Узнать о скандинавском мирном договоре намного важнее, чем размозжить голову Уилла Карвера супницей.
– Значит, ты нам поможешь? – спросил Лео.
– Я едва ли могу отказаться от столь любезного предложения. Мы начнем завтра. – Лена оглядела растрепанные волосы Уилла, восхитительные спутанные медово-каштановые пряди до плеч. – Хотя одному богу известно, с чего же мне начать.
– Ему не надо быть идеальным. Просто наведи немного лоска. И научи, что говорить.
– Скорее, чего не говорить. – Она сузила глаза. – Ему надо хотя бы походить на джентльмена. Постричь, побрить… возможно, вывести вшей. – У нее на губах расцвела улыбка. – Заказать новый гардероб. Организовать уроки танцев.
Уилл вскинул бровь:
– Я не умею танцевать.
– Сумеешь, если я тебе скажу. Ты будешь кланяться по моей указке и вести себя вежливо. – В глубине души Лена ждала этого с нетерпением. – В противном случае я умываю руки, а вы ведь этого не хотите?
О нет, Уилл будет милым, если вздумал за ней шпионить.
Он прищурился, явно доводя до сведения Лены: это объявление войны. Но у него нет выбора, кроме как принять ее условия.
Лео посмотрел на них обоих:
– Мне нужно что-то знать?
– Нет, – в унисон возразили Лена и Уилл.
– Совсем ничего, – добавила она, сердито глядя на вервульфена, чтобы он не посмел проговориться.
***
– Ты, наверное, думаешь, что это смешно, – сказала Лена, резко натягивая перчатки.
Уилл прислонился к стене, обводя разгневанную фурию ленивым взглядом. Она была бледной, но глаза метали молнии. Он хотел ее поцеловать, прижать спиной к китайским обоям и облизать шею.
Опасно.
Надо управлять своими порывами, своим желаниями. Другого выхода нет.
Разминая пальцы, он посмотрел в коридор. Компаньонка крутилась рядом, как служебный автомат, ее глаза ярко блестели каждый раз, когда она замечала взгляд Уилла, будто подозревала, что он на нее набросится. Уилл хотел бы зарычать на драконшу. Вдруг да бухнется в обморок.
– А тя заденет, если я признаю, что наслаждаюсь каждой минутой?
Лена остановилась, глядя на Уилла в зеркало. На ее голове лихо сидел цилиндр, а пальцы запутались в фиолетовых лентах.
– Я тя предупреждал, – прошептал он, наклонившись ближе, так что и его отражение появилось на гладкой поверхности.
В темной куртке он выглядел как огромная тень за стройным телом Лены в пурпурном одеянии. Большой злой волк, готовый ее сожрать.
Запах Лены обволакивал, соблазняя именно так и поступить. Уиллу хотелось прижаться лицом к ее шее и вдохнуть аромат, погладить заключенный в корсет изгиб ее бедер…
Лена беспомощно посмотрела на Уилла и тихо ахнула. Наверное, намек на голод отразился на его лице.
– Я узнаю, че ты задумала, – предупредил он.
Она рассеяла чары, резко потянув и завязав ленты.
– Наслаждайся моментом, Уилл. Ты в последний раз взял надо мной верх. – И со сладкой улыбочкой добавила: – И считай это предупреждением.
– Об чем ты?
Лена повернулась в пене юбок.
– Сейчас это мой мир, а ты понятия не имеешь о его правилах. Ты не научишься ничему, а я… буду наслаждаться.
Лена попыталась обойти Уилла, но тот отказался уступать дорогу и отходить подальше. Дыхание Лены участилось, но лицо осталось бесстрастным, когда она протиснулась мимо, коснувшись бедрами его бедра.
– Че ты?..
– Завтра. В полдень, – сказала она, хватая кружевной зонтик от солнца, от которого никакого толку в непогоду. – Не нужно приходить сюда слишком часто, а то пойдут слухи. Так что я заверну к тебе в Логово. Могу сделать вид, что навещаю сестру и помогаю ей с какой-то работой. – Лена бросила на Уилла последний взгляд. – Постарайся не испачкаться и оденься как надо. И без этого привести тебя в порядок будет довольно сложной задачей.
Уилл шагал по краю крыши, выглядывая за стену, окружавшую Уайтчепел. С севера от входа в Бишопсгейт доносились крики и песни. Сначала негромко, словно тихий рокот грома, но с каждым часом буря все усиливалась, пока ее не услышали даже Чарли и Ларк.
– Что происходит? – спросил младший Тодд, сидя на трубе и стуча каблуками по кирпичной кладке.
Ларк расположилась у дымохода, скрестив ноги и пожевывая прядь своих длинных каштановых волос. С тех самых пор, как Онория переехала в Логово с Леной и младшим братом, Чарли с Ларк стали неразлучны.
