Домой? Но её дом здесь, в Норд-Йорке…
Здесь? В Норд-Йорке, где тебе каждый миг грозит гибель? Где Особый Департамент ходит за тобой по пятам? А вернувшаяся магия грозит, мягко говоря, печальной участью? Что тебе тут делать? Забирай братца, садись верхом на медвежью спину — и обратно, за перевал! К госпоже Старшей. Которая, конечно же, успела поправиться, не могла не поправиться! Туда, на её двор, к чёрному Vasiliju и его сотоварищу Polkanu, где в неведомых тёплых тоннелях под горами растут себе молодые кракены, набираясь сил, чтобы выбраться в океан…
Там на серебряном подносе живёт и почти что не тужит голова бравого генерал-майора лорда Вильяма, презабавно заботящегося, помимо всего прочего, о красе собственных усов, что продолжают себе расти, несмотря ни на что.
Там кроются великие тайны магии, там начинается дорога к берегам неведомых земель — и разве не это её настоящий дом? Дом, где лежит её предназначение, её судьба?.. Разве не права Таньша?..
Нет.
Дом Молли Блэкуотер — здесь, в Норд-Йорке. И он нуждается в генеральной уборке. Если она убежит отсюда — то кто останется наводить порядок?
Но братик!.. Что она станет делать с ним?..
— Мы специально решили, что я должна сама пойти, с тобой поговорить! Письмом не обойтись, самой говорить надо, на такое дело кошку не пошлёшь!..
— Так Ди у вас? — обрадовалась Молли, ощущая, как с плеч сваливается гора.
— Да, да, у нас! Всё с Ди твоей в порядке, она с нами. Ну ты, наверное, уже и сама догадалась.
— Не, — помотала головой Молли. — Боялась, что она потерялась, пропала… И ко мне не вернулась почему-то…
— Ди-то? — фыркнула Таньша. — Она нигде не пропадёт. Очень умная у тебя кошка. И к тебе вернётся, дай только срок. А сейчас она там, где нужнее. Но не про Диану твою речь сейчас, sestra дорогая! А про то, что тебе бежать надо. С братом твоим.
— Мама… — начала было Молли, но Волка резко оборвала её.
— Ты своей маме живой нужна и на свободе. Не волнуйся, если даже их куда в ссылку отправят — мы найдём! Ярина… она далеко пробиралась, на самый юг, и я тоже сумею, если потребуется! Только тебе надо сейчас убраться отсюда, спастись!..
Таньша умоляюще стиснула руки. На них оглядывались — всё более и более пристально. Время стремительно истекало.
— Потом, Таньша, потом! — прошипела Молли. — Как я свяжусь с тобой?
— Мы тебя найдём, — посулила Волка, резко отпуская руку Молли; к ним быстрым шагом уже направлялся мистер Питтвик.
«А он не трус, далеко не трус, — растерянно подумала Молли, глядя, как Таньша исчезает в проходе, куда следом за ней решительно направился и толстяк. — Дал мне себя увидеть. Представился. Назвал своё имя. Он рискует, очень рискует. Что, если меня схватят? Начнут пытать?.. — Она зябко поёжилась. — Значит, я не имею права попасться. Ни за что. Второй раз им меня не поймать!»
— Молли! — наконец налетел на неё папа. — Куда ты делась?
— Да никуда, папочка. Всё время тут была. Знакомую вот встретила, — как можно более небрежно уронила Молли.
— Да, я заметил, краем глаза. Очень красивая девушка, — одобрительно кивнул папа. — Из старших классов, наверное?
— Она… да, училась у нас, потом ушла, уехала куда-то… вот вернулась… — пришлось выкручиваться Молли.
— Как её зовут? С кем же она приехала? Кто её отец, или дядя, или, не знаю, опекун? Меня другие джентльмены просто забросали вопросами, едва увидели с тобой! Как её звать?
— Она тут ненадолго, скоро уезжает, — пожала плечами Молли, игнорируя папины вопросы. — И вообще, папа, что это ты про неё расспрашиваешь? Не думаю, что это понравилось бы маме! Давай ты лучше возьмёшь меня под руку и расскажешь побольше об этом клубе?..
Упоминание мамы произвело поистине магическое воздействие. Куда там госпоже Старшей!..
…Остальное в тот вечер едва ли заслуживает упоминания. Молли старалась, как могла. Была любезна и весела. Обменивалась визитками. Разговорилась наконец с кое-какими девчонками — нашлись общие знакомые, а у многих, особенно дочерей военных, отцов лечил или вовсе спасал доктор Блэкуотер.
Сейчас Молли мучилась сомнениями, наблюдали ли за ней департаментские, пока она говорила с Таньшей. И чем больше думала, тем крепче убеждалась, что это рискованное дело, похоже, выходило самым надёжным.
