Потом это образование втянулось обратно в отверстие в корпусе, и предостерегающий крик капитана потонул в громком шипении, с которым чудовищно плотная атмосфера Юпитера проникла в корабль.
Люди не покидали рубку, пока все двери в корабле герметически не закрылись.
Корабль уцелел по чистой случайности. Если бы пробоина возникла в любом другом отсеке, тонкие внутренние стенки поддались бы и страшное давление и ядовитые газы уничтожили бы экипаж. Но в машинном отделении были толстые стены, надежные двери, и вентиляторы автоматически перекрывались специальными заслонками. Они выдержали давление: стонали и скрипели, но не поддавались.
Девять следующих дней юпитериане не обращали на корабль никакого внимания.
Собственно, люди видели, как эти существа ходили мимо корабля, но они не задерживались около него, словно его не существовало. Лихорадочно работая с дистанционно управляемыми механизмами, людям удалось наварить на крошечное отверстие в корпусе корабля толстую стальную пластину и установить массивную опору, упиравшуюся в стену, чтобы удержать пластину, когда давление снизится и доброволец в скафандре сможет войти в помещение и попробывать устранить повреждения.
Потом воздух в машинном отделении тщательно профильтровали, так что в отсеке снова можно было работать.
Люди пытались наладить общение с юпитерианами. Напряженно работая, они изготовили телевизионную аппаратуру с фиксированной частотой передачи, покрытую многими слоями пластика для защиты от перепада давления. Дистанционно управляемый манипулятор вынес аппаратуру наружу и установил ее туда, откуда она хорошо была видна проходящим мимо юпитерианам.
Из динамиков загремел мощный голос капитана Брэмли, его лицо хорошо было видно на телеэкране. Однако юпитериане не обращали на эту аппаратуру никакого внимания. Затем один из них, словно не намеренно, подошел к экрану и уничтожил его вместе с динамиком.
– Проклятье, кажется, они не проявляют никакого интереса к общению с нами, – сказал Рэнд, но никто не засмеялся и не улыбнулся.
На девятый день юпитериане стали снова стекаться к кораблю. Капитан предусмотрительно постарался собрать всех членов экипажа в высоко расположенных помещениях и герметически закрыть все двери.
Во время ремонта внешней обшивки большую часть коммуникационной аппаратуры в левом машинном отделении перемонтировали, так что теперь люди хорошо видели, что происходит снаружи.
– Они снова пытаются проникнуть, в том же месте! – вскричал чей-то голос.
На этот раз отверстие было значительно меньше, и то, что проделало его, сразу убралось. Ледяная внешняя атмосфера просочилась внутрь через тонкий коричневый усик, проникший в помещение на расстояние шага, прежде чем коснулся пола. Уперевшись в пол, он принялся удлиняться, конец его вздулся, словно усик был шлангом, в который закачали воздух.
Никто не произнес ни слова. Все наблюдали, как этот усик раздулся словно бочонок, покрытый прозрачной оболочкой. Конец этой штуки извивался и закручивался и перестал двигаться только тогда, когда превратился в цепочку маленьких узелков.
– Что это может быть? – спросил командор Рэнд.
Он высказал общее недоумение. Капитан пристально посмотрел на таинственный предмет.
– Это штука совершенно чужеродная и может быть чем угодно, но я надеюсь, что это некая система связи.
Он вызвал машинное отделение.
– Алло, вы меня слышите?
На поверхности бочонка между узелков раскрылась щель, раздался громкий звук:
– Харрооо…
Это было неудачное подражание человеческому голосу.
Следующие недели они занимались только этим бочкообразным существом и привыкли к нему. Люди большую часть времени проводили в бассейнах, где по закону Архимеда хотя бы временно освобождались от гнета Юпитера.
