Подкрадывается.
Словно подтверждая мысль, чуть в стороне булькнуло.
Холмин попятился. Споткнулся. Вновь шлёпнулся в воду. Попытался тут же подняться, но не вышло – прыгалки опутали предплечье, не позволяя нормально двигаться. Рядом продрейфовала, как айсберг, перчатка.
И Холмин понял, что знает, кому она принадлежит! Давно уже знает, просто боится принять страшную данность.
«Подорогин шёл по светлому коридору...» – пронеслось в голове, а на рукаве перчатки отчётливо блеснул символ «Икара»: человек с крыльями вместо рук, летящий на тусклое солнце, и клубящиеся повсюду облака, так похожие на горы.
Холмин потерял дар речи.
Его фантазии стали реальностью.
Обрели первозданный смысл.
Просто проросли на болоте, как вездесущий камыш.
Холмин вскочил на ноги, в остервенении сдёрнул с руки прыгалки, отбросил их подальше. Помчался, не помня себе от страха по топи, шатаясь из стороны в сторону, думая лишь об одном:
«Это тот самый «Икар», что я запустил к чёрной дыре позапрошлым вечером! Тот самый экипаж, которому было суждено заглянуть за грань, чтобы больше никогда не выйти на связь! Это тот чёртов проект «Грань», основная цель которого: заставить население планеты Земля поверить в отсутствие запретов!.. Господи, что же я такое натворил! – Холмин терялся в догадках, падал, снова вставал и продолжал бежать, словно хотел убежать от собственных мыслей. – И Димка вчера перед сном долдонил про какой-то Снежинск... Про треклятые таймеры!.. Про сына, отец которого отважился бросить вызов бездне!»
Холмин затормозил. Выбрался на ближайший островок. Сел, обхватил колени руками и принялся раскачиваться, как даун.
Он то и дело повторял:
- Откуда Димка узнал? Ведь я ничего ему не говорил. Нашёл планшет?.. Да ну, нет. Вот же он...
Холмин прекратил качели и вынул из внутреннего кармана куртки гаджет. Стерев с дисплея влагу, он собирался было открыть мультимедиа, но внезапно услышал шёпот:
«Отпустите... Слышите? Отпустите нас!»
Холмин резко обернулся.
От противоположного берега островка на высоте метр-полтора к нему приближались два светящихся шара, размером приблизительно с теннисный мячик: один чуть побольше, другой чуть поменьше.
- Огни... – прошептал Холмин, машинально открывая приложение «камера».
Димка весь день просидел на подоконнике. Делать ничего не хотелось, хотя нужно было разбирать вещи – отец и так вчера расстроился из-за его непослушания. Даже напился. Скорее всего переживал, не находил себе места, потому что не знал, где бродит его непутёвый сын. Да Димка и сам не знал, где побывал. Тогда, то есть вчера, Снежинск казался таким же реальным, что и вот этот облупившийся подоконник. Даже приснился ночью во всём своём великолепии. Правда потом заслонился веснушчатым лицом девочки из будущего – Светки. Димка не знал, почему приснилась именно она. Ни рассудительный Вадик, например, ни молчаливый Юрка... ни озорной Ярик, ни, даже, пугливая Иринка. Именно Светка смотрела сквозь тополиный пух синевой и улыбалась только ему, Димке. А высоко в небе стрекотала механическая стрекоза...
Где-то в шесть утра щёлкнул дверной замок, проскрипели ступеньки крыльца. Димка понятия не имел, куда направляется отец, но догнать и спросить не решился. Это вымораживающее «засранец» засело глубоко под ложечкой, протянуло жгутик наружу и неизменно нажимало на маленький язычок, вызывая нестерпимое желание разреветься. Было обидно, хотя Димка и понимал, что виноват, в первую очередь, он сам.
Но откуда ему было знать, что банальная прогулка по парку, обернётся самым невероятным приключением на свете, в реальность которого теперь даже не верится?!
Димка тёр засаленные волосы и, попутно, вспоминал, как Вадик старательно вымазывал его в болотной тине. Потом чесал отбитые пятки, на которых больше не было кед. В конце концов, просто закрывал глаза, во всех подробностях представляя Снежинск – город будущего, что через полтора века взрастёт на месте унылой Нижней Топи.
«Димка!» – кричали в голове множество голосов наперебой.
Димка мысленно оборачивался и видел в конце улицы машущих ему ребят.
«Димка, иди к нам! – вопил во всё горло Ярик. – Мы ещё так много не успели тебе показать! Ну же, скорее!..»
Димка махал в ответ и отрицательно качал головой.
