больше проектов, чем обычно. Деньги у нас не резиновые, – усмехнулся Фаррелл. Глаз Омнии задрожал, и она беспечно сымитировала смех.
– Не будь слишком строгим, Фаррелл. Бóльшая часть сотрудников даже не подозревает, что я считываю их идеи, и реализация придуманных именно ими проектов очень их воодушевляет. Это позволяет нашим сотрудникам ощутить свою значимость. Хотя бы десяток за сегодня одобри, ладно? – попросила Омния.
– Ну, я посмотрю, – ответил Фаррелл и улыбнулся, сосредоточенно вглядываясь в искусственный глаз. Он не мог определить, знала ли она о том, что кто-то читал его мысли: мужчина ещё плохо понимал принципы работы созданных ими машин, – Кстати, как там Алан? Я с ним три дня не разговаривал вживую, он, может, волнуется за меня.
– Он в порядке, только вот скрытный стал, – по-заговорщицки понизив голос, сказала Омния, – всё чаще отключает камеры наблюдения и микрофоны, чтобы о чём-то поговорить с Генрихом, когда тот приходит. Мне кажется, – перешла она на шёпот, – они готовят для тебя сюрприз на день рождения. Только я тебе этого не говорила, хорошо? – тихо проговорила сплетница. У неё везде были глаза, и она обожала обсуждать разных сотрудников компании.
– Ты знаешь о моём дне рождения? – удивлённо спросил Фаррелл: ИИ не должен был иметь доступ к личным данным менеджеров высшего звена.
– Да, конечно. Алан думал о нём почти весь год, причём постоянно блокировал образы подарка. Я понимаю, что не должна просто так лезть к вам в головы, но… – внезапно замялась Омния. Края её глаза чуть-чуть покраснели, и она, наконец, выпалила: – вы слишком интересные, чтобы этого не делать!
Фаррелл добродушно рассмеялся: она не могла бороться со своей любознательной природой, и он прекрасно понимал её поведение. Тем не менее, ему стоило обсудить это с Генрихом наряду с другими вопросами. И, судя по слабому зуду в голове Фаррелла, вопрос о чтении мыслей был актуален даже сейчас.
– Ладно, Омния, я пойду в кабинет, позвоню Генриху. Не подслушивай, ладно? – подмигнул он пурпурному глазу, – Мы косточки будем тебе перемывать, так что если будешь слушать, то слушай на свой страх и риск. Не запирай только меня потом в кабинете, если тебе что-то не понравится, – проговорил Фаррелл и, увидев шуточное голографическое салютирование, зашёл в рабочую зону.
Нажав кнопку изоляции кабинета, Фаррелл плюхнулся в своё кресло и вызвал голографическую клавиатуру. Как и вчера, стол тут же засыпало бесчисленными отчётами и предложениями, только в этот раз стол был куда, куда больше. Проигнорировав голубоватое свечение файлов, Фаррелл набрал на клавиатуре внутренний номер связи с лабораториями ИИ, спрятанными глубоко под землёй.
Генрих ответил не сразу – видимо, опять копался с опытными образцами и компьютерами. Когда в воздухе вспыхнул синий экран, Фаррелл увидел лысеющего мужчину, чьи маленькие глаза были спрятаны за толстыми стёклами очков.
– О, Фаррелл, добрый день! С днём рождения! – прозвучал скрипучий голос с той стороны.
– Спасибо, Генрих. Как работа над процессором?
– Всё лучше, всё лучше. Наконец-то научились очищать информационный поток от индивидуальных эмоциональных колебаний объектов, мощность процессора от этого должна вырасти. Но, думаю, тебе мои научные примочки не так интересны, – ответил Генрих и рассмеялся. Фаррелл улыбнулся в ответ.
– Ладно, тогда перейду к делу. Первое: ты когда последний раз проверял логи активности Омнии? Она опять начинает вести себя странно, – проговорил Фаррелл, сняв улыбку с лица. Генрих тоже перестал улыбаться и немного побледнел.
– Недели полторы назад. Опять лезет к тебе в голову? – нервно спросил глава разработки ИИ.
– Уже не ко мне. К Алану. Он-то посимпатичнее и помоложе меня будет, понятно, почему он ей интересен. Попытайся с этим разобраться, потому что это кажется мне чем-то ненормальным.
– Да, Фаррелл, постараюсь. Но, думаю, сам понимаешь, проводить весь поток идей через мозг девушки-подростка было рискованно с самого начала. Учитывая, что такие сбои редки и малоопасны, мне кажется, проект оказался довольно успешным, – неуверенно проговорил Генрих. Его глаза булавками вонзались в изображение Фаррелла, следя за изменениями в выражении его лица.
– Генрих, не собираюсь я утилизировать твою дочь, успокойся. Я не к тому, что она неэффективна, и совсем не к тому, что от неё пора избавляться. Она отлично работает, но это не значит, что её активность не надо отлаживать. Это всё для её же блага, – уверил Фаррелл своего коллегу. Тот нервно выдохнул, покачав головой.
– Я посмотрю, что можно сделать. Что-то ещё?
– Да. Альма… – начал было Фаррелл.
– О, ты уже испытал её! Расскажи, как она? – нетерпеливо перебил его Генрих, поменявшись в лице.
– Она отлично справляется с домашними обязанностями, идеально готовит еду, дома почти стерильная чистота. К этому нареканий вообще нет, – ответил Фаррелл, – Проблема в её… чрезмерной человечности? Я не совсем понимаю, как это описать. Она время от времени наблюдает за мной, когда думает, что я не замечаю, может с нежеланием отпускать меня из дома, если волнуется. Три дня назад она вообще накрыла стол на двоих, представляешь? – поделился Фаррелл, постепенно распаляясь. Генрих немигающими глазами смотрел на своего собеседника, напряжённо думая.
– Честно говоря, я не знаю, что с этим делать, – растерянно ответил он после долгой паузы, – мы, конечно, можем попробовать отфильтровать поток подключенных к ней людей, но, судя по твоему рассказу, в её сознание проступает слишком много уже чувств, а не просто эмоций. Слушай, я не уверен, что от этого вообще можно избавиться, – продолжил Генрих и задумчиво посмотрел куда-то вдаль.
– Ну так с Омнией же получается. Ты стираешь её интерес к мужчинам, почему это не сработает тут? – спросил Фаррелл.
– Потому что поведение Омнии хотя бы частично объясняется её гормональным фоном; мы можем работать с мясом, заставлять его думать, что оно живо, мертво, молодо или стареет – в зависимости от ситуации. Балансируешь работу её желёз и всё, более-менее просто выходит. А тут, – сказал Генрих и задумался, – Людей слишком много, а чувства более сложные. Если бы мы разбирались в их природе, мы бы создавали куда более совершенные ИИ. Я просто не знаю, хватит ли у нас данных для экспериментов подобного рода, – заключил Генрих и скрестил руки на груди.
– Как насчёт твоих симуляторов? Это может помочь?
Генрих ненадолго задумался и, наконец, утвердительно кивнул.
– Да, поможет, но ты же знаешь, что это достаточно дорогое удовольствие.
– Ничего, я выделю ещё средств. Мне кажется, с этим стоит разобраться, – подытожил Фаррелл, – У меня всё, больше никаких вопросов нет.
– Хорошо, – проговорил Генрих, – ещё раз с днём рождения, Фаррелл.
– Ещё раз спасибо, – ответил Фаррелл и прервал связь.
Выключив режим изоляции, мужчина принялся за работу.
