Если бы давали медаль за порядок в спальне, она бы и ее получила. Пол просматривался до самых стен.
У нее была электрическая точилка для карандашей.
И компьютер. На экране горели знакомые слова: НАЧАТЬ НОВУЮ ИГРУ (ДА/НЕТ)?
– Да будет тебе известно, индекс интеллекта у меня – сто шестьдесят пять, – сообщила Керсти, усаживаясь перед экраном.
– А это хорошо?
– Да! И в эту дурацкую игру я стала играть только потому, что мой братец купил ее и сказал, что ничего у меня не выйдет. А вообще такие игры – тупизм.
– Ты подошла к ней серьезно, – сказал Джонни. – Очень серьезно.
– Конечно, серьезно. Это же игра. Ее надо пройти, иначе какой смысл? Ладно… мы можем опять попасть на флагманский корабль скрр-иии?
– Э…
– Думай!
– Мы можем попасть на скррииийский флагман?
Керсти аж зарычала.
– Я тебя спрашиваю! Сядь и думай!
Джонни сел.
– Вряд ли, – наконец сказал он. – Я всегда оказываюсь в истребителе. Я думаю, все должно быть таким, какое оно на мониторе.
– Гм… Пожалуй, не лишено смысла. – Керсти сунула карандаш в точилку, и та некоторое время деловито жужжала.
– К тому же мы не знаем, как там внутри…
Джонни уставился на стену. Среди пришпиленных над кроватью разных разностей красовалась почетная грамота «Победительнице соревнований по прыжкам в длину». Вечно она выигрывает, подумал он. Надо же. И уверена, что так и должно быть. А тот, кто всегда уверен, что непременно выиграет…
Он уперся взглядом в плакаты. Один был ему давно знаком. Знаменитый монстр-убийца. Знаменитый Чужой. А он-то думал, что у нее над кроватью висит что-нибудь вроде портрета «Подробности см. на вкладке»…
– Только не говори мне, – сказал он, – что собираешься бегать по флагману и палить в скрр-иии.
– С точки зрения тактики… – начала Керсти.
– Нельзя. Капитану это не понравится. Нельзя убивать скрр-иии.
Керсти раздраженно всплеснула руками:
– Глупость какая! Расскажи тогда, как победить, не убивая врагов?
– Мне полагается их спасти. И вообще, они не совсем враги. Не могу я их мочить.
Керсти смотрела задумчиво.
– А знаешь, – сказала она, – у одного африканского племени вместо «враг» говорили «друг, с которым мы еще не познакомились»…
Джонни улыбнулся.
– Вот именно. Потому-то…
– Но в тыща восемьсот восемьдесят втором их всех поубивали и съели, – перебила Керсти. – Кроме тех, кого продали в рабство. Последний умер в Миссисипи в 1864-м, и ему пришлось очень несладко.
– Ты это только что придумала, – возмутился Джонни.
– Нет. Я в классе первая по истории.
– Понятно, – сказал Джонни. – Но я никого не убиваю.
– Тогда ты не можешь победить.
– А мне и не надо. Я просто не хочу, чтобы они проиграли.
– Ну ты и вправду придурок! Как ты жить-то будешь? Собираешься все время проигрывать?
– А что, есть варианты? Начнем с того, что вокруг полным-полно таких, как ты…
Джонни спохватился, что опять завелся. Заводился он нечасто. Обычно он притихал или огорчался, а сердился редко. Но уж если сердился…
– Они пытались с тобой поговорить, а ты не стала слушать! Хотя, кроме нас с тобой, они ни к кому больше не обращались! Тебе так приспичило пройти игру, что ты ухнула в игровое пространство! Ты сумела бы им помочь лучше, чем я! А ты не стала слушать! А я их выслушал и потом целую неделю во сне пытался Спасти Человечество! Грязная работа всегда достается таким, как я, гибнуть должны не самые умные и не самые везучие! А ты болталась рядом и пялилась! Как в кино! Конечно! Победителям потеха! Прирожденные победители не проигрывают, ни-ни, они просто приходят вторыми! Проигрывают другие! А спасать Капитана тебе вздумалось исключительно потому, что, по-твоему, вы с ней два сапога пара! Ну так вот, мисс Знайка, мне фиолетово! Я сделал все, что мог! И дальше буду! А они вернутся в игровое пространство, и будет как с Космическими Захватчиками! И я буду там каждую ночь!
