Вот эта река информации течет куда-то вдаль, так и не возвращаясь назад. Нигде не видно повторений ее битовой последовательности. Может, именно этот поток и ведет к выходу. Может, он отвечает за связь этого сервера с другими.
Настя попыталась схватиться за бегущий поток цифр, но тут вспомнила, что без виртуализатора у нее нет рук и хвататься нечем. Но (о, чудо!) она уже неслась вслед за летящей в черноте светящейся рекой. Вот он, выход!
Радость от чувства победы была недолгой — скоро Настя ощутимо шлепнулась лбом обо что-то и в следующее мгновение обнаружила себя прижавшейся лбом к гладкой стене аквариума. Все так же под водой. Вокруг плавал жирный черный спрут и хохотал во все… ну, не горло, а что там у моллюсков.
—Вот видишь, — сквозь смех говорил Лоуб, — отключение сигнала виртуализатора убирает только зрительные эффекты. Физику виртуального пространства не переделаешь. Ты же в реале не отменишь гравитацию, просто, скажем, надев темные очки.
—Но как тогда?!
—Ты меня просто веселишь, девочка. Ты что же, хакером себя считала, но при этом никогда не интересовалась, что же такое виртуальность, — продолжал хохотать Лоуб.
—Нет. Я всегда воспринимала виртуальность как должное.
—А как же ты хакерствовала? Как же ты мацушитовский, ха-ха, сервер грохнуть-то хотела, ха-ха-ха? — толстяк давился от смеха.
—Ломала защиту программами и вирусами. Или обманывала пропускные системы с помощью тех же вирусов, — раздраженно ответила девушка. Она и сама уже понимала, что все ее действия были дилетантскими. Ей было стыдно, что она оказалась практически никем в мире настоящих компьютерных взломщиков.
—Да-а. Много так наломаешь. Разве что, ха-ха, мелочь в подпольной пиццерии стащить можно.
—Но как мне «посмотреть незатуманенным взглядом»? Вы мне так и не сказали.
—Ну, это тебе надо самой придумать. До сих пор никто так и не понял, почему некоторые люди, да что там — просто единицы, могут не обращать на виртуализатор никакого внимания. Им, то есть нам, он не помеха. Хочешь лететь — лети, пройти сквозь стену — пожалуйста. Попробуй всмотреться в какой-нибудь объект, представь себе что-нибудь. Да не знаю, хоть головой о стену ударься.
Настя попробовала, стукнула головой о стену. Несильно, скорее машинально. Ничего не произошло. Это точно не ее метод. И хорошо, а то голову жалко.
Попробовала всмотреться. Оказалось, не во что. Вода была совершенно прозрачной. Взгляд ни за что не цеплялся. Вот разве что какая-то пылинка плывет. Или не плывет. Или…
Настя почувствовала, как ее будто затягивает внутрь этой пылинки. Она попыталась вырваться, но у нее ничего не получилось. Маленькая пылинка, невесть как оказавшаяся в программно чистой воде Лоубова аквариума, разрасталась со скоростью света, превращаясь в мириады миров, в целую вселенную. Пространство внутри было безгранично. Безгранично и безгранично доступно. Она могла попасть отсюда куда угодно. Во всяком случае, ей так казалось.
Ей приглянулась одна из мириада искорок, звездами уходящих в немыслимые дали. Что-то знакомое было в ней. Настя двинулась к ней и очутилась в знакомой степи с надувной женщиной-хранительницей. Здесь делать нечего. Она уже собралась снова вернуться в ту безграничную вселенную, чтобы выбрать другую точку назначения, но тут в сухом степном воздухе появилась темная клякса расплывшегося тела головоногого моллюска.
— Неплохо, неплохо, — похвалил ее Лоуб, — только не надо метаться по серверу. И смотри — никаких попыток выхода в Сеть. Тем более что доступа туда нет физически. Лучше следи за моими действиями.
Надувная женская голова завела свою давешнюю песню о необходимости прохождения через нее. Бусы на ее шее устрашающе зашевелились. Но черный спрут резко взмыл вверх, плывя в воздухе, словно в воде, мягко шевеля массивными щупальцами, и выпустил прямо в лицо хранительнице струю черной жижи. Маскировочное облако головоногого моллюска медленно расплывалось. Видимо, для спрута и всех его производных везде была вода — известный программный ход, работа с оболочкой.
