– Гав! – подытожила Велосипед.
Солнце медленно сползало за деревья, но до темноты еще было далеко. Карта исчезла с импровизированного стола. Ее место занял поднос с неизменным жареным мясом, горшочки с перепелами под грибным соусом и кувшин ароматнейшего мизинетского вина.
Когда от перепелов остались лишь разодранные в клочья скелетики, Йорик заявил, что отправляется охотиться на зайцев, и исчез за деревьями.
– Эй, зайцелов, без добычи не возвращайся! – крикнул вслед ему Миша.
Велосипед заскучала и, чтобы развеяться, принялась шарить в окрестных кустах, бесстрашно ступая босыми ногами в заросли матерой крапивы. Юбка и жакет давно покрылись репьями и колючками, но это мало беспокоило хозяйку. Время от времени Велосипед возвращалась к столу и одаривала хозяев разными разностями, найденными в лесу: сучками, консервными банками, мухоморами.
Кувшин, который стараниями предусмотрительного Геремора, внутри был куда больше, чем снаружи, все не пустел. Мужчины смаковали вино и, щурясь в янтарных лучах заходящего солнца, неспешно беседовали о том, о сем.
О предстоящем деле до времени решили не вспоминать.
Эльфы и орк поведали Мише о своем мире и о том странном способе, каким они его покинули.
– Так где, говорите, этот ваш портал? – спросил Миша, потягивая вино из хрустального бокальчика с серебряным ободком, украшенным тончайшей гравировкой. Геремор был великим докой по части заклинаний, которые позволяли создавать всякие изящные вещицы.
– Он говорил про юго-восток, – орк ткнул пальцем в сторону белокурого эльфа. – Какая-то там Азия, средняя. Это как понимать? Не старшая и не младшая, что ли? Велосипед, на кой ляд мне палка?
– А я тебе говорил: не связывайся с этой псиной, – наставительно изрек Геремор. – Теперь вот играй, раз оно хочет.
Повернувшись к Мише, он сказал:
– Этот портал висит высоко в небе. Их специально устраивают повыше, чтобы не забредали случайные прохожие… Гиллигилл, твоя псина меня обмусолила!
– Как же вы собираетесь его найти?
– О, у меня для этого припасено специальное заклинание.
Геремор щелкнул замком Боекомплекта.
– Видишь… черчу вот такую руну… Велосипед, пошел вон! Или пошла… Отвали! Так вот, черчу руну, а потом заклинание. Оно, к счастью короткое. Велосипед, сдохни! Нет, Миша, это не заклинание. Гаррапарон!
В воздухе повисла зеленая стрелка, указывавшая на юго-восток. Под ней горели золотом незнакомые Мише буквы.
– Класс! – восхитился молодой человек. – Слушай, а как вы наш язык-то выучили?
– Элементарно, – ответил Геремор, подливая себе вина.
– Геремор, научи его по-нашему говорить, – предложил Олло. После доброй выпивки его косички умиротворенно улеглись, образовав на голове нечто похожее на прямой пробор.
– Конечно, научу! – великодушно согласился Геремор. – Сейчас и приступим. Велосипед, ты уж определись, собака ты или человек. Не получится у тебя почесать за ухом задней лапой. И не надо меня облизывать. Гиллигилла лижи. У него в кошеле кошачьи черепа, пусть даст тебе погрызть.
Гиллигилл ответил неприличным жестом.
– Смотри сюда, – продолжал Геремор. – Вот такая руна, – на золотой крышке жарко вспыхнула замысловатая загогулина. – Ты только эльфийский хочешь знать или с орками тоже собираешься общаться?
– И с орками, – кивнул Миша, – и с гномами и с русалками и с домовыми и с лешими. Всех давай!
Геремор покачал головой.
– Смотри, поначалу башка будет пухнуть. Ну, раз все языки хочешь знать… – он открыл прилагавшийся к Боекомплекту пергамент с заклинаньями. – Ага, вот оно. Готов?
Миша кивнул, изо всех сил надеясь, что никто не замечает, как дрожат его пальцы. Испытывать заклинания на себе ему еще не приходилось.
– Геземраа Лиринзрааа Гистионн Прааа! – выкрикнул эльф. – Гиллигилл, да уберешь ли ты когда-нибудь эту сволочь?!
Последняя фраза была произнесена по-эльфийски, и, тем не менее, Миша понял каждое слово. Велосипед тоже поняла. Как минимум, тон. Обиженно взвизгнув, она отбежала в сторону.
