Лорд Спенсер выжидательно глядел на неё, застывшую на жёстком табурете.
— Даже если окажется, что всё это безобразие устроили вы, мисс Моллинэр, — с жутковатой, холодной, мёртвой улыбкой сказал он, — это всё равно пойдёт на пользу моему делу. Хотя — признаюсь откровенно! — очень не хочу, чтобы это произошло, не хочу, чтобы вы оказались причиной сегодняшнего безобразия. Монтагью! Что видите? Почему не докладываете?
Однако прильнувший к окуляру департаментский — надо полагать, как раз тот самый Монтагью — ничего не отвечал, лишь яростно крутил верньеры настройки.
— Что там, мистер Монтагью? — От этого «мистер» кровь застыла в жилах даже у Молли. Сам же мистер Монтагью заметно пошатнулся.
— Сэр, изволите ли взглянуть сами, мой лорд, — глухо донеслось из-под маски, и Монтагью отстранился от камеры, тяжело дыша.
— Хочешь хоть что-то сделать, сделай это сам, — скривился лорд Спенсер с видом крайнего неудовольствия.
Он чуть склонился и замер за гудящим, посверкивающим агрегатом.
Молли затаила дыхание. По вискам стекал пот, и она ничего не могла с этим сделать.
Что они там насмотрели?!
Сингх в своём белом тюрбане глядел на Молли с откровенными страхом и ненавистью, держа наготове шприц, наполненный каким-то мутным раствором.
В цементом «стакане» повисла жуткая тишина. Лишь шипение да свист пара исходили из недр монструозной камеры и трудно дышали в своих масках департаментские.
Лорд Спенсер смотрел так долго, что у Молли аж затекла нога.
— Мисс Моллинэр… — странным, жестяным голосом проговорил вдруг он.
Нет, ne damsya zhivoi!
Молли не знала, почему вдруг эта мысль — короткая и яростная, как удар её огненного заклятия — пришла к ней на языке Rooskies.
Магии нет, пусто — но на этих gadov всё равно найдётся! Локоть-ладонь…
— Невероятно интересно, мисс Моллинэр, — наконец закончил лорд Спенсер. Элегантным движением промокнул выступивший на висках пот. — Невероятно. Но… теперь многое становится понятно. Наконец-то.
Тишину в камере можно было резать ножом.
— У вас нет магии, мисс Моллинэр. Как я и отписывал в столицу, натыкаясь на оскорбительное неверие. Но у вас имеется кое-что иное.
Лорд Спенсер приближался. Холодные глаза впивались в Молли.
— У вас есть пустота для неё.
Сингх вздрогнул, едва не выронив аптечку.
— Славная, славная находка. — От улыбки лорда Спенсера по спине Молли бежали мурашки. — Редкая в наши времена, я бы даже сказал — наиредчайшая.
— Ваша светлость… — выдавила Молли. Локоть-ладонь-пальцы, даже если там, внутри, у меня осталась всего одна, последняя капля — вам этого достанет!
— У вас была магия, мисс Моллинэр. В редчайшей форме, свойственной… гм, лишь знатнейшим фамилиям Королевства. Она была и оставила вместо себя… вместилище.
— Я… вас не понимаю, мой лорд… — беспомощно пролепетала Молли. Это было нелегко — держать в груди ненависть, ненависть, какую только и выразишь словами Rooskies, и в то же время казаться сломленной и перепуганной. Нет, она, конечно, боится, но в то же время она готова драться — прямо здесь и сейчас!
— Мы продолжим этот разговор, но уже в моём кабинете, — зыркнул на департаментских лорд. — Сингх! Чай.
— Да, сахиб, — поклонился тот.
— Идёмте, мисс Моллинэр. Так, Дженкинс, а вы отправитесь и лично известите родных мисс, что с ней всё в порядке и скоро она вернётся домой.
Кабинет лорда Спенсера был во всём ему под стать. Огромный, элегантный, с резными панелями от пола до потолка, с книжными шкафами, с антикварного вида глобусом — величайшая редкость, сообразила Молли, на нём Бриатанния ещё остров!
Огромный стол с огромным же креслом чёрной кожи. На отдельном столике у стены — паровая пишущая машинка, почти как у папы, только куда больше и роскошнее, а рядом с ней — ого! — дифференциальный паровой вычислитель.
— Садитесь, мисс Моллинэр. Сингх сейчас подаст чай. Желаете чего-то посущественнее? Бисквиты?
