Пройдя мимо бесконечных стеллажей с пронумерованными коробками, мы оказались у постамента с двумя статуями: мужчины и девушки. Мужчина был исполином без лица, а девушка, напротив, имела весьма красивый, но таящий в себе какую-то угрозу облик. Они вдвоем держали треугольник, в который был вписан глаз. Между ними, у их ног, находилось странное полупрозрачное, тускло светящееся надгробие ржаво-красного цвета.
Профессор произнес: «Мало кто это видел до тебя… Статуи – это хранители Вселенной. Темный хранитель без лица, меняющий свои тела, как перчатки, и вечно неизменная светлая хранительница, способная рождать саму себя, сбрасывая старую оболочку. Силы хранителей равны – в их балансе постоянство порядка в мире во все времена. Там, у их подножия, мумия первого фараона Египта, которого, судя по письменам на надгробии, наши предки звали «дремлющим богом Ра». Есть легенда, что постоянные войны хранителей за господство над Вселенной однажды разбудят бога, и тогда люди будут править Вселенной».
Мы подошли ближе, и я увидел лежащее в полупрозрачном гробу существо, которое точно не было человеком. Оно было очень высокого роста, с бледно-голубоватой кожей. Оно было очень худым, а точнее изрядно высохшим. В отличие от виденных мною ранее мумий, эта напоминала спящее, а не лишенное жизни тело.
Черты лица казались хищными, но высокий лоб и увеличенный череп говорили о высокоразвитом мозге. Мумия была одета в черные, поглощающие свет одежды, украшенные очень красивыми драгоценными камнями, многие из которых раньше мне никогда видеть не доводилось. Пальцы рук были сильно вытянуты, и на одном из них красовался перстень, переливающийся зеленым цветом, словно внутри него ползали тончайшие светящиеся зеленые черви.
– Это же самый настоящий инопланетянин! – не выдержал я.
– Знаю, – ответил профессор. – Что ж, теперь ты готов услышать и все остальное.
– Неужели есть что-то, способное меня удивить еще больше? – воскликнул я.
– Нет, дело не в эмоциях… Прошу меня выслушать, и не принимать сказанное за бред сумасшедшего – это важно и для меня, и для вас обоих.
Кивнув в знак согласия, я услышал то, что изменило все и навсегда.
– Дорогой мой друг. Ты здесь совсем не случайно, и сейчас тебе придется сделать сложный выбор. Ты либо согласишься, либо уйдешь, навсегда забыв это место. А я буду отрицать, что тебе что-то показывал. Дело в том, что со времен первых жрецов Египта был круг особо посвященных, имевших возможность общаться с одним из хранителей – безликим Аргосом. Знания древних передавались из уст в уста избранными, и я один из них. В важные для нашего ордена моменты хранитель с небес подает нам знаки. Я, правда, их никогда не видел, но мой учитель говорил, что в былые времена его огненный перст указывал жрецам на картах, где спрятаны сокровища, чтобы орден богател и верно служил хранителю.
Сказания гласят, что слуги бога Ра предали его, пожелав самостоятельно править всем миром. Его божественное тело разделили, а бессмертный дух заточили в темницу. Но безликий Аргос нарушил обет невмешательства в дела Вселенной и послал к нему того, кто принял его дух в свое тело. Пока шла великая война на небесах между предателями-слугами, новое воплощение бога Ра укрылось здесь, ожидая своего часа.
Аргос предрекал, что когда на небосводе погаснет первая звезда, бог Ра пробудится, чтобы отомстить предателям. Тогда наступит новая эра – эра людей, которые уничтожат предавших его и которые будут вместе с ним править Вселенной.
– Интересный эпос, но мой мир пока не перевернулся, – улыбнулся я.
– Эта звезда, координаты которой есть на древних папирусах, погасла несколько лет назад. И теперь моя задача как преданного последователя найти сосуд для духа бога Ра, чтобы он получил новое воплощение… Ты говорил, что вы мечтаете о детях, но у вас их не может быть? Что ж, я могу сделать так, чтобы у вас родился сын. Он и будет новым воплощением Ра.
Профессор надел перчатку и снял с мумии перстень.
– Если наденешь его, то сможешь оставить себе, и скоро у тебя будет сын, а я выполню свое предназначение.
