Молли пожала плечами, надеясь, что это получилось разом и загадочно, и независимо.
Принялась писать.
— Дайте сюда. — Лорд Спенсер почти вырвал бумагу у неё из-под пальцев. — Так… м-м-м… «Имею сведения особой важности… не могу доверить посланию…» Неплохо, мисс, неплохо, у вас есть слог для подобного рода случаев… «Необходима встреча, вопрос жизни и смерти…» Пожалуй, несколько пережимаете с трагедийностью, но, с другой стороны, варвары любят яркие цвета и сильные чувства… Не назначено место, мисс.
— Я подумала, ваша светлость, что вы сами…
— Нет-нет-нет, — замахал руками лорд. — Я же вам сказал! Только вы сможете выбрать место, что не вызовет у них подозрений.
— Хорошо, мой лорд, — послушно кивнула Молли. И бестрепетно вывела:
«На углу Геаршифт-стрит и Пистон».
Она знала эти места как свои пять пальцев и даже, наверное, лучше. Сплетение эстакад, действующих и заброшенных, строящихся и разбираемых. Пистон вела в трущобы, в «плохие кварталы», где Молли, тем не менее, отлично ориентировалась. Там множество проходных дворов, скрытых лазов, выходящих на поверхность труб и странных закоулков. Там много входов в подземелья, в подземные коллекторы, в системы сообщающихся подвалов, где частенько лазили они с Сэмми. Особому Департаменту придётся повозиться, чтобы заткнуть все дыры, но даже им за оставшиеся часы не успеть.
Лорд Спенсер, похоже, придерживался схожего мнения.
— Другого места не могли предложить? — скривился он. — Хотя понимаю, понимаю. Будь я связным варваров, тоже выбрал бы это место. Настоящий лабиринт! Не понимаю, как у мэрии получается не обращать внимания на эту… клоаку, простите, мисс Моллинэр… Что ж, пусть будет так. Пожалуй, оно даже и лучше… — Глаза его сузились. — Да, да, так определённо лучше. Я отвезу вас, мисс Моллинэр, как и сказал. Письмо должно попасть в тайник немедленно!..
Таньша предупреждена, она поймёт, конечно же, поймёт, терзалась Молли, когда уже потом, выполнив всё, потребованное лордом Спенсером, ворочалась без сна под одеялом. Она знает, что все эти письма — неправдивая неправда, никто из них не придёт… Я просто постою, подожду, потом разведу руками и уйду себе. Я не виновата, я не знаю, почему они не пришли — варвары, мой лорд…
Да, конечно, всё выйдет именно так. Ей совершенно не о чем беспокоиться, ведь Таньша всё знает…
Пустоглазы не появляются. Братец спокойно сопит. Молли следила весь вечер — но нет, никаких солдатиков он больше не двигал. Значит, всё хорошо. Всё хорошо, слышишь! Эх, ещё бы пушистую Ди под бок, и тогда…
Молли сидела, как обычно, подтянув колени к груди и положив на них подбородок. Сон наплывал лёгкими невесомыми волнами, её покачивало на глади меж явью и дрёмой, и на этой грани она видела, как большая пушистая бело-палевая кошка неслышно скользнула по гребню кирпичной стены, явно направляясь к…
К её тайнику!
Ди! Диана! Но почему её не видят, почему не замечают?! Департамент следит в оба глаза — во множество глаз! — за этой щелью, почему же они не в силах углядеть самую обыкновенную кошку, которая даже не прячется?!
Нет, разумеется, Ди — кошка очень умная и находчивая, умеющая не теряться и находить дорогу куда угодно, но всё-таки как она может достать письмо из тайника? Лапой? А потом утащить в зубах? Но откуда она знает?..
Молли резко выпрямилась, встряхнулась. Это было ошибкой — видение тотчас исчезло.
Вместе с мирным сном.
Молли закружилась по комнатке, не в силах сидеть, не в силах лежать, не в силах даже стоять на месте.
Она должна что-то сделать!
Локоть-ладонь-пальцы… А, ничего страшного, никто не заметит! Некому тут замечать! Едва ли у Особого Департамента здесь где-то спрятана их камера…
На сей раз она действовала осторожно, не торопясь, словно у госпожи Средней. Дала сгуститься теплу в кончиках пальцев, слегка напрягшись, обратила в сгусток пара — да не у себя на ладони, а за окнами.
Нет, это была не Жар-птица, но её полная противоположность. Крылатое создание, словно крошечное облачко, белое, клубистое, чуть пухлое, чем-то смахивающее на совёнка.
Оно сорвалось в полёт, разворачивая белые полупрозрачные крылья, и Молли поспешно зажмурилась. Она словно знала, что надо делать, чтобы смотреть сейчас глазами сотворённого ею разведчика.