— Н-нет, спасибо, ваша светлость… я… я просто не понимаю…
— Ничего страшного, — покровительственно улыбнулся лорд Спенсер. Казалось, он чем-то очень, просто до невозможности доволен. — Садитесь, мисс, я сказал! Итак, немного объяснения… — Он потёр руки, по-прежнему не снимая тонких лайковых перчаток. — Магия может проявлять себя по-разному. Может — разрушительно, подобно тому, как это происходит здесь, в Норд-Йорке, и других местах Королевства, и подобно тому, что вы видели у варваров. Ибо что есть взрыв «Геркулеса», как не такое вот разрушение?.. Конечно, Rooskies способны на известную манипуляцию с магией, тому свидетельство — сегодняшний, гм, печальный инцидент с магами-оборотнями. Но конец у них всё равно один. Вы следите за моей мыслью, мисс?.. Прекрасно. — Лорд Спенсер уселся в кресло, развалился по-хозяйски, придвинул переговорный раструб. — Сингх? Долго мне ещё ждать?..
Так вот, мисс, я говорю сейчас не об этой магии. О ней, в общем, известно достаточно, чтобы почитать её носителей врагами существующего порядка, Короны и спокойствия. Речь у нас пойдёт о тех, у кого оная магия отсутствует. Но отсутствует особым образом. Как я уже говорил, это считалось уделом лишь немногих знатнейших семей Королевства, чья история достоверно начинается ещё до Катаклизма… Впрочем, это не так интересно. Важно то, — лорд наклонился, упираясь ладонями в стол, глядя Молли прямо в глаза, — важно то, что отсутствие это служит основанием для, гм, целого ряда иных свойств и качеств, весьма важных для управления Империей, не только лишь нашим относительно небольшим Королевством. Вы можете оказаться среди нас, мисс Моллинэр.
Лорд Спенсер откинулся на спинку кресла, явно довольный собственной речью.
— Вы… мне льстите, ваша светлость…
А что она ещё могла сказать?
— Льщу? — Лорд поднял правую бровь. — Ничуть, мисс Моллинэр. Понятно, почему Rooskies похитили вас — звериным чутьём своим уловили как раз эту пустоту. Понятно, почему обычные осмотры ничего не выявили — той самой вредоносной магии в вас нет…
Молли прикусила язык.
— Эта же камера — особая. И то требуется весь мой опыт работы с ней, чтобы понять, что значат её показания, для обычного оператора не имеющие смысла. Так что нет, я вам отнюдь не льщу. Вы вернулись из плена у варваров — это одно в моих глазах заменяет все мыслимые и немыслимые испытания. И вы сумели сделать то, что очень мало кому удавалось…
Он явно ждал её вопроса, и на сей раз Молли решила подыграть.
— Что же именно, ваша светлость?
— Вы смогли убедить меня, что я ошибался на ваш счёт, — отчеканил лорд. — Я считал вас… впрочем, неважно, кем я вас считал. Я ошибся и очень рад своей ошибке. Точнее, я не рад тому, что допустил оную ошибку изначально, но очень рад тому, как именно она разрешилась… Поставьте чай сюда, Сингх. Благодарю вас.
Низенький Сингх, постоянно кланяясь, устроил поднос с парой чайных приборов, сливками, сахарницей, нарезанным лимоном, какими-то бисквитиками и прочей чайной снедью. Пятясь и продолжая кланяться, сложив ладони перед грудью, поспешил убраться прочь.
— Верный человек этот Сингх, — небрежно заметил лорд Спенсер, — но слишком уж угодлив. Порой это раздражает. Пейте, пейте, отличный чай, мисс Моллинэр. Да не бойтесь, у меня нет намерений вас отравить.
Молли покраснела и быстро сделала глоток. Чай как чай, она в них всё равно не разбирается. Кейти, та, конечно, выдала бы уже целую тираду, опознав не только сорт, но и плантацию, где его собрали…
Лорд Спенсер утвердил локти на столе, свёл кончики пальцев, задумчиво побарабанил ими друг о друга — словно паук перебирает конечностями, вдруг подумала Молли.
— Расскажите мне об этих двух… перевёртышах, мисс Моллинэр. Вы их явно знали, не так ли?
Отпираться от очевидного было глупо, и Молли кивнула.
— Я видела их… пока была в плену…
— Как их зовут? — немедля осведомился лорд.
— Н-не знаю, ваша светлость, — развела руками Молли. — Они никогда мне не представлялись.
— Ну да, варвары с трепетом относятся к своим именам, полагают, что открывая их кому-либо, дают ему власть над собой, — кивнул девятый эрл.
— Знаю только, что это чародеи, что умеют управлять магией, больше ничего.
— А что именно они придут на встречу, вы знали, мисс?
— Нет, ваша светлость. Я же не знала, кто связной.
— Разумеется, вы и не должны были, — вновь кивнул Спенсер. — А вы видели раньше, как они преображаются?
— Я… нет… просто…
— Что вас смущает, мисс Моллинэр? — В голосе лорда слышалась чуть ли не отеческая забота.
— Я что-то ощутила насчёт этих зверей ещё тогда, когда они напали на «Геркулес»… но не была уверена. А сейчас — сегодня — поняла, кто это такие. Что это не просто дрессированные звери…