Во мне бурлило возмущение, что Акил позволил себе так бесцеремонно затронуть столь больную для нас с твоей матерью тему. Но получить бесценный артефакт, просто дав кому-то удовлетворить свою параноидальную фантазию, мне показалось хорошей идеей.
Я надел тот перстень. Покинув музей, мы вернулись в гостиницу. Вечером у нас с твоей матерью была близость, а на следующее утро я увидел, что зеленое содержимое камня на перстне исчезло.
Пробыв неделю в Египте, мы осмотрели множество древних памятников, а когда вернулись на родину, у твоей матери начал расти живот, и уже через месяц родился ты. Все было слишком неестественно, и мы не рискнули обращаться к врачам. Я возил жену рожать тебя в деревню к местной повитухе. Твоя мать боялась, что анализы покажут что-нибудь необычное и правительство заберет тебя изучать, как какую-то диковинную зверюшку. Конечно, у тебя потом могли возникнуть проблемы с документами, но твоя мать все откладывала и откладывала решение этой проблемы.
– Ты, наверное, хочешь знать, почему мы тебя подкинули в детский дом? Годика в два мы взяли тебя в поход в лес вместе со своими друзьями. Ничего опасного, так, вылазка с палатками, костром и гитарой.
Вечером под усеянным звездами небом мы жарили шашлыки, пили вино и пели под гитару. Ты бегал, как угорелый за маленькой собачкой дяди Сережи, смеялся и радовался, пока не споткнулся и не упал прямо на торчавший из бревна сук.
Это было жуткое зрелище. Но ты, даже не заплакав, встал. Твоя рубашка была залита кровью, а вместо левого глаза у тебя была кровоточащая рана. Все бросились к тебе, но Сергей и его жена были ближе.
Что было дальше, не увидишь и в фильмах ужаса. Сама тьма вырвалась из тебя и обратила наших друзей в серый пепел. Твой глаз регенерировал, став таким же, как раньше, а ты просто развел ручки в разные стороны и спросил, ничего не понимая: «А куда делись дядя Сележа и тетя Малина?» А на следующий день я впервые встретил ее – девушку, как две капли воды похожую на статую хранительницы.
Огненно-красные волосы выделяли ее из толпы. Она была беременна и ее живот выпирал, как на последнем месяце. Да она и не думала скрываться. Она подошла ко мне в аптеке, где я покупал жене таблетки от аллергии, обнюхала меня, словно собака, и сказала: «Я почувствовала его вчера, его силу, и теперь буду за ним следить. А вы с женой не мешай мне, сдайте его в детский дом, вы ему не родители, а он вам не сын». Хранительница поднесла к моей шее холодные пальцы с острыми, как лезвия, ногтями – «…не сделаешь, как велю, – умрете все…».
Мы долго спорили с твоей матерью, но, в конце концов, подкинули тебя в детский дом. С того случая любовь в нашей семье умерла, твоя мать ударилась в религию, а я проявил слабость и запил. Сначала была бутылка пива по вечерам, чтобы уснуть, потом две, а теперь что утро, что вечер все слилось…
Да, мы, конечно, часто навещали тебя в детском доме, не признаваясь, что мы твои родители. Дарили подарки и гостинцы, – это, кстати, и послужило одной из причин, по которой нам разрешили тебя усыновить, когда наши страхи поулеглись. После той самой встречи в аптеке я больше не встречал девушку с красными волосами, и мне стало казаться, что опасность миновала. Еще одной из причин нашего воссоединения стала весьма необычная история.
Много сил я приложил, чтобы восстановить отношения с твоей матерью, и однажды она уступила, дав мне еще один шанс все начать сначала. Мы решили осуществить совместную вылазку в какие-нибудь катакомбы, как в старые времена, когда у нас все было замечательно.
В тот вечер я пришел к ней с букетом роз обсудить предстоящее приключение. Она сварила кофе, мы развернули карту страны и стали раздумывать, куда нам податься. Неожиданно на карте появилась красная точка. Она походила на свет от фонарика, словно кто-то посветил им в одну конкретную точку.
Мы подумали, что это дети баловались, посветив чем-то через окно. Чуть сдвинув карту, я увидел, как точка тоже медленно сместилась, указывая снова на то же место. Это уже было совсем странно, словно кто-то наблюдал за нами, раз мог так точно повторить свое действие, несмотря на расстояние.