Черное облако облепило лицо женщины — воздушного шара, и она замолчала. Красная бусина тоже не вылетала.
—И что смотреть? — спросила Настя. — Это что, вирус?
—Ты не туда смотришь. Я же сказал — всматривайся в суть вещей, а не в нарисованное в твоем мозге изображение.
Настя вздохнула и стала всматриваться в частички черного муара, становившегося все более прозрачным.
Следующие несколько часов Настя беспрекословно выполняла распоряжения опытного хакера, внимательно запоминая все, сказанное им. Многое у нее получалось, еще большее — нет. Но с каждым действием, с каждым проникновением в «суть вещей», как это называл Лоуб, она чувствовала, что разум начинает сам подстраиваться под ее потребности и особенности виртуального мира. С каждой минутой она становилась все сильнее, уверенность в собственных возможностях росла.
В какой-то момент толстяк не на шутку испугал девушку — без предупреждения он внедрил в новомодный х100, установленный в ее голову покойным Чипом, вирус, блокирующий возможности процессора. Насте показалось, что она лишилась чего-то не менее важного в виртуальности, чем зрение в реале. Любая попытка посмотреть на поток информации без помощи виртуализатора так тормозила мышление, что она не то что не могла влиять на потоки, но даже не могла их толком рассмотреть. Все стало настолько медленным и бестолковым, что это испугало Настю.
—Береги свое оборудование, — сказал ей Лоуб, когда объяснил, в чем дело, — нейроконтакт, процессор и, самое главное, береги мозги. Это, знаешь ли, самое нужное оборудование. И в реале, и в виртуальности. Поставь себе вот это.
Черный спрут протянул девушке одно из своих мясистых щупалец, в свернутом колечком конце которого была зажата маленькая темная коробочка. Настя взяла коробочку, но активировать ее не спешила.
—Что это? — спросила она.
—Файрвол. Собственные разработки. Когда активируешь его, он сам скачает самые последние обновления с сервера моих товарищей.
—Товарищей?
—Ну, с годами возникает желание поделиться опытом с молодежью. Виртуальность они, конечно, ломать не могут. Но тоже не лыком шиты. Программеры классные, и мозги привыкли держать в максимальной безопасности.
—Ладно, — сказала Настя и положила выданную ей коробочку с файрволом в карман. Лоуб проследил ее движение круглым спрутовьим глазом, но ничего не сказал. Нужно будет еще проверить, что в эту коробочку, кроме защитной программы, «товарищи» подсунули, подумала Настя. Не верила она Лоубу, не могла допустить, что он дал ей эту программу из альтруистических побуждений. Нет, здесь точно что-то нечисто. Или она слишком увлеклась манией преследования, разбуженной в ней Мухомором? Она не знала. Но, в любом случае, не помешает проявить осторожность. Единственное, в чем она теперь была уверена, — это то, что она совсем одна. Одна против всех.
—А как быть с моим процессором? — спросила она.
—Ты, смотрю, уже успела с ним сродниться. Теперь это твой процессор, — усмехнулся хакер. — Никак. Не думаешь же ты, что я стал бы портить твое оборудование? Вирус самоуничтожится через час, и работоспособность системы восстановится.
Как же, подумала Настя, обо мне он заботится. Просто «оборудование» очень уж нужно ему самому. Пока нужно. И пока непонятно — зачем. А ей сейчас нужно выйти в Сеть. Ей нужно найти того парня, что окликнул ее в Нет-сити. Она не знала, друг он или враг. Но на сегодня он был ее последней надеждой.
Он снова вернулся к обычному состоянию, в котором не было тела. Не было ничего, кроме потоков информации Сети и его сознания, нигде конкретно не закрепленного. Он был сразу везде и, вместе с тем, нигде. Биты, описывающие его сущность, можно было стирать в сколь угодно большом количестве — тут же в другом месте Сети возникали новые, и его сознание не останавливалось ни на миг. Собственно, он до сих пор так и не понял, что же представляет его сознание. Он никак не мог посмотреть те биты, которыми кодировался его разум, — разве можно заглянуть в самого себя? А может, и не было никаких битов? Насколько он мог судить, его появление в Сети было первым событием такого рода. До сих пор никому не удавалось облечь разум человека в цифровую форму и поместить его на носители.