Она слушала разинув рот.
В дверь постучали, и в следующую секунду – ох уж эти мамы! – вошла мать Керсти с подносом и широкой улыбкой.
– Уверена, вы с удовольствием выпьете чайку, – пропела она. – И…
– Да, мама. – Керсти закатила глаза.
– …вот вам макарончики. Ты уже выяснила, как зовут твоего друга?
– Джон Максвелл, – представился Джонни.
– А как тебя называют товарищи? – медовым голоском поинтересовалась мать Керсти.
– Иногда – Ластик, – ответил Джонни.
– Да что ты? Почему?
– Мама, мы разговаривали, – вмешалась Керсти.
– Сейчас начнутся «Закадычные друзья», – сообщила мать. – Мне… э… посмотреть телевизор на кухне, да?
– До свидания, – с нажимом сказала Керсти.
– Э… да-да. – Мать Керсти вышла из комнаты.
– И суетится, и суетится, – вздохнула Керсти. – Представляешь, выскочила замуж в двадцать лет! Честолюбия – ноль!
Некоторое время она пристально смотрела на Джонни. Тот помалкивал, ошарашенный тем, что девчонка высказала его собственные мысли.
Керсти кашлянула. Впервые за время их знакомства на ее лице отразилось некоторое сомнение.
– Ну ладно, – сказала она. – Э… о’кей. Только… мы ведь не сможем отбиваться от всех игроков сразу, когда скрр-иии вернутся в игровое пространство.
– Нет. Ракет не хватит.
– А нельзя приснить себе еще ракет?
– Нет. Я уже прикидывал. Во сне получаешь тот корабль, на котором играешь. Мы же знаем, что у нас всего шесть ракет. Я пробовал приснить больше. Без толку.
– Гм. Интересный расклад. Извини, – быстро прибавила она, увидев выражение его лица.
Джонни уставился на плакаты. Сигурни! Везде игры. Бигмак воображал себя крутым парнем, а эта не давала карандашам затупиться, из кожи вон лезла ради всяких там первых мест и воображала, как гасит пришельцев направо и налево. Все кем-то себя воображали… кроме него.
Он моргнул.
Вдруг разболелась голова. В ушах зазвенело.
На него надвинулось лицо Керсти:
– Ты в порядке?
Голова болела ужасно.
– Ты болен! И такой худющий… Когда ты ел в последний раз?
– Не помню. Кажется, вчера вечером.
– Вчера вечером? А как же завтрак и обед?
– Ну, понимаешь… я все думал про…
– Ну-ка пей чай и лопай макароны. Ого! Когда ты в последний раз мылся?
– Да это просто…
– Ничего себе!
– Послушай! Да послушай же! – Очень важно было все ей объяснить. Чувствовал он себя препаршиво.
– Ну?
– Мы заснем и проберемся туда во сне!
– Ты о чем? Да тебя шатает!
– К ним на корабль!
– Но мы же не знаем, как там внутри, ты сам сказал!
– Ну да! Да! Значит, надо определиться, как там должно быть, ясно?
Ее пальцы выбили на блокноте досадливую дробь.
– Ну и как же?
– Не знаю! Как на любом звездолете! Коридоры, каюты и все прочее. Заклепки, болты, панели и раздвижные двери! Механики с приятным известием, что движок сдыхает. Яркий голубой свет!
– Гм. Ты так представляешь себе звездолет изнутри?
Керсти сердито зыркнула на него. Она постоянно зыркала. Иначе не умела.
– Когда мы уснем… то есть когда я усну… я постараюсь очнуться внутри звездолета, – сказал он.
– Как?
– Не знаю! Сосредоточусь.
Керсти подалась вперед. Впервые с тех пор, как они познакомились, ее лицо выразило озабоченность.
– Ты не похож на человека, который умеет нормально думать.
– Ничего.
Джонни поднялся.
10. В космосе вообще ничего не слышно
И открыл глаза.
Он лежал на чем-то твердом. Перед лицом маячила какая-то сетка. Некоторое время он бездумно смотрел на нее.
Пол слабо вибрировал. Слышался отдаленный гул.
Несомненно, он вновь очутился в игровом пространстве, но, определенно, не на борту истребителя…
Сетка колыхнулась.
Из-за нее показалась голова Капитана – перевернутая.
