Лукас. Лукас меня оглушил.
Словно пробужденный горьким вкусом предательства, его голос зазвучал в моих ушах.
Мила.
Мой взгляд заметался по комнате, но его там не было. И никого не было.
И тогда я осознала, что голос раздался прямо у меня в голове, как во время первого испытания.
И несмотря на его поступок, я не удержалась, и с губ сорвалось тихое, отчаянное «Лукас?».
Если ты меня слышишь, моргни два раза.
Я моргнула.
В моих ушах прошелестел вздох облегчения.
Извини за Тэйзер — мне нужно было быть уверенным, что Холланд не станет меня подозревать. У нас мало времени. Я использовал минимальную мощность — ее было достаточно, чтобы все выглядело убедительно, но не достаточно, чтобы твои системы надолго вышли из строя. Скоро все должно прийти в норму, если еще не пришло. Я вытащу вас отсюда, тебя и доктора Лорент. Но тебе придется делать то, что я скажу. Ты согласна?
И вот так, внезапно, появилась новая сеть надежды. Лукас собирался помочь нам с мамой. Я моргнула еще раз.
Придется обставить всё так, чтобы это было похоже на настоящий побег. Я буду твоим заложником.
Заложником? Что-то внутри меня запротестовало, хоть я и понимала справедливость его слов. Использовать Лукаса в качестве заложника было единственным способом уберечь его от наказания за помощь нам.
Я моргнула.
Во-первых, тебе нужно выбраться из установки. Если ее открою я, они смогут вычислить меня по моему коду в памяти кодовой панели двери. Хотя я не думаю, что за мной ведется наблюдение. По крайней мере, пока.
Безнадежно. Это было совершенно безнадежно. Лукас что, не понимал, что, если бы я могла освободиться из этой пластиковой тюрьмы, я бы уже это сделала?
Но Лукас наверняка знал способ, с помощью которого я могла бы выбраться из своего заключения. В противном случае, он бы не поднимал этот вопрос, с его-то методичностью. Но какой способ?
Эм…
Его нежелание говорить напрямую, особенно учитывая срочность дела, не предвещало ничего хорошего. Что же я упустила?
Никакой возможности вырваться, никакой возможности получить помощь снаружи. Нет, я должна была как-то вскрыть эту штуку изнутри. Я налегла на стенки. Ничего. Материал был очень прочным.
Требуемое давление: 14 МПа.
Слишком прочным.
Отчаяние охватило меня, затмевая разум, надежду, всё. Раз Лукас не мог войти, а я не могла выйти, выхода не было. Выхода не было.
Выхода не было. Но погодите… Лукас ведь знал характеристики машины лучше, чем я. Он не мог рассчитывать, что я вырвусь с помощью физической силы, а значит… мне нужно было использовать силу мысли.
Мгновение спустя Лукас подтвердил мой вывод.
Тебе придется установить связь с машиной.
Акриловая капсула погасила мою дрожь.
Установить связь с машиной. Поговорить с ней по-свойски, как машина с машиной. Как будто мы с ней одно и то же.
Внутри поднялся безмолвный крик. Если мне не удастся спастись, Холланд раскроит мне череп, вытащит мой мозг и вставит взамен новый, который превратит меня в точную копию Номер Три. В настоящую машину. А теперь Лукас сообщал мне, что для спасения мне и так придется превратиться в машину.
Доступ я тебе уже разрешил — еще в прошлый раз, на всякий случай. Тебе нужно открыть свои порты.
Открыть порты — как будто это было так просто.
Я даже не была уверена, что это значило.
И все же нужно было попытаться.
Я зашарила по своему сознанию в поисках команды.
Открыть порты.
Сначала я ничего не почувствовала. Никаких толчков, никакого мерцания зеленых огней. На этот раз все произошло постепенно. Словно медленно нарастающий поток: еще секунду назад связь была слабая, а в следующую — усилилась. Поток шел от машины ко мне и в обратную сторону. Я ощутила какое-то присутствие — что-то, к чему я могла прикоснуться, не шевеля руками.
Я опасалась, что столкнусь с чем-то голым, пустым. Безжизненным. Как городские прерии Детройта. Но это было не так. Хотя сущность машины не была живой, она не казалась и мертвой. Скорее, полной бесконечной энергии.
Перед глазами замерцал код — на этом этапе я уже не была уверена, где — внутри моей головы или снаружи. Но он был повсюду. Нескончаемый поток букв, символов, цифр.
