Я услышала, как всхлипнула бабушка, и захотела побежать и встать между лужей и ней, защитить бабулю от душераздирающего зрелища, которое нам предстояло увидеть.
Но я не могла пошевелиться.
— Нет, подождите! — Я в панике опустила глаза. Красное свечение, отделяющее наш Круг, расширило свои границы. Оно покрывало всю землю вокруг нас. — Это невыносимо! Я не хочу, чтобы бабушка…
— Ты не сможешь это остановить, — покачала головой Танатос. — Смерть запустила заклинание. Только Смерть может нас освободить.
Бабушка сумела поднять руку и вложить ее в мою. Удерживаемые на месте силой Смерти и стихий, мы увидели все.
Неферет связала маму липкими, извивающимися как плети, черными нитями, а потом перерезала ей горло и позволила щупальцам стащить ее тело с крыльца. Посредине выжженного круга Белый бык Тьмы пил кровь мамы, пока окружающие его щупальца не разбухли. Когда мертвое тело мамы было совершенно полностью обескровлено, Неферет, смеясь, взобралась на быка, и они исчезли вдали.
— Это правда, — сказала Танатос. — Неферет — Супруга Тьмы.
И тут Стиви Рей выкрикнула:
— Помоги Рефаиму! Бык убьет его!
Я оторвала взгляд от исчезающего видения и посмотрела на Стиви Рей.
Я только успела подумать: «Какого черта она в такой момент говорит по телефону?», как мир вокруг взорвался шумом и кровью.
КалонаРефаим ему не сказал. Сын позволил ему поверить, что Богиня простила его, и в знак прощения даровала человеческий облик.
Но Рефаим не упомянул, что был приговорен также и к облику птицы, зверя, который мог только мечтать о том, что для птицы навеки недостижимо.
— По крайней мере, недостижимо при свете дня, — бормотал Калона, вышагивая по горной вершине.
— Нам помочь тебе?
При звуке присвистывающего, наполовину человеческого голоса другого сына, в Калоне вскипел гнев. Он повернулся к Нисроку и поднял руку, приказывая тому молчать. Пересмешники обратились в бегство. Нисрок скорчился, но не двинулся с места, не пытаясь избежать отцовской ярости.
Наполовину замахнувшись, Калона заколебался и опустил кулак. Долгим взглядом посмотрел на сына, сжавшегося в ожидании удара.
— Почему? — В голосе Калоны послышалось отчаяние. — Почему ты хочешь помогать мне?
Нисрок поднял голову. В его красных глазах плескалось замешательство.
— Ты наш отец.
— Но я никогда не был хорошим отцом, — против воли вырвалось у Калоны.
Нисрок не отвел глаз.
— Всссе равно. Ты оссстаешьссся нашим отцом.
Разбитый в пух и прах, Калона смог лишь покачать головой и смягчившимся от неясных эмоций голосом произнести:
— В этом вы ничем не можете мне помочь. — Калона указал в ночное небо. — Ступайте. Спустилась темнота. Можете расправить крылья и взмыть в небо, не опасаясь, что вас заметят. Только вернитесь до рассвета.
Пересмешники не стали возражать. Они сорвались с горного хребта, и, хрипло каркая, взмыли в небо.
Калона не понял, что Нисрок не улетел с остальными, пока сын не заговорил неожиданно тихим голосом. Возможно, именно эта ласковая интонация придала его голосу почти человеческое звучание.
— Я бы помог тебе.
Калона посмотрел на сына.
— Спасибо.
Нисрок наклонился, будто слова отца были столь же осязаемы, как и кулак.
Калона кашлянул и отвернулся от создания, которое сотворил в гневе и похоти.
— Иди. Присоединись к братьям. Это приказ.
— Ссслушаюсссь, отец.
Калона слышал, как крылья Нисрока рассекают воздух. Он запрокинул голову и взглядом проводил сына в ночь.
Как только Бессмертный остался один, зазвонил телефон. Чувствуя себя глупо, Калона поднял аппарат с камня, где оставил его прошлой ночью. На дисплее высветилось «СТИВИ РЕЙ».
Не колеблясь, Калона нажал на иконку приема и поднес телефон к уху.
— Помоги Рефаиму! Бык убьет его! — раздался в трубке крик Красной на фоне жуткой какофонии звуков.
На линии начались помехи, связь прервалась.
Еще до того, как разум Калоны принял решение, Бессмертный уже сорвался с места. Он взмыл в воздух, призывая неземную энергию Потустороннего мира, чтобы сотворить в смертном небе невидимые воздушные потоки.
— Призываю к моей по праву рождения силе духов древних бессмертных! Отнеси меня к крови моей крови, сыну моего духа. Отнеси меня к Рефаиму!
