в его голосе Постникову почудилась неотвратимость злой судьбы.
- Наверное я просто устал, - сказал Алекс, криво ухмыляясь левой половиной губ. - Я устал, что жизнь меня пинает из одного угла в другой. Только все устаканивается и снова - кто-то все решает за меня и остается надеяться, что опять повезет.
- И ты думал, что теперь что-то изменится? - с легким сарказмом вопросил Коллега.
Это не моя жизнь! - яростно бросил Постников. Он резко встал и едва не упал - от неожиданного и быстрого перемещения кровь отлила от головы, в глазу помутилось. Живот пронзила вспышка боли, но пациенту было уже все равно.
- Да неужели? - ядовитого сарказма в голосе Коллеги только прибавилось.
- Не моя! - воскликнул Алексей. - Это не мой мир, не моя жизнь, не мое будущее! Не мой выбор, и я никогда не просил об этом!
Яростная вспышка отняла у него последние силы. Постников сгорбился, руки безвольно повисли вдоль тела.
- Делай, что хотел, - глухо вымолвил Алексей. - И закончим.
Коллега смотрел на него молча и без единого слова, очень внимательно. Из-за стекол казалось, что зрачки 'мичуринца' сведены в точку, словно тот страдал косоглазием. Руки убийцы были свободны от оружия, но Постников не питал иллюзий насчет кондиций своего собеседника. Благо у пришельца не единожды была возможность убедиться в способностях Коллеги.
- Ступай за мной, - неожиданно сказал 'мичуринец'.
Доктор с одной стороны категорически приветствовал прогресс. С другой же - в глубине души оставался консерватором, приверженным старым проверенным методам и вещам. Поэтому его манера обращения с техникой иногда оказывалась очень своеобразна. Доктор любил и ценил ЭВМ со всеми возможностями, которые предоставляла электроника. Но при этом не любил возиться с 'плитками', то есть цифровым рабочим столом и каскадной документацией. Поэтому он действовал по принципу 'новая задача - новый экран'. Солидные мониторы на могучих стальных подвесках спускались с потолка, как отсеченные головы механических динозавров на длинных шеях. Было их десятка полтора, не меньше, расположенных в виде неправильной окружности. А в условном центре кругами же бродил сам Доктор, шевеля пальцами в специальных 'варежках', сделанных на заказ под его нестандартные числом и формой пальцы.
- Привел? - не оборачиваясь в сторону вошедших бросил трансплантолог.
- Пришел, - как будто невпопад ответил Коллега. Постников счел за лучшее промолчать и вообще спрятаться за плечом 'мичуринца', насколько это получалось.
Доктор помолчал, затем стащил управляющие элементы и небрежно бросил их в угол, на широкий стол. Обратил бессмысленные, ничего не выражающие зеленые окуляры в сторону Коллеги и уточнил:
- Пришел?
- Да.
Алекс бывал в кабинете Эла только один раз, обычно так далеко его не пускали. И потому, несмотря на довольно-таки страшные обстоятельства с любопытством озирал кабинет. Обычная большая комната, почти без признаков индивидуальности владельца, за исключением разве что леса мониторов на потолке. Как и все остальное в конторе - помесь лаборатории и стильного усредненного номера в хорошей гостинице.
- Говори, - коротко попросил Доктор. Что удивило Алекса - именно попросил.
И Коллега не заставил ждать.
- Нам прислали черную метку, - сообщил он. - Мытари.
- Метку?
- Это чучело пришло с пистолетом в кармане. И не по зову сердца.
- Ну так убей его, - с холодной жесткой целеустремленностью потребовал Доктор. - И закончим на том.
- Ты не понял, - вздохнул Коллега. - Ты всегда занимался медициной, ты не понимаешь уличных правил... а я понимаю.
- Он тебя убить не мог... - Эл начал понимать и задвигал головой, переводя прицел зеленых линз то на помощника, то на Постникова. - 'Черная метка' ...
- Да. Ненавязчивое предложение. Демонстрация того, что в следующий раз прийти может кто угодно. И что мытари могут все или очень многое, например, вывести из-под следствия заведомого гопника, вооружить и выпустить на улицу.
- Арбитры, - в голосе Доктора Постникову почудилась тоскливая безнадежность. - Я думал, вопрос улажен...
- Я ведь предупреждал тебя, - сказал Коллега, и Постников вздрогнул. Впервые на его памяти телохранитель и помощник обращался к патрону на 'ты'.
- Я предупреждал. И прочие, из коалиции - тоже предупреждали, - с тихим, каким-то безнадежным отчаянием выговорил 'мичуринец'. - Теперь уже нельзя работать в одиночку, одному на крыше. Нельзя...