В кои-то веки я точно знала, что делать. Я мысленно протянула руку, чувствуя, что код просеивается как песок сквозь пальцы. Отдельные символы выстроились в цепочку, переводя для машины мою команду.
Разблокировать камеру.
Пауза, словно тонкая полоска света у приоткрывшейся двери. А потом дверь захлопнулась.
Необходимо подтверждение.
Досада обрушилась на меня огромной волной. Я не могла дать подтверждение, не знала как. Если бы только я могла сейчас поговорить с Лукасом. Но нет. Именно благодаря тому, что Лукас открыл мне доступ, я смогла связаться с машиной. Дальше я должна была разобраться самостоятельно.
Во мне зародилась решимость, распространяясь по всему телу, пока каждая клетка в нем не начала гореть уверенностью. Как бы сильно я ни пыталась скрыться от своей истинной природы, изменить ее было нельзя. Я была машиной, и притом мощной.
Это низшее существо меня не остановит.
На этот раз команда просто взорвалась в моем сознании.
Разблокировать камеру!
Крошечная заминка, от которой моя уверенность дала трещину. А потом я почувствовала изменение энергии, сдвиг потока. Дверь с шипением открылась.
Через пять секунд я уже была на свободе.
Подчинить своим требованиям дверь мастерской оказалось проще. Быстрая перестройка кода, и дверь зажужжала.
Когда она отъехала в сторону, я увидела Лукаса. Он стоял в оцепенении, запустив руки в волосы, золотистые глаза были широко раскрыты. Он ничего не сказал, только все так же оцепенело посмотрел на меня, а потом вытащил из кармана Тэйзер и сунул его мне в руку.
Лукас зашагал по коридору, но я застыла, не сводя глаз с камеры наблюдения под потолком.
Он покачал головой:
— Я зациклил видео с камер, но нам нужно спешить. Ребята из службы безопасности скоро это заметят.
Сжав в руке электрошокер, я последовала за Лукасом. Я не слышала поблизости охранников, но на данном этапе малейшая ошибка означала бы провал.
В трех метрах впереди наш путь пересекал другой коридор. Лукас прижался к левой стене и медленно приблизился к повороту. Я двигалась следом.
— Ты что-нибудь слышишь? — прошептал он.
Я закрыла глаза, сосредоточилась. С противоположной стороны я услышала невнятные голоса, мужчины и женщины. Потом закадровый смех. Телевизор, скорее всего, в комнате охранников.
А слева… никаких звуков не доносилось. Только тихое гудение ламп и вдох-выдох Лукаса.
— Все чисто.
Несмотря на мою уверенность, он осторожно заглянул за угол и посмотрел по очереди в обе стороны, после чего поспешил влево. Этот коридор был уже предыдущего и темнее, в нем горели только тусклые лампы дежурного освещения. Мое зрение сразу подстроилось, но Лукасу приходилось полагаться на память.
Он резко остановился перед узкой серой дверью в левой стене и начал свой ритуал с ДНК и кодом.
Я метнулась к двери, встала так близко, что мой нос едва не касался ее гладкой поверхности, и сжала кулаки, борясь с желанием попытаться взломать дверь. Это была мамина комната, это точно была мамина комната.
Пока Лукас набирал код, каждое нажатие казалось мучительно медленным. Наконец прозвучал сигнал, а следом щелчок. Не успела дверь отъехать и наполовину, как я, не вытерпев, уже протискивалась внутрь.
Я бросилась к неподвижной фигуре на кровати.
— Мам? — шепнула я тихо, чтобы не напугать ее.
Мама мгновенно отвернулась от стены и резко села на кровати.
— Мила? — Она зашарила по крошечному шаткому столику в поисках очков.
— Да.
Мама вскочила на ноги. В следующий миг мое лицо уже оказалось прижато к ее плечу: она налетела на меня, сжав в объятиях со всей силой, на которую только была способна.
Я позволила себе постоять одну, две, три секунды, наслаждаясь теплом ее объятий; ноги подкашивались от нахлынувшего облегчения. Она была цела. Она была жива, и осталась такой же, какой я ее помнила.
Еще раз коротко сжав ее, я мягко высвободилась.
— Побереги силы.
Я отступила в сторону, и она увидела Лукаса, стоявшего на страже у двери.
