Блиса это забавляло. Порой он даже предлагал использовать эту игрушку в постели.
Мастер Шакс влюбился в киборга-нелегала по уши, как только увидел. Чтобы признаться себе самому в этом, ему потребовалось несколько дней и изрядное количество спиртного. Вот уж более года, как они регулярно встречаются — правда, только на территории «Паноптикума» — и проводят прекрасные ночи вдвоём. Секс случается довольно часто, но не всегда. Блисаргон, пожалуй, единственный человек, простое безмолвное присутствие которого рядом даёт Мастеру Шаксу успокоение. И ирония заключается в том, что Блисаргон — не человек, а киборг.
Мастер Шакс никогда не находил киборгов привлекательными. Особенно таких взрослых и здоровенных. Но от начала мира так повелось — сердцу не прикажешь. Однако Мастер Шакс догадывался, что, к сожалению, на киборгов эта древняя поговорка не распространяется…
Люций, бесхозная химера и друг Блисаргона, отыскал праздно шатающегося Шакса в толпе и поздоровался.
— Вы к Блисаргону? Он сейчас немного занят. Может быть, пока желаете кофе? Вам принесут в vip-кабинет.
— Благодарю, Люций. Я могу и просто подождать.
— Тогда пройдёмте со мной.
Химера проводила Мастера Шакса в приёмную управляющего.
— Люций, ну кого там принесло, я же сказал… — Блисаргон, как обычно, был занят деловыми вопросами. Но увидел вошедшего Шакса и поднялся из кресла, отставив в сторону ноут и поправив съехавшую с плеча шубку.
— Привет, — негромко произнёс он, приближаясь и мягко коснувшись округлой щеки Мастера жирно накрашенными губами. — Я немного занят. Ты подождёшь?
— Конечно, подожду, — так же тихо ответил Шакс, глядя тёплыми глазами на своего киборга. После чего присел на диван, дав возможность Блисаргону доругаться с поставщиками очередного вида товаров, необходимых в «Паноптикуме». Мастер Шакс в который раз ловил себя на мысли, что ему очень нравится, когда Блисаргон называет кого-то дорогушей и картинно закатывает глаза, после чего выдаёт тираду таких ругательств, от которых может покраснеть самый грязный панк из трущоб.
Ждать всегда утомительно. Хочется поскорее остаться наедине с этим огромным, жёстким на ощупь мужчиной. И снова тщетно желать его объятий.
Мастер Шакс давно догадывался, что у Блиса какой-то физический недостаток. Может быть, последствия ранения. Именно из-за этого он никогда не снимает верхней половины одежды. Но сегодня Шакс вознамерился во что бы то ни стало убедить его сделать это.
Когда они остались одни, и все двери были закрыты, а проклятущие телефоны отключены, Шакс запрокинул лицо, отдав свои губы в полное распоряжение киборга. Блисаргон умел целоваться, о да! Ещё как! Шаксу иногда думалось, что никакого секса после таких поцелуев не нужно. Но они неизбежно оказывались в постели. Точнее, на диване. Или на столе. Или, например, как в прошлый раз, Шакс просто стоял, прижавшись спиной к стене, а Блисаргон сидел перед ним на коленях. Ни одна, даже самая хорошо обученная самочка не могла так умело доставлять удовольствие губами и языком. Сама природа в который раз доказывала, что только мужчина может в полной мере понять другого мужчину и подарить ему наслаждение.
— М… Сегодня я буду девочкой? — улыбнулся Блисаргон, когда Шакс осторожно уложил его спиной на скрипнувший кожаный диван, а сам склонился сверху и принялся молча целовать мощную шею киборга. Тот прикрыл глаз и едва ли не замурлыкал. Немного жутковато было от того, что второй глаз никогда не закрывался — Блисаргон всё-таки скопил немного денег на кибер-имплантат. По сути, это вообще было лишь схематическое изображение глаза, стекляшка, всегда мерцавшая зелёным. Титановые пластины, обрамлявшие кибер-глаз, поблескивали в приглушённом сиреневатом свете, делая Блисаргона похожим на куклу.
Поцелуи тем временем спускались всё ниже. И, вопреки обыкновению, задержались на ключицах. Потом ладони Мастера раздвинули ворот лохматого манто. Почти скинули его с плеч.
Киборг резко сел, снова запахиваясь плотнее.
— Не надо. Я же просил, — глухо буркнул он.
— Блис, — Мастер заглянул ему в лицо. — Почему ты не позволяешь? Ну что там такого ужасного?
— Я просто не люблю, когда мне целуют грудь. Не надо. Давай, лучше я тебе всё сделаю, как обычно.
— Блис, — прошептал Мастер, погладив киборга по колючей щеке. — Я люблю тебя, каким бы ты ни оказался…
— И всё же, есть пределы…
Мастер настойчиво взялся за ворот манто.