- Мы выкрутимся! Ты их наверняка неточно понял, - возвестил Доктор, быстро жестикулируя механическими многосуставчатыми пальцами. - Мы вывернемся, я уверен! Все еще поправимо.
- Ничего уже не исправить, - печально отрезал Коллега. - Ты работал наособицу, как бы с коллективом, но сам по себе. И все закончилось той резней. От нас отвернулись, и арбитры хотят вычеркнуть тебя из дела. Насовсем.
- Коллектив все равно встанет за меня!
- Никто за нас не встанет. Им нравится защита, которую предоставляют арбитры. А мытарям нравятся деньги, которые можно с этого стричь. Фининспекция прет к статусу самостоятельного треста вроде американской морской разведки, она сует пальцы во все двери и во все дела. Арбитры нужны всем и все к ним прислушиваются. Тебе уже не выкрутиться.
- Мне? - вскинул голову Доктор.
- Тебе.
И Доктор понял. Постников тоже понял.
- Арбитры не будут выступать против тебя открыто, - говорил меж тем Коллега. - То есть не хотели бы выступать, чтобы не привлекать внимания. Но видеть тебя в деле они не хотят. И коалиция с ними согласна. Особенно теперь, после того, как 'краснодорожников' полоскали в новостях, как грязную тряпку. Ведь это из-за твоего груза все закрутилось.
- Да ты знаешь сколько башмалы я отвалил, чтобы притушить скандал! - возопил Доктор. - Доход за три года вчистую! Все выплаты семьям покойников, все компенсации и страховки! И только чтобы разойтись со всеми мирно, чтобы у коалиции не было лишних проблем!
- Знаю. И я надеялся, что все уймется... Но... - Коллега дернул головой в сторону притихшего за его плечом Постникова. - Не унялось.
- Выедем из страны, перевяжем заново связи, засядем в Корее, у меня там есть наколки. Не пропадем!
- Нет, - сказал Эл. - Ты не можешь... После всего...
Алекс никогда не думал, что лицо, на котором технически отсутствует минимум треть от отведенного природой, может быть столь выразительным. И все же гримаса Доктора поразила его. Страх, отчаяние, понимание неизбежности будущего - все это разом отразилось в горестном изгибе дрожащих губ. А еще - надежда. Тень надежды на чудо.
- Я предупреждал тебя, - снова повторил Коллега, почти прошептал.
- Ты обязан мне, - столь же негромко отозвался Эл, срывающимся голосом. - Ты мне обязан.
- Я помню. Без тебя я был бы лабораторным материалом.
- Утилизированным материалом, - быстро уточнил Доктор, чтобы помощник не дай бог не забыл. - Я ведь списал тебя, укрыл и помог выжить. Ты жив благодаря мне!
- И я всегда это помнил. Всегда был с тобой, за тебя.
Постников закрыл глаза. Голова кружилась, каждый глаз болел по-своему, но больше всего терзало ощущение безумия происходящего. Все происходило слишком быстро, слишком странно. Алекс чувствовал себя как человек, который разом выхлебал бутылку водки - злой хмель еще не свалил с ног, но организму уже очень плохо. А хуже всего голове - от осознания грядущего ужаса.
Зачем его сюда привели? Оставят ли его в живых после таких откровенностей? Наверняка нет.
- Ты помнишь, я прикрывал тебя в любой ситуации, - жестко говорил Коллега. - Я убивал за тебя и был готов умереть. Но теперь...
- Ты предупреждал, - потерянно склонил голову Доктор, продолжая невысказанное. Но почти сразу вздернул ее, сверля 'мичуринца' линзами окуляров. - Отпусти меня!
Теперь он по-настоящему умолял.
- Отпусти. Я исчезну, уйду из дела, сверну практику, никто меня не найдет!
Коллега покачал головой.
- Или я сам сдамся арбитрам, передам им все контакты, я останусь обычным управляющим или уйду в подручные, снова буду хирургом!
Постников думал, что в таких случаях обычно должны быть какие-то колебания, раздумья. Но спокойный человек в очках, наверное, все продумал заранее. С поправкой на его обычное непробиваемое хладнокровие можно было бы даже сказать, что Коллеге очень плохо - не телесно, а в душе. Но вот на его решимость душевный раздрай никак не повлиял. Постников отчетливо - как и Эл - понял, что один человек из этого кабинета живым точно не выйдет.
- Ты мне обязан, - повторил Доктор с тоскливой безнадежностью.
