— Не торопись, братец. — Все замерли. Один в новой волне ужаса, другой профессионально, готовый сорваться с места, а третий от шока, услышав себя со стороны. Голос был новым… старым… знакомым… чужим… Все трое обернулись.
— Ты ведь не хуже меня знаешь, что за свою жизнь стоит бороться, не правда ли?
Денис Кабалин по прозвищу Ультра сидел за гладким широким столом Струго, одетый так же, как и двойник. Отличие состояло в том, что сверху на джинсовую куртку у новенького был наброшен плащ-дождевик из черного целлофана. Русский улыбнулся, прицеливаясь в вооруженного Стивена из короткоствольного российского автомата.
— Расщепление расщепленного, — понимающе покивал Стив, концентрируясь и не позволяя обвалившемуся на голову урагану эмоций и чувств затопить свои воинские умения. Нелегко, ох, нелегко… — У тебя есть объяснение происходящему? Система уничтожает себя?
— Отчего же? — Денис вышел из-за стола, опуская автомат к поясу. — Система лишь предохраняется от перегрузки. Посмотри на них, — ствол качнулся. — Это мы с тобой, помнящие, как это делается, держимся из последних сил, сохраняя честь мундира, а они?! Совершенно неспособные удержать вес понимания… Они же просто умирают на наших глазах, разрываемые на части осознанием того, что меня теперь четверо. Что мы — это один. О, мне это нравится… Это же натуральное, мать его, материализованное безумие, старик!
— Да, действительно, интересная ситуация. — Стив тяжело, натянуто улыбнулся, боковым зрением наблюдая за своим двойником и Кабалиным, при этом не спуская с прицела только что появившегося вооруженного Дениса. — Мы идем к ее облегчению?
— Что? — прохрипел мистер Неужели-снова-вторник.
— Что происходит?! Убирайтесь! — выкрикнул, задыхаясь, Денис, все же падая на колени.
Стивен шумно вздохнул, чувствуя, как начинают предательски дрожать руки. Ультра, с виду лениво, обошел стол, опираясь на его край целлофановым задом. От Стэнделла не укрылось, как по виску русского скользнула капля пота.
— Если я начну умирать один за одним, — тихо спросил русский, — приведет ли это меня к нормальной жизни?
Цербер покачал головой, мысленно приказывая себе держаться. Голова буквально кипела, разрываясь на части. Видеть себя с трех сторон, видеть трех себя с трех сторон. Ощущать себя четырьмя…
— Мы не знаем… — так же тихо ответил он. Поудобнее перехватил карабин. Ультра облегченно улыбнулся. Другой Денис закричал.
— Что вы собираетесь делать?!
Стив Снова-вторник выпрямился, из последних сил вскидывая руки:
— Вы же все не более чем мои модели! Мои воплощения! Если бы не я, вас бы никогда не существовало!
— А ты уверен?! — холодно спросил Стэнделл, кося на двойника хищно прищуренные глаза.
Ультра в ответ только пожал плечами, словно соглашаясь, и слегка приподнял автомат.
— Но я же живу! — Теперь Кабалин упал на пол, не в силах даже встать на четвереньки. — Живу! Вы слышите, ублюдки!?
— Вот ведь вопрос какой… — негромко сказал Ультра, покусывая губу. — Нелегкий.
Глаза четырех человек встретились, умножились на четыре. Сознание, натянутое над ними, словно простыня, треснуло, расползаясь на четыре части.
Тишина стала звенящей, надавила на плечи, а потом взорвалась.
21:6 — Он все еще без сознания?
— Да, брат Стефан, но это даже к лучшему. Еще пара часов, и он начнет приходить в себя… Слава богу. — Монах перекрестился и кивнул. — Он поправится, вот увидите.
Крестоносец пожевал губу. Тоже покачал коротко стриженной головой.
— Сроки нового расследования уточнены?
— Пока нет. — Монах сохранил файлы и закрыл компьютер. — Но как только это произойдет, магистры будут проинформированы в первую очередь. Господи, если бы не тевтоны, инквизиторы разодрали бы нас на части… Честно признаться, не ожидал от немцев такой поддержки…
— Проклятые звери! — Рыцарь сжал правую руку в кулак, словно намеревался врезать своему собеседнику. Разжал пальцы, хрустнув костяшками. — Кстати, отец Джордж… Там что… действительно ничего не было? Ну, то есть я хочу знать… нет, вы можете не отвечать, и даже наша старая дружба не должна…
— Совершенно, брат Стефан, — честно ответил монах, глядя куда-то вдаль, — совсем ничего. Черные экраны и шестьдесят две минуты сплошных помех…
— Новинка Факолли не сработала?! — злорадно ухмыльнулся тамплиер.