— Нет! — огрызнулся киборг, вставая с диванчика, Шакс поднялся сделом, не отпустив манто, и Блисаргон внезапно оказался раздетым по пояс.
Увиденное заставило Шакса вздрогнуть и медленно сесть обратно.
У Блисаргона Баркью не было левой руки. До самого плечевого сустава. Лишь уродливые шрамы указывали на то, что инвалидом он не рождался.
— Отдай! — киборг вырвал из рук Мастера манто и нервно накинул его на левое плечо, скрывая увечье. А потом рявкнул:
— Ну, полюбовался?! Нравится?! Красота, правда?
— Блис… — в глазах Мастера заблестели, но почти сразу же высохли слёзы. — Ты… ты думал, что такая малость отвратит меня от тебя?
— Я просто не люблю, когда люди это видят. Вот и всё.
— Блис… — Шакс поднялся и с нежностью обнял киборга. — Господи, Блис… Ну, почему ты мне не сказал сразу? У тебя будет всё! Любой протез! Хочешь, даже био-имплантат! И глаз тебе сделают как настоящий, если хочешь. Или даже пересадят живой… Не надо так себя ненавидеть!
Блисаргон не отвечал, глядя в сторону. Потом сел в кресло, закинув ногу на ногу, и закурил. Как обычно — лёгкую сигаретку в длинном мундштуке.
— Это не боевое ранение, Трейс. Это позорное клеймо, которое я должен нести как расплату за прошлое. Когда погиб мой господин, я, к сожалению, остался жив. Первое время пытался терпеть боль. Потом работал за дозу наёмным убийцей. Потом за профнепригодность меня «уволили», оставив без капли Топлива. И пошло-поехало. Торговля своим телом. Или отдельными его частями. Глаз, рука и левое лёгкое — всё это минуты, часы и дни без боли.
Шакс прижался к широкой груди киборга и погладил его по плечу.
— Всё это кончилось. Топливо я могу приносить тебе сколько угодно.
— Но в последнее время его требуется уже больше.
— Значит, будет больше.
— А потом передоз.
Шакс почувствовал, как похолодело у него между лопатками.
— Если я могу что-то сделать… Блис, я сделаю!
Киборг отставил в сторону мундштук, зажатый между указательным и средним пальцами, и мягко улыбнулся, поглядев на Шакса.
— Ничего тут нельзя поделать, Трейс. Давай просто наслаждаться тем, что имеем. Мне не долго осталось.
— Не говори так, — прошептал Шакс и прижался к нему крепче. — Ты сильный. Ты выдержишь.
— Да. Выдержу, — усмехнулся киборг, затягиваясь и выпуская струйку дыма уголком губ.
Иногда ему даже казалось, что он слышит, как тикают его биологические часы, отсчитывая утекающие минуты. Пока что у него есть отличный, прибыльный бизнес, любящий человек и регулярные инъекции Топлива.
Мастер Шакс как-то попытался перевести любовника на легальные инъекции, но, судя по всему, стабилизаторы так долго работали на Топливе, что уже не воспринимали никакого иного состава, и Блисаргон едва не впал в кому. Стало очевидно, что для того, кто хоть раз принял Топливо, нет возврата к прошлому.
Что ж, пусть горит синим пламенем это прошлое. Славное прошлое. Но пусть горит.
Сейчас есть только бордель, бесконечные выяснения отношений с бизнес-партнёрами и Топливо.
* * *
Принц осторожно постучал в дощатую дверь, опасливо озираясь по сторонам. Отвратное местечко, нечего сказать. А эти мерзкие обитатели трущоб! Хорошо, что после того, как Принц один раз применил оружие — пусть и стрелял в воздух, ни в кого особенно не целясь — его здесь приняли за сильного и теперь не трогают. Хорошо также ещё и то, что брат до сих пор ничего не знает. Кукольник лично помогает Принцу путать следы, оказываться по данным Сети совсем не там, где по факту. Гениальный роботроник не мог всё же слишком долго фальсифицировать данные Сети, поэтому встречи Принца и того, к кому он тайно наведывался в самые зловонные клоаки города, всегда были так отчаянно коротки. Что ж, сегодняшняя встреча тоже обещает быть короткой. Но на сей раз Принц пришёл не за болезненно-жаркими объятиями и горячим, торопливым сексом.
Да что ж он не открывает…
Принц постучал настойчивее. Дверь распахнулась так резко, что Велиар едва не влетел в комнату.
Бехард стоял на пороге, привалившись к косяку. Грязная рваная майка, разношенные брюки, зажатая в зубах дрянная сигарета, мешки под глазами, запавшие щёки и безобразно заросшие виски. Лохматый запущенный дикарь.
— Господи, неужели ты не можешь побриться хоть раз? — спросил Велиар.
