Она стучит в окно родителей — тап-тап-тап, словно бабочка, привлеченная светом. Она стучит по стенам и мебели. Они не слышат. Она проходит в гостиную и кухню. Они не видят ее. Она касается их, но они ее не чувствуют.
Карри стоит на задней веранде, вцепившись в деревянные перила.
Эрик трогает ее руку:
— Идем внутрь.
— На сей раз все по-другому, Эрик. Я помню сон, по крайней мере часть его.
— В самом деле? — спрашивает он. — Так что же тебе снилось?
— Мне снилось, что я старая, что у меня есть дочь, которая ненавидит меня.
Эрик качает головой и смотрит озадаченно:
— Почему ты думаешь, что она тебя ненавидит?
Карри на секунду задумывается.
— Ведь именно я вызвала во сне ее существование. Ведь именно я заставляю ее прыгать сквозь кольца цирка, и она понимает это. Каким-то образом, но она это знает. В последний раз, когда я ее видела, она умоляла меня покончить с этим.
Эрик наклоняется, касаясь ее ладони:
— Тогда пусть бедная девочка уйдет, Карри. Отпусти ее.
Карри закрывает глаза и кивает:
— Хорошо, я отпущу.
— Ты помнишь еще что-нибудь о своем сне?
— Мне кажется, у меня есть муж, и он тоже не слишком счастлив…
* * *
— Джек! — Карри трясет его за плечо. — Джек, проснись!
Он садится:
— В чем дело?
— Мне только что приснился жуткий сон!
Он стонет и снова падает на подушку.
— И ты разбудила меня только ради этого?
— Я хочу рассказать тебе сейчас же, пока я еще помню.
— Расскажешь утром.
— Нет! Если я стану ждать до утра, я опять забуду его!
Джек вздыхает и корчит физиономию.
— Хорошо, валяй.
— Мне снилось, что я умерла, когда мне было семнадцать лет, и все, что я делаю с тех пор, все, что я считаю реальным — только сон.
Джек поскреб голову.
— Дай-ка сообразить. Тебе снится, что ты мертва… — он закрыл глаза и занялся мысленной арифметикой, — …примерно двадцать пять лет. И все, что ты делала последнюю четверть века, это просто сон, который ты видишь после смерти.
— Во сне я так и не покидаю старый дом своих родителей. Я не могу его покинуть, потому что я дух. Старый друг, который тоже умер очень давно, тоже находится там. — Карри смущенно пожимает плечами. — На самом-то деле он был больше чем просто друг. Всю старшую школу мы постоянно были вместе, а потом его убили во Вьетнаме. Во всяком случае, он говорит мне, что мы находимся там, потому что оба умерли молодыми насильственной смертью, но в отличие от него я все еще не смогла принять это, поэтому продолжается моя фантазия, что я еще жива.
— Тогда кто же я? — спрашивает Джек и саркастически добавляет: — Если, конечно, верить твоему старому мертвому бойфренду.
— Ты — фантазия, — говорит Карри. — Фантазия мертвой женщины.
— Если я фантазия, то зачем ты нафантазировала мне мозоли? И зачем ты дала мне такую паршивую работу? И как ты нафантазировала дом с протекающей крышей и закладную, которую мы едва выдерживаем? Почему бы тебе не нафантазировать меня богатым и знаменитым, а? Рок-звездой, например? Я не возражал бы побыть рок-звездой.
— Он говорит, ему кажется, что, наверное, я за что-то себя наказываю, что это очень похоже на мою версию чистилища, если уж не настоящего ада.
— Твоя версия ада? Если наказывают тебя, то откуда взялся я с этой поганой работой и волдырями на пальцах?
— Ага, я поняла, — смеясь, сказала Карри. — И могу поспорить, что у Тани тоже найдется сказать кое-то об этом аде, верно?
— Таня? — ответил Джек. — Какая еще, к дьяволу, Таня?
(C) 2002, Гужов Е., перевод.