Зои— Помоги Рефаиму! Бык убьет его! — закричала Стиви Рей и выронила телефон, который тут же поглотило красное свечение. Стиви Рей пыталась встать и прийти на помощь Рефаиму, но ее тело было заперто внутри Круга. В отчаянии она крикнула мне: — Закрой круг! Дай мне помочь Рефаиму!
Я не стала сомневаться. Мы уже увидели правду о маминой смерти. Круг можно было закрывать.
— Дух, Земля, Вода, Огонь, Воздух — я отпускаю вас!
Но мои слова ничего не изменили. Мы по-прежнему оставались в ловушке красного света.
— Что происходит? — Стиви Рей всхлипывала и безуспешно пыталась подняться с земли.
— Смерть дала ход этому заклинанию, — повторила Танатос. Ее голос звучал печально и подавленно. — Только Смерть способна его снять.
— Вы олицетворяете Смерть. Выпустите же нас! — попросила я.
— Я не могу. — Танатос выглядела старой и побежденной. — Простите.
— Нет! Так нельзя! Вы должны…
Прежде чем я договорила, Аурокс наклонил жуткую голову и снова помчался на Рефаима.
Окровавленный и израненный, Дракон Ланкфорд бросился между жертвой и палачом, приняв на себя удар, предназначенный Рефаиму. Рог Аурокса вонзился в грудь Дракона и пропорол ее насквозь, оторвав Мастера Меча от земли. Аурокс отступил, мотая головой, чтобы стряхнуть обмякшее тело Фехтовальщика на землю.
Мы видели, как Дракон вздрогнул, закашлялся, на последнем вздохе оглянулся на наш Круг и прохрипел:
— Если выпустить вас способна только Смерть, то пусть это будет моя…
Аурокс победно взревел и обогнул Дракона, чтобы возобновить атаку на Рефаима.
Но гибель Дракона изменила все. Красное свечение оторвалось от круга. Оно вознеслось так высоко, что, казалось, достало до луны. В небе оно взорвалось, и к земле устремился серебристый туман, омывающий все вокруг теплым, пахнущим весной дождем.
Едва успев освободиться, Стиви Рей устремилась вперед, на пути выкрикивая:
— Земля, приди ко мне! Защити Рефаима!
Но окружившее Рефаима зеленое свечение не понадобилось. Когда капли серебристого дождя коснулись быка, тело чудовища дернулось, скорчилось и рухнуло на землю.
Я заморгала и вытерла лицо, чтобы удостовериться, что с моим зрением ничего не случилось, но поняла, что с глазами все в порядке.
Бык таял, менялся, преображался, и, спустя несколько секунд на его месте возник Аурокс, парень, спасший меня от ветки. Он несколько раз моргнул и огляделся вокруг, словно не понимая, где находится.
— Держись от него подальше! — рявкнула Стиви Рей, вставая между Ауроксом и Рефаимом. Ее ладони светились зеленым.
Аурокс в замешательстве отступил назад, качая головой. Он продолжал оглядываться по сторонам, все еще ошеломленный. Я заметила, что его взгляд упал на растерзанное тело Дракона.
— Нет! — воскликнул Аурокс. — Нет… — Он вновь посмотрел на искореженное тело Мастера Меча и перевел взгляд на меня. — Зои! Я выбрал другое будущее! Правда!
С обнаженными мечами Старк и Дарий устремились к нему.
Аурокс все еще тряс головой, продолжая твердить: «Я выбрал другое будущее… Я выбрал другое будущее…», но его слова не имели значения, поскольку его тело вновь начало меняться. Он опять превращался в быка. Старк и Дарий убьют его.
«Тьма не всегда означает зло, Свет не всегда несет добро. Смотри истинным зрением, дитя, смотри истинным зрением…», — эхом раздался в моей голове голос Никс, и я приняла решение.
Я подняла Камень Провидца с груди, глубоко вздохнула и посмотрела через камень на Аурокса.
Сквозь отверстие в камне было видно, что из груди существа, рядом с его сердцем, исходит мягкий лунный свет. Он струился, и вскоре полностью закрыл собой Аурокса.
И тут я поняла, что это свечение — другой человек, только призрачный и бестелесный. И он не то чтобы заслонял собой Аурокса, он просто затмевал его своим ярким светом.
И он был мне знаком.
— Хит! — воскликнула я.
Аурокс, уже наполовину превратившийся в монстра, повернул голову в мою сторону. Мерцающая тень Хита качнулась вместе с ним, и на секунду наши глаза встретились. Я увидела, как глаза Хита изумленно округлились.
— Земля! — призвала я уже вызванную Стиви Рей стихию. — Защити Аурокса! Не дай Дарию и Старку причинить ему боль!
Зеленое свечение, окружавшее Рефаима, поползло по земле и отвесной стеной выросло перед Ауроксом, заслонив его от Воинов.