Крыши домов, острые зубья кирпичных стен, жилы паропроводов, железные стяжки рельсов…
Созданию было трудно. Никогда ещё Молли не творила ничего подобного и понятия не имела, как такое делается. Всё исключительно по наитию, «naobum lazarya», как говаривала госпожа Старшая, хотя при чём здесь какой-то Лазарь, не знала даже она сама.
Это не был великий, стремительный, исполненный силы полёт Жар-птицы. Каждый взмах белых крыльев приходилось делать самой. Это было ужасно странно, неловко — словно бы пушистый совёнок вдруг разучился летать, и его приходилось теперь поддерживать в воздухе.
И всё-таки она дотянула до той самой стены со щелью тайника. Отчаянно заморгала — никого не видно… или видно? Слабая дрожь воздуха на кирпичном гребне — это что? Откуда?
Смутно, едва заметно угадывается кошачья тень, крадущаяся к тайнику…
Ди! Ди, прикрытая магией!
Ну конечно, Таньша и Медведь, они ведь тоже следят за тайником, следят всё время, и немедля, как только смогли, послали за письмом Диану, защитив её магией. Департамент в очередной раз оказался в дураках!..
Но почему? — немедля озадачилась Молли. Почему Департамент даже не предположил, что варвары могут добывать письма посредством магии? Они ведь знают, что «варвары» «до какой-то степени» владеют чарами. Или не понимают, до какой именно? Впрочем, сейчас неважно…
Мерцание исчезло, и вместе с ним — тень кошки Ди. Соглядатай Молли долго не протянул — растворился на воздусях с лёгким шелестом, словно пробежал едва заметный ветерок.
Всё.
Молли без сил плюхнулась на кровать, бесцеремонно пихнув братца. Билли, впрочем, даже не проснулся; здесь, у сестры, он спал крепче дубового полена.
Теперь она не сомневалась — оборотни получат её письмо. Но даже если и так, они же всё равно знают, что это ловушка, что идти на «встречу» ни в коем случае нельзя…
Ни в коем случае нельзя!..
Молли не запомнила, что она делала и чем занималась весь мучительный следующий день, до назначенного ею часа встречи. Всё слилось в сплошное мелькание и мельтешение, бессмысленные звуки и фразы, какие-то лица, жесты, взгляды — ничто не задерживалось в её сознании. Она вставала, садилась, спрашивала, отвечала, что-то делала — безо всяких раздумий, словно паровой шагоход Империи.
Она добралась до места встречи, трижды сменив паровики, всё, как наказывал лорд Спенсер. Всё должно было быть по-настоящему, повторял он.
Молли слушалась.
Угол Геаршифт и Пистон был мрачным местом. Даже сейчас, когда до вечера было ещё далеко и солнце не успело низко опуститься к крышам Норд-Йорка.
Здесь скучились, сбились вместе высокие дома в восемь и девять этажей, здесь протянулась изогнутыми спинами ферм эстакада скоростного паровика с ответвлением, а внизу тянулись рельсы паровичка обычного, городского.
На первых этажах — мелкие магазинчики и забегаловки, пабы «с дурной репутацией»; на самом перекрёстке торчит, как обычно, пара «бобби» в тяжёлых панцирях и, похоже, с чем-то новым за спинами, какой-то странной винтовкой с непропорционально раздутым дулом.
Молли остановилась напротив грязной и закопчённой витрины одного из пабов, уже на Пистоне. Штукатурка стен облупилась, открывая неровную кирпичную кладку, из заплат на паропроводах шипело и посвистывало — здесь никто всерьёз ничего не чинил.
Фигуры в длинных пальто и мятых кепках вваливались в двери паба; на Молли они косились, однако девочка сейчас ничего не замечала, только повторяя про себя: «Никто не придёт, никто никогда не придёт, они всё знают, они всё знают…»
Она вертела головой, нарушая тем самым инструкции самого лорда Спенсера. Департаментские должны были сейчас быть всюду. За мутными окнами баров, в магазинчиках у грязных прилавков, где втридорога продают подгнившую картошку и морковь, доставленные с юга; прятаться на крышах, под эстакадами… прикинувшись хотя бы вот этой кучкой рабочих в засаленных комбинезонах, что не слишком умело возились с грудой громыхающих железяк, делая вид, что чинят одну из опор эстакады; могли подъехать в вагоне городского паровика, могли выйти из узких парадных, могли спуститься по ржавым пожарным лестницам…
Молли вертела головой и в какой-то момент увидела их.
Большим усилием она заставила себя не глядеть на приближающуюся пару. Таньша держала Всеслава под руку, на них была обычная одежда обитателей рабочих кварталов Норд-Йорка, возвращающихся после смены; но достаточно было одного взгляда, чтобы понять — это кто угодно, только не обитатели тех самых «рабочих кварталов».
