— Причем тут маги?
— Так ведь они все порушили?
— Мы, студент. Говори — «Мы порушили»
— Я не рушил ничего!
— И я ничего. Так что ж ты на магов напраслину возводишь?
— Но кто-то же все развалил?
Так, это надо прекращать.
— Илья, давай на боковую, ты спишь уже. — Проводив в самом деле зевающего мальчишку я пересел на его месте, где меньше капало, и поплотнее укутался. — Студент, запомни накрепко — ты маг, у тебя есть ресурс, твоя сила, и потому тебя будут пытаться использовать все. Сейчас это хочет сделать Никанорыч, председатель наш, несменяемый четвертое десятилетие. Думаешь, он первый по трем деревням потому что такой весь простой и честный?
— Но люди довольны им? Я же спрашивал.
— Конечно довольны. Ты вот про мир говорил, про духовность. У тебя сколько тут родни? Ноль целых хрен десятых. А у Никанорыча пол деревни. Вот и подумай, за кого скажет «мир», если трети ты чужой, а двум третям — ненадобный? Ну и нищий ты к тому же, а он пару ящиков водки всегда поставить может. Выпьет «мир» и решит, как твою жизнь в целях председателя использовать. А ты согласишься, ведь все по-честному? Для того его и придумали.
Студент помолчал, смотря в темноту, на падающие капли.
— Знаешь, я никак понять не могу — ты в самом деле такой хладнокровный ублюдок? Ты же людям помогаешь, почему ты тогда…
— Помогаю. Где могу — спасаю. Иногда рискую жизнью, в меру. Думаешь, я притворяюсь хорошим?
— Не знаю. Ты, похоже, всех чужими считаешь.
— Не всех. Но многих, да.
— И нас с Ильей?
— Тебя… ну, не совсем чужим. Ты парень хороший, только тараканов в голове больно много. Больших, городских.
Он не принял шутливого тона.
— А Илюха?
— Илья… да, он мне не чужой. Я взрослый, он ребенок, пусть и сильный. Если пустил в свой дом, то должен нести за него ответственность, растить, учить.
— И как учить?
— Своим примером. Своим жизненным опытом. Дать часть своей жизни, и пояснить, что к чему.
— А то, что он в процессе такого обучения людей поубивает, это ничего?
— А он и так и так поубивает. Пусть хоть с пользой для развития.
— Михалыч, а ты не охренел? Такое с ребенком сотворить? — Парень вскочил. Ну да, раньше он только морщился, когда я вел с Ильей разговоры, а теперь прорвало, похоже. Может, и не зря он в педвуз пошел, может в самом деле призвание.
— Ну, я его ребенком не считаю. А чего — такое?
— Ты считаешь нормальным пацану про убийства говорить? Ты бы его еще пытать поучил!
— Это потом. Сейчас ему вполне хватает убойной магии, для грязных переговоров есть я.
— Ты из него убийцу растишь! Дрессируешь карманного зверя?
«Где я.»
— Илья, как ты думаешь, я тебя дрессирую?
Мальчишка вышел из-за занавески, снял браслет невидимости, подошел ближе, пожимая плечами.
— Совсем немного, Михалыч. Но я понимаю, так надо. Вы же сами объясняли — это чтобы запомнилось надежнее.
— В том числе. Видишь ли, студент, я могу завтра из прыжка не вернуться. Тебя с таким отношением к людям скоро убьют в чужой драке. Останется Илья один, как ему выживать? Не научу правильно выбирать цели, трезво оценивать мотивы людей — сгинет. А он парень неплохой, с задатками.
— Но все равно…
— Знаешь, о чем мой отец постоянно сожалел? Что его отец-фронтовик, мой дед, умер слишком рано, не успел научить как правильно людей саблей рубить. Это ведь тоже хитрая наука. Люди ее веками собирали, проверяли. А теперь никто и не помнит, как надо.
— Это ты к чему?
— К тому, что первый долг воспитателя — как можно более точно передать собственный опыт, при этом не задавив личность воспитуемого. Весь опыт, не скрывая ошибок.
— Я тоже многому могу научить.
— Ну да. А Илья — тебя. К примеру тому, что тебя могут не захотеть услышать. — Пора закругляться. Я все, что хотел, узнал. А то, что он не все сказал, то не беда, у молодых слов много, они у них в голове кипят, бурлят, пеной выплескиваются. — Студент, пустой у нас разговор. Пошли спать. Устал я в этом прыжке.
Он кивнул, но остался сидеть. Пусть сам двери закроет, я все равно проверю, как они уснут. В кухне посмотрел на раскладушку студента. Крестика над ней не висело, значит, все это время он готовился если не к драке, то к силовому конфликту. Это хорошо, хотя бы на шаг вперед планировать умеет. Авось в жизни пригодится.
