это! – возразил черный. – В твоих руках сила, которая означает жизнь и смерть Окара, и Салензий Олл не рискнет даже угрожать тебе смертью. Прежде чем его слуги дотронутся до тебя, ты можешь схватить вот этот самый рычаг, от которого ты меня предостерегал, и уничтожить весь город.
– И себя самого в придачу, – сказал Солан, содрогнувшись.
– Во всяком случае, если бы тебе нужно было умереть, ты нашел бы в себе мужество сделать это!
– Да, – пробормотал Солан, – мне часто приходили в голову такие мысли. Ну, так как же, перворожденный, стоит ли принцесса столько, сколько я прошу за услугу, или ты хочешь уйти без нее и видеть ее завтра вечером в объятиях Салензия Олла?
– Ты получишь, сколько требуешь, желтолицый, – выругавшись, ответил Турид. – Половину – теперь, остальное – когда исполнишь договор.
С этими словами датор швырнул на стол туго набитый кошель-сумку.
Солан открыл его и дрожащими руками пересчитал содержимое. Глаза его горели от жадности. Нечесаная борода и усы нервно подергивались. Видно было, что Турид правильно угадал его слабость: каждое движение его крючковатых пальцев свидетельствовало об алчности.
Удостоверившись в том, что сумма правильная, Солан всыпал деньги обратно и поднялся из-за стола.
– Ну, а теперь, – сказал он, – уверен ли ты, что знаешь путь к свободе? Ты должен дойти до пещеры и затем оттуда к великой силе не более чем за час; больше этого времени я дать не могу.
– Я повторю тебе путь, – сказал Турид, – чтобы доказать, что знаю его.
– Говори! – ответил Солан.
– Мне нужно выйти через эту дверь, – начал Турид, указывая на дверь в дальнем конце помещения. – Потом я пойду по коридору мимо трех боковых ответвлений по правую руку и заверну в четвертый правый коридор. Оттуда прямо до пересечения трех коридоров, потом опять по правому коридору, плотно держась левой стенки, чтобы не попасть в колодец. В конце коридора будет винтовая лестница, по которой я должен идти вниз, а не наверх. После этого – путь совсем прямой. Правильно?
– Все правильно, датор, а теперь уходи скорее! Ты уже и тем искушал судьбу, что оставался так долго в запретном месте.
– Значит, сегодня ночью или завтра жди сигнала, – сказал Турид, вставая.
– Сегодня ночью или завтра, – повторил Солан.
Когда дверь закрылась за гостем, старик вернулся к столу, продолжая что-то бормотать. Он снова высыпал содержимое денежной сумки и долго перебирал кучу блестящих монет. Он укладывал их в столбики, считал, пересчитывал, любовался своим богатством и что-то вполголоса напевал.
Но затем пальцы перестали играть монетами, глаза его устремились на дверь, через которую вышел Турид, и расширились еще больше. Благодушное мурлыканье перешло в сердитое бормотание, а затем в злобное шипение.
Старик вскочил из-за стола и, повернувшись к двери, потряс кулаком. Он заговорил громче, и его слова донеслись до меня.
– Вот дурак! – бормотал он. – Неужели ты воображаешь, что Солан отдаст жизнь за твое счастье? Ведь если ты убежишь, то Салензий Олл поймет, что я помог тебе! Тогда он пошлет за мной. И что же ты посоветуешь мне сделать? Превратить город и себя в пепел? Ну нет, голубчик! Я знаю способ получше: и деньги свои сохраню, и отомщу Салензию Оллу.
Он издал подленький смешок.
– Несчастный дурак! Верти, верти большую стрелку, которая должна привести к свежему воздуху, а затем отправляйся со своей краснокожей принцессой к свободной смерти. Что может помешать Солану переставить стрелку туда, где она была до того, как ты тронул ее своими гнусными руками? Ничто! И тогда Страж Севера потребует тебя и твою женщину, а Салензий Олл, увидя ваши мертвые тела, догадается, что вы хотели бежать.
Затем его речь снова перешла в неясное бормотание, которого я не мог разобрать, как ни напрягал слух. Однако услышанного было уже достаточно, чтобы догадываться о многом. Как благодарить провидение, приведшее меня в эту комнату как раз в тот момент, когда обсуждалось такое важное дело!
Мне нужно было пройти мимо старика. Веревка, почти невидимая на полу, тянулась прямо через помещение к двери в дальнем углу.
Другого пути я не знал, да и не мог ослушаться приказа моего неизвестного друга: «Следуй за веревкой!» Значит, пройти через комнату нужно было позарез, но каким образом это сделать так, чтобы меня не увидел старик, я никак не мог представить!
Конечно, можно было наброситься на него и голыми руками принудить его к вечному молчанию, но это не входило в мои планы. Убить старика было бы даже невыгодно. Его место занял бы другой, и Турид не пришел бы сюда с Деей Торис, как он намеревался.
Я прятался в тени туннеля, ломая голову над каким-нибудь исполнимым планом, и в то же время зорко следил за каждым движением старика. Он взял кошель и прошел в другой угол комнаты, где, встав на колени, начал возиться с панелью в стене. Очевидно, здесь был тайник, в котором он хранил свои сокровища.
Пока он стоял наклонившись, спиной ко мне, я на цыпочках прокрался в комнату, надеясь дойти до противоположной стены раньше, чем он спрячет свои деньги.
Нужно было сделать всего тридцать шагов, но моему расстроенному воображению казалось, что до двери целые мили. Наконец я добрался, ни разу не отведя взгляда от старого скряги, который все еще копошился в своем углу. Моя рука легла уже на кнопку двери, когда он встал и повернулся, но, к счастью, в противоположную сторону. Я вышел и аккуратно прикрыл дверь.
Стоя в коридоре, я взглянул сквозь замочную скважину, чтобы убедиться, что он ничего не заметил. Все было тихо. Я повернулся и пошел по коридору, следуя за веревкой и наматывая ее на руку.
Веревка обрывалась у места, где встречались пять коридоров. Что мне было делать? Какой дорогой идти? Похоже, я оказался в тупике.
Мне пришло в голову тщательно осмотреть конец веревки. Она оказалась перерезанной! Мозг усиленно работал, как всегда в минуты опасности. Я вспомнил слова о том, что за узлами ждет опасность, и решил, что веревку перерезали уже после того, как мой друг протянул ее. Я миновал только один узел, а между тем их должно было быть, очевидно, два или больше.
Итак, я оказался в незавидном положении: не знал, по какому коридору идти и где меня ждет опасность. Ничего не оставалось, как выбрать наугад один из коридоров, потому что оставаться на месте было бессмысленно.
Я выбрал центральный коридор и с трепетом вошел в полумрак. Пол туннеля быстро поднимался, и минуту спустя коридор