В Пушечном клубе, как и во всех прочих аристократических, благородных заведениях, не имелось женской прислуги — значит, не переоденешься горничной. В Пушечном клубе работали только мужчины; но Медведь, увы, с трудом мог связать на имперском дюжину-другую слов, да и то — исключительно в инфинитиве; значит, и его не пошлёшь.
Но именно здесь, в Пушечном клубе, строже всего придерживались традиций. Если улицы могли кишеть соглядатаями Департамента, нагнать их сюда было бы несколько затруднительно. Одно дело — единственный доктор Блэкуотер, которого, оказывается, знают почти все офицеры Горного Корпуса, и совсем другое — департаментские шакалы. Конечно, если вспомнить о влиянии лорда Спенсера (никогда бы папе не бывать членом Пушечного клуба, если б не он!), всё может быть, но всё-таки, всё-таки…
И, самое главное, именно здесь они меньше всего ожидают появления «варваров». Они могут подумать про Таньшу что угодно, но только не то, что она — из Rooskies.
…А лорд Спенсер, едва отделавшись от храброго не по виду мистера Питтвика, как раз поспешил именно к ней, Молли. И весь остаток вечера наблюдал за ней — она уже научилась распознавать этот его холодный, буравящий взгляд. Таньша, та и того лучше умела, эх, эх, надо бы самой так выучиться!..
И Молли старалась. Улыбалась коммодорам и коммандерам, полковникам и даже генерал-майорам. Смущённо отводила глаза, когда её спрашивали о «пережитых ужасах». Разводила руками, если начинали допытываться о тех загадочных «егерях», что её спасли. Офицеры понимающе переглядывались, и чуткое ухо Молли уловило, как один из коммодоров полушёпотом бросил другому: «Нетопыри Спенсера, не иначе».
Молли это запомнила. И запомнила крепко.
Ах да. И ещё она станцевала с папой.
Мистер Питтвик мелькал то тут, то там, но на Молли взглянул всего раз и совершенно равнодушно.
* * *
«…а также от коммодора Гриммельсона услышала, что ожидается присылка новых броневагонов для всех старых бронепоездов. Все говорят о большом наступлении, что должно начаться, как только окончательно растает снег и просохнут дороги…»
Молли досадливо потрясла уставшей кистью. Письмо лорду Спенсеру она села писать, едва они с папой вернулись из Пушечного клуба.
Мама и Фанни забросали их тысячами вопросов о еде и нарядах, об обстановке и обществе, о музыке и танцах. Молли отвечала кое-как, невпопад, радуясь, правда, тому, что мама изрядно оживилась и выглядела куда лучше.
Молли косилась на братца. Тот опять пришёл спать к ней в комнату. Похоже, рядом с сестрой он чувствовал себя в безопасности.
И сейчас, накрыв его одеялом, усевшись, по обыкновению, на краю кровати, Молли стала ждать пустоглазов.
Но — не дождалась. Словно пробудившаяся её сила и в самом деле скрыла Билли от жадных и голодных взглядов. И это было хорошо, потому что оставляло Молли немного времени, чтобы наконец придумать, что же ей делать с братцем…
Внизу стукнула, сыто отфыркнулась паропочта. Молли не сомневалась, от кого это могло быть.
…Разумеется, она не ошиблась.
В конверте с гербом оказался листок со скупым сообщением:
«Завтра. Три часа пополудни. Шестой док. Локомобиль с занавешенными окнами. Вас будут сопровождать. Если обнаружится слежка варваров за вами, локомобиль ждать не станет».
И ни подписи, ни инструкций.
Молли старательно пожала плечами. Дескать, она не боится, совершенно не боится!
И в самом деле, Медведь и Волка уже узнали всё о лорде Спенсере, о его вере в «связного варваров», что якобы забирает письма из тайника. Они узнали, что сама Молли — под непрерывным почти что надзором. Они знают всё. Они будут осторожны, они не попадутся…
* * *
Норд-Йорк словно не мог поверить в наставшую наконец весну. Но свежий ветер дул по-прежнему, и — о чудо! — на улицах дышалось легко и свободно безо всяких масок. Солнце сияло, небо радовало безоблачной синевой, а мисс Молли Блэкуотер в исполосованной молниями куртке (уже полегче, чем зимняя), в высоких ботинках и любимом машинистском шлеме стояла на неровной брусчатке широкого грузового проезда подле дока номер шесть в норд-йоркском порту.
Пар трудился здесь на всю катушку. Громадные котлы на берегу, паронагнетатели, пароперегреватели, паропроводы… Змеи толстенных труб тянулись к стрелам кранов, пар толкал плоские платформы, подаваемые под разгрузку, рельсы расходились веерами, и на каждом из путей пыхтело по маневровому паровозику. Грохот и лязг, крики, запах ржавчины и горячей воды, сердитый посвист пара, вырывающегося из сочленений и прорех в трубах, и скрип на зубах угольной пыли — рядом с доком распахнул грязные створки ворот угольный склад.