Шаги за спиной, и вопрос, которого я никак не ожидал:
— Михалыч, а почему все-таки Бразилия?
Я вздохнул.
— Требования издательства по этой серии — не меньше двух подружек у главного героя, желательно экзотических. А в Бразилии и белые, и мулатки, и латинос. Вот и закинул туда.
Студент постоял с раскрытым ртом и ушел к себе за печку.
Кажется, Илья тихо хихикнул. Послышалось, наверное, ему же подобные шутки еще рановато понимать?
Утром дождь начал слабеть, уже к полудню тучи поредели и наконец показалось солнце. Впрочем, грязи было столько, что никакого желания выйти за пределы двора не возникало. Позавтракав я без азарта спорил со студентом, сидя на крыльце.
— Аниме очень полезная штука! Не будь аниме, то половина интернета осталась бы без аватарок!
— Где оно, твое аниме? Вместе с интернетом
— Интересно, что сейчас в Японии?
— Да то же самое. Где-то лучше, где-то хуже. Где-то совсем звиздец.
— Как думаешь, интернет подключат?
— Думаю да. Лет через сорок. Когда вымрут все, кто знает, как его можно использовать.
— Серьезно?
— Серьезно. Была необходимость в нем, чтобы сбросить лишний пар от обилия информации. Теперь такой необходимости нет.
— А я в городе слышал, что для властей есть интернет, военный, строго по пропускам
— Нету. Я спрашивал в Гильдиях, иногда пытаются восстановить энтузиасты, но получаются в лучшем случае локальные городские сети, под жестким контролем властей.
— И что, так везде?
Я не успел ответить, Илья выбежал из дома, держа в руках рацию
— Михалыч, вас вызывают!
Вызывал Иван Степанович, новости были не самые лучшие.
В Белом вчера умер ребенок. Неделю болел, думали простуда, но вчера стало хуже, и не успели даже собраться в дорогу. Бывает, мало ли чем болел, но кое-кто обвинил меня в том, что я мог бы его вовремя доставить в больницу. Раз обвиняют, значит это кому-то надо. Местным такая мысль вряд ли пришла бы в голову, тихий маг монашествует в лесу, в жизнь не лезет, многим родня — идеальный вариант. Значит, разговоры велись приезжими. Тем более что студент именно с ними общался, значит, мог чего-то сболтнуть про порталы.
Городских и в самом деле было немало, практически не осталось свободных домов, все огороды вскопаны и засеяны, народа приехало не меньше полутора сотен, если детей не считать. Как водится, сразу же начались споры с местными. Кто-то что-то не так сделал, кто-то кому-то чего-то не сделал вообще, кто-то отчего-то поступил не так, как от него ожидалось. Чужие люди, понаехавшие, не знающие, что здесь как и почему, со своими мнениями и взглядами. Разные люди, в городах за зиму всякое повидавшие. Пару раз пытались и ко мне на хутор поселиться, пришлось объяснять, что не стоит. Я не жадный, просто земли хватало и за оврагом, в лес мимо нас я никому не запрещал ходить, а жить тут ничуть не лучше, наоборот, в деревнях всяко веселее, с электричеством и водопроводом. Постояв несколько часов в оцепенении пришельцы согласились, что зря сюда пришли, и уже месяц было все спокойно.
А теперь вот повылезло. Да, я как-то после перехода в Южную Америку меньше стал внимания уделять местным делам, словно уже наполовину ушел туда. Зря, конечно, надо было хоть иногда показываться на глаза. А теперь, осмелев, люди идут требовать у меня чего-то?
Вообще, сейчас трудно стало чего-то требовать. Для начала надо найти того, кто за это отвечает, а дураков нет, все прячутся. Причем надо найти того, от кого можно требовать безопасно, ведь набирать умеренных и лояльных магов в городские Гильдии стали на следующий день после объявления чрезвычайного положения, и при каждой власти есть какая-то сила, если не сверхъестественная, то хотя бы обычные бойцы. Не полез бы я тогда в город, то, быть может, сейчас спокойно бы дежурил в Гнединской управе, или в Воронеже, получал свою сытную пайку и в ус бы не дул.
Требовать сейчас надо так, чтобы не раздражать магов, а это сложно. Никто не любит претензий, и даже мне хватит одной «пыльной бури», чтобы толпу разогнать, а сильным магам только рукой махнуть, чтобы полгорода развалить. Их, правда, мало, сильных-то, но есть. Меня, значит, сочли слабым. Ну да, я демонстрировал мелкий крафт, световые шарики то есть, невидимость, оцепенение и возможность куда-то уходить порталами. Фаерболами не кидался, землетрясений не устраивал, даже с налетчиками расправился в основном Илья. Вывод — слабый маг, которого можно использовать. Ну-ну.