Капитан и офицеры сменяли друг друга, пытаясь научить юпитериан земному языку. Посредником служил бочонок, как они называли этот биологический коммуникационный аппарат. Он, казалось, не обладал собственным разумом, однако был живым под своим плотным панцирем, который защищал его от кислородной атмосферы. Сначала они общались через динамик, но «бочонок» не проявлял никаких признаков агрессивности, поэтому они стали оставаться с ним в одном помещении, но всегда поблизости от аварийного выхода. Бочонок отказывался отвечать на вопросы, и с этим ничего нельзя было поделать. Через несколько дней они сдались, но продолжали его обучение, которое было для них жизненно важно. Когда они смогут общаться с юпитерианами, они потребуют, чтобы те убрали магнитное поле, которое держит их корабль в плену.
В конце семнадцатого дня обучения бочонок вдруг перестал реагировать на произносимые слова и втянул глаз, выросший из его головы. При помощи этого глаза он наблюдал за доской, приспособленной людьми для демонстрации образов и рисунков, названия которых они произносили вслух.
Рэнд, который вел занятие, выбежал за дверь и запер ее за собой. Он вместе с остальными наблюдал на экране, как глаз появился снова. Он изменил цвет, и в нем появились признаки разума, которые до сих пор отсутствовали.
– Что это за вещи? – спросил бочонок.
Диалог между двумя в корне различными формами жизни начался.
Слова и простая механика взаимообращения, казалось, не представляли для юпитериан никакой трудности. Их разум, должно быть, находился на более высокой ступени, потому что они ничего не забывали, ни одного слова, значение которого им объяснили. Вещи, которые им можно было показать, – например стул, стакан, нож – можно было легко объяснить, как и демонстрируемые глаголы – идти, бежать, писать. Трудности начались только тогда, когда понадобилось передать абстрактные понятия. Недоразумениям не было конца.
– Откуда вы пришли? – спросил юпитерианин.
Когда они объяснили, что прилетели с Земли, третьей планеты Солнечной системы, последовали новые вопросы:
– Что такое Земля? Что такое планета? Что такое Солнце?
Погребенные под сотнями миль почти жидкой атмосферы, в которой плавали облака твердых веществ, юпитериане никогда не видели звезд. Они не имели никакого представления, что существуют другие миры, кроме их собственного. Но они, казалось, поняли объяснения, однако проявили к теме мало интереса и быстро забросили ее, чтобы перейти к другим вопросам.
Они, вероятно, действовали по определенной схеме: брали тему, задавали вопросы и переходили к следующей.
Они, казалось, не имели никакого понятия о механических приспособлениях, но быстро разобрались, когда им это объяснили. Был только один пункт, который постоянно возбуждал их внимание, к которому они возвращались снова и снова и который оставался без ответа:
– Что вы за вещи?
Капитан, казалось, первым понял этот феномен.
– Есть только одно объяснение, – сказал он. – Биохимия и животное электричество.
– Сэр?.. – спросил Рэнд.
– Я говорю о юпитерианах. Попытайтесь посмотреть на мир, в котором они живут, с их точки зрения. У них нет машин, по крайней мере мы их не видели, но есть разум, позволяющий создавать всевозможные приборы – они не пользовались нашими приборами для коммуникации. Они, должно быть, работают только с живой материей и достигли высшей степени контроля над ней. Подумайте о скорости, с которой они создали бочонок и поместили его сюда.
– Это так, сэр, и это объясняет многое, но как насчет магнитного поля, которое так крепко удерживает нас на льду? Нужны машины, чтобы создать это поле.
– Нужны ли? Биоэлектричество известно и на Земле. Вспомните о рыбах, которые в состоянии наносить электрические удары. Но мы спросим юпитериан – и найдем ответ. Достигнутый уровень общения таков, что мы сможем задать им этот вопрос.
– Вокруг корабля магнитное поле, – сказал капитан в микрофон. – Вы знаете об этом?
– Это электромагнитное силовое поле. – Бочонок говорил как всегда ясно и точно.
Его единственный глаз был повернут к капитану, стоявшему у задней стены машинного отделения.