– С ума сойти! – возопил Миша. Его голова буквально ломилась от новых слов и совершенно невообразимых понятий. – Я теперь грогллул прулл мате-мате аппини полиглот грамп.
– Эй, не на всех языках сразу! – воскликнул Олло. – Посмотри-ка лучше сюда. – Эльф протянул милиционеру инструкцию от своего Боекомплекта. – Сможешь прочесть?
– Попробую… – Миша взял пергамент и сощурился. – Так… Забрать из чистки кальсо…
– С другой стороны! – рявкнул Олло.
– А, с другой… ну, вот, например… «Геррисмаргрцк… кц… нг праа чичерчир… герког… нцц», – запинаясь, прочел Миша и с сомнением уставился на эльфов. – И че эта хрень значит?
Олло всплеснул руками.
– Ба! Это же подарок Заззу на мой день рожденья. Я совсем забыл. Заззу вписал его в мой пергамент, и велел активировать за праздничным столом. Сказал, что будет сюрприз. Мда…
Он на минуту замялся. Потом, видимо, решившись на что-то, начертал на крышке магический символ и поспешно сунул Боекомплект Мише. Быть может, слишком поспешно, но милиционер этого не заметил.
– Щас будешь учиться колдовать. Слушай сюда. Заклинания надо читать громко, четко выговаривая каждое слово. Помни, ошибешься в одной букве, и могут случиться самые невероятные вещи, – Олло бросил уничтожающий взгляд на Геремора.
– Не дрейфь, Миша, все получится, – подбодрил рыжий эльф, видя Мишину нерешительность, и как бы невзначай отодвинулся от милиционера.
Миша пожал плечами, набрал в грудь побольше воздуха и гаркнул так, что зазвенели хрустальные бокалы:
– Геррисмаргрцккцнг! Праа! Чичерчиргеркогнцц!!!
Олло зажмурился. Геремор прикрыл голову руками. Гиллигилл непонимающе захлопал огромными глазищами.
Но ничего страшного не произошло. Над Мишиной головой из ниоткуда появилось небольшое розовое облако. Из облака высунулся мрачный измотанный бес в шутовском наряде и, пробубнив скороговоркой: «ДорогойДругПздравляТьбяС НемРжденяПрстиМнеМоиНеудачныШутки», бросил Мише на колени новехонький меч в золоченых ножнах. В тот же миг облако с легким хлопком исчезло.
– Во дела! – выдохнул милиционер.
Внезапно Олло побагровел. Его лицо исказилось и стало похожим на маску, которую рисовал сам Сатана. Никто не видел его таким с тех пор, как в трехлетнем возрасте он повздорил с домашним котом, из-за того, что тот отказывался нюхать отцовский табак. Олло выскочил из-за стола и принялся прыгать посреди поляны как одолеваемая демонами рессорная пружина.
– Заззу, ты паскуда! – орал он. – Бородатый козломордый шутник! Мешок с пиявками! Облезлый хвост шелудивой коровы! Сын плешивой макаки!
– Чего он? – удивился Миша.
– Не обращай внимания… – пробормотал Геремор, стараясь не смотреть милиционеру в глаза. – Он не очень любит дни рожденья. Знаешь, стареешь на один год, и все такое…
– И подарку не рад? – спросил Миша. – Гляди, какой справный меч. Рукоять в ладонь ложится как родная, честное слово.
– Это твой меч, – сказал Геремор.
– Как так?
– Вот так. Старинный закон. Кто прочел заклинанье, того и подарок, и отдавать его никому нельзя. Так что владей.
Миша вытянул меч из ножен и восхищенно уставился на сверкающий, украшенный рунами клинок.
– Первый раз в жизни настоящий меч держу. Классная штука. Олло и впрямь лопухнулся.
Олло дал маху, от того и бесился. Старик Заззу провел его и на этот раз. Не то, чтобы в поступке волшебника было что-то личное. Нет! Как раз наоборот, рыжий эльф и полковой колдун прекрасно ладили друг с другом.
И все было бы ничего, если бы не древняя традиция, согласно которой колдуны дарили сослуживцам на день рожденья, скажем так, не совсем обычные подарки. Это могло быть все что угодно – от туалетной воды с запахом тухлых яиц до весьма полезного в хозяйстве Бездонного кошелька, набитого мелкими монетами. Фокус состоял в том, что чародей вручал имениннику заклинанье, и тот активировал его на свой риск – в самом полном смысле этого слова.