– Начинается бунт, – ответил Уилл.
Чарли округлил глаза и улыбнулся. В семнадцать он был еще достаточно молодым, чтобы не понимать, что вскоре произойдет.
– Бунт? Потрясающе! Можно посмотреть?
– Не дури, – рявкнула Ларк. Она выросла в трущобах и знала намного больше Чарли. – Ничо не выйдет, окромя кровопролития.
– Тем лучше, – ухмыльнулся Чарли, в глазах которого появились черные тени.
Ларк стукнула его по бедру, и он поморщился.
– Ты не видел, как разбираются с бунтом, дурак. На такое лучше не смотреть. Задавленные тела и раздробленные кости. Мужчины, женщины, дети. – Ларк покачала головой. – Эшелон такого долго не потерпит. Они спустят Троянскую кавалерию, чтобы подавить их, а по улицам потечет кровь. – Она задрожала. – Однако ж до нас она не дойдет.
Уилл уставился на крыши и раздул ноздри.
– Заварушка возле Лэнгбурна.
Чарли понурился:
– Уже и подурачиться нельзя. Ничего такого не имел в виду.
– Ты не подумал, – поправила Ларк. Пусть Чарли и был голубокровным в три раза сильнее ее, но соотношение сил между ними по-прежнему оставалось в ее пользу. Хитрая девчонка знала уличные приемчики, а также имела про запас «дядюшек» постарше, которые всегда поддержат, если ей нахамят.
Уилл не обратил внимания на их перебранку, шагая по краю крыши. Быстрый взгляд на небо показал, что солнце доблестно пытается выйти из-за пушистых серых облаков.
– Чарли, который час?
Малец вытащил карманные часы:
– Без четверти двенадцать, сэр.
«Полдень».
Уилла охватило нетерпение. Лена сказала, что придет сюда на урок. Он мысленно представил карту города. Если она заедет через Олдгейт, то доберется без особых проблем. Но если выберет Бишопсгейт, то…
Из горла вырвался рык.
– Ой… Все в порядке? – спросил Чарли. Даже он знал, что не стоит выводить Уилла из себя.
– Наверно. – Тот повернулся и пронзил юных непосед взглядом. – Оставайтесь здесь. Следите в оба. И ни в коем случае не покидайте трущобы. Ежели возникнут проблемы, вернитесь в Логово и зовите на помощь.
– Да, сэр! – Чарли встал по стойке смирно. – А вы куда?
Уилл подошел к краю стены.
– За твоей дурехой-сестрой. Она обещалась седня приехать. Не удивлюсь, ежели вляпается в самую гущу.
***
Рано утром пришло послание от мистера Мэндевиля.
Лена отвлеклась от верстака, на котором лежали зубья и кусочки железных листов, и, подняв гогглы на макушку, взяла письмо и вскрыла его отверткой.
В груди медленно и размеренно стучало сердце.
«Дорогая мисс Тодд,
Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. Я получил для вас отличный заказ, связанный с тем особым механизмом, который вы мне показывали на днях. С удовольствием обсужу его с вами лично в удобное для вас время.
Ваш Артур Мандевиль».
Прижав к груди листок, она медленно поднялась. Механическая трансформация! Кому-то понадобилась копия ее шедевра!
– Миссис Уэйд! – закричала Лена, выбегая из комнаты в спальню компаньонки. – Миссис Уэйд!
Через полчаса она запихнула спутницу в экипаж и отправилась в «Часовой магазин» Мандевиля.
Улицы были забиты, что не располагало к быстрой езде. Лена отодвинула занавески и посмотрела на зевак и омнибус впереди. Въезжая в Бишопсгейт, одни из крепких ворот, охраняющих сам город, она нетерпеливо мяла в руках сумочку.
– Почему тут такая толпа?
Миссис Уэйд выглянула из окна и переговорила с кучером. Когда же опять села, то задыхалась от волнения:
– Бунт. На Лэнгбурне и Лайм-стрит. Опять эти механоиды.
Лена с любопытством выглянула на улицу. До нее доходили слухи о механоидах. О тех, кто годами служил Эшелону в обмен на био-механические конечности и органы. Они жили в паровых анклавах города, с ними обращались почти как со зверьем. Нельзя доверять человеку, наполовину сделанному из металла. На самом деле многие в Эшелоне спорили о том, что создания с искусственными конечностями уже не являются людьми в полном смысле слова, а посему не обладают человеческими правами и свободами.
– Их надо отправить обратно в анклавы и запереть, – фыркнула миссис Уэйд.
– Глупости. Из-за наличия металлической руки человек не перестает быть личностью, – возразила Лена.
Двое подручных Блейда, Дровосек и Рип, имели металлические конечности. По закону, оба должны были находиться в анклавах, но никто не осмелился заикнуться об этом господину.