— Да нет, — совсем тихо ответил монах, — как раз в этом-то я и не уверен. Как, впрочем, и сами инквизиторы… Парадокс заключается в том, что программа работала. И дело не в ней.
— И совсем ничего?
— Совсем…
— Как думаете, отец Джордж, он расскажет нам, что было там? Расскажет, через что прошел, вывалившись из Сети прямиком в кому?
Монах позволил себе легкую усмешку. Одними губами, печально и устало.
— Если и расскажет, то определенно не нам, брат-рыцарь. Не нам…
22:1 Стив захлопнул дверцу и, проводив гидромобиль взглядом до поворота, повернулся к собственному дому. Долго, как же долго его не было… Водитель, молодой араб с иссеченным шрамами подбородком, подозрительно присматривался к новенькому черному комбинезону ночного пассажира. Отпоротая эмблема ордена лежала в одном из карманов небольшой сумки. Рядом с трофейными, заботливо (тайно) вложенными при прощании храмовниками, «гюрзой» и набором ножей.
Многоквартирный дом спал, лишь несколько окон на втором этаже неярко мерцали — кто-то все еще смотрел телевизор. Дождь ослаб, во всяком случае в небесах больше не грохотало. Подставляя лицо рушащимся сверху прохладным потокам воды, Стивен еще немного постоял перед подъездом, а затем вошел в освещенный проем.
Все-таки одно из самых приятных ощущений на свете — это возвращаться домой. Особенно с войны.
Стэнделл шагнул в лифт. Глядя в зеркальные стены кабины, он смотрел на свое похудевшее лицо и вспоминал…
Они вырвались, по самой гиблой и нежилой местности отступив от преследователей на север. Встретили утро в старом русле, внимательно и без спешки осмотрели и обработали раны воинов. Помыли машины и, сняв опознавательные знаки, обходными дорогами добрались до Магдебургского командорства. Узнав об операции, местный командор был в бешенстве… но не мог скрыть своей искренней радости. Вернувшихся храмовников буквально носили на руках. Пришли официальные ноты от магистра ордена и Ватикана. Последние занялись разбирательством событий, создав специальные комиссии, отправленные в Берлин и Антверпен. Факолли, раненный при штурме тамплиерской крепости, был отозван в Рим.
В командорстве воины провели еще трое суток, чередуя разбирательства и рапорты с молитвами и уединенным созерцанием сотворенного.
А потом вернулся Факолли, прибыли миссии расследования, представители других орденов, послы Папы, после чего… Дальше воспоминания были тяжелыми, гнетущими. Напоминавшими ему, как близко он был от смерти. Как одной ногой уже шагнул за черту. Стив не хотел и не мог вспоминать об этом. Вся его жизнь в последнее время превратилась в игру с памятью. Он устал.
Как того и следовало ожидать, средства массовой информации ни единым словом не обмолвились о сражении в Храме Прозрения, а разрушения, причиненные Чуду Света, были экстренно устранены. Враг переживал сокрушительный удар рыцарей, затаившись и оплакивая погибшего господина.
Вот только в то, что Струго погиб, Стивен Стэнделл, в конечном счете, не очень-то верил. Вспоминая слова Люмонта, он прислушивался к своему чутью и не находил покоя… Тамплиеры, предельно простые в своих поисках истины, были свято и наивно убеждены, что воплотившееся Зло уничтожено, а во всех церквях Альянса беспрерывным потоком пошли службы Спасения и Надежды….
А еще Стив понял, что все-таки способен уставать. Тоже нечеловечески.
Через три дня грузовым самолетом участники похода, не оставшиеся подобно Хэйворду в госпиталях Магдебурга, были доставлены в Женеву. Именно там было проведено четырехдневное расследование, в котором приняли участие представители всего христианского мира. К недовольству одних и радости многих других расследование окончилось нейропсихологическим зондированием, после которого едва не погибший Стэнделл сутки провел без сознания. Вернувшись в мир живых столь же неожиданно, как и покинул его, он прошел интенсивный курс реабилитации, после чего специальным рейсом наконец отбыл в Антверпен. Он понимал, что дарованная ему церковниками свобода — весьма призрачное понятие, но сейчас от всей души наслаждался тем, что имел.
Как всегда была ночь, и как всегда лил дождь. Стивен вернулся домой, прямо как прибыл на расследование Доминирующей Католической Церкви — в армейской одежде и экипировке. Уже отправился было ловить такси, но ненадолго задержался в порту, связавшись с командорством и клятвенно пообещав брату Антуану в самое ближайшее время прибыть туда в статусе гостя ордена.