«Но почему? – спрашивала вмиг посерьёзневшая Светка. – Что-нибудь случилось? Я жду тебя вот уже вечность... Где ты?»
Димка хотел ответить, но не знал, что.
«Ему нельзя, – тихо говорил Юрка. – Ему запретили общаться с нами».
«Но кто же такой вредный?» – всхлипывала Иринка.
«Хронос», – задумчиво отвечал Вадик.
Димка чувствовал всем телом мурашки и открывал глаза. Потому что улица резко темнела, словно собиралась буря – чудовищный ураган, что сметает на своём пути всё подряд. От него невозможно укрыться, от него не дозволено бежать. Он просто налетает и уносит неведомо куда. Как девочку Элли из сказки... Но оставшиеся ребята молчали. Они мужественно противостояли взбешённой стихии. Даже Иринка не плакала.
Димка смотрел в окно.
На улице накрапывал мелкий дождь.
По наружному стеклу ударяли редкие капли. Они медленно стекали вниз, искажая мир. Замирали грязными озерцами на скате подоконника, чего-то ждали. Внутреннее стекло запотело. На нём можно было рисовать пальцем. Димка пододвинулся вплотную к раме и коснулся лицом влажной прохлады. Немного подождал и отпрянул.
На него смотрел череп.
Пустые глазницы, провал носа, уродливый рот. Такое ощущение, что из всепоглощающей мглы выглянул скелет, а ещё точнее – сама смерть. Она пожелала взглянуть на наглеца, что так просто наплевал на запреты и печати, а, возможно, если понадобится, утянуть к себе, чтобы неповадно было впредь безобразничать!
Димка испугался и спрыгнул с подоконника.
Остаток дня он в одиночку разбирал коробки с вещами – даже записавшийся в друзья Разбойник куда-то запропастился. Димка старался ни о чём не думать. Лишние мысли только чинили беспорядок в голове, запутывали клубок событий, растили заросли противоречий... Просто сбивали с толку. Если и нужно было о чём думать, так это о том, как нечто подобное, вообще, случилось! По чьей прихоти или же по случайному стечению обстоятельств? А этот ребус не поддался даже отцу. Выходит, у него, Димки, шансов и сроду нет.
Смысл тогда думать, вороша воспоминания, которые даже не назовёшь собственными?
Отец вернулся в девять вечера. Молча оценил проделанную сыном работу. Что-то бессвязно пробормотал и направился в свой кабинет – каким-то непостижимым образом он там вчера всё обустроил.
Димка постоял у зловонной лужи, натёкшей с одежды отца, подобрал оброненную куртку – та была насквозь мокрой. Во внутреннем кармане что-то тихонько тренькало.
- Совсем как кар...
Димка почувствовал, как зашлось в груди сердце.
«Димка, скорее, а то утренькает!» – орал в голове неугомонный Егорка, бросаясь вслед за параллелепипедом.
Руку кольнуло.
Димка невольно вскрикнул, чуть было не выронив куртку. Потом всё же собрал волю в кулак и повторно полез в подкладку. Знакомые формы тут же успокоили. Планшет. Разряжен до основания. Влажный. Непонятно, как вообще работает.
«Ну конечно, он у папки ещё с позавчера. Я ведь уснул, так и не зарядив его, – Димка отнёс куртку в ванную комнату, обтёр полотенцем планшет. – Теперь всё понятно: папка услышал писк, зарядил и сунул в карман. Так и ходил двое суток, обо всём позабыв. Это на него похоже, особенно, когда он о чём-нибудь думает... Он думает об Олеге. Это только я сам по себе, со своими заморочками. Ничего не ценю. А ведь совсем скоро люди перестанут ценить жизнь. Наверняка всё пошло именно с таких, как я».
Димка добрёл до окна и вновь вскарабкался на подоконник. От лика смерти не осталось ни следа, ни капельки – утекло сквозь щели в раме наружу, скатилось на землю, впиталось в грунт, ожидая в гости.
Он долго смотрел на темнеющее небо, размышляя о чём-то своём.
В конце концов, в голове возникли развалины этого самого домика, увиденные сутки назад.
Ещё не понимая до конца, что именно затеял, Димка поднялся на чердак.
Спустился сумрак, когда ему всё же удалось расшатать одну из дощечек, устилавших пол. Не зная, что спрятать, Димка просунул в щель единственную вещь, которую захватил с собой – планшет.
Потом он заделал тайник и спустился вниз.
Тогда Димка ещё и не представлял, что натворил...
- Стоять!
Подорогин резко обернулся.
У внутренней двери шлюза стояли капитан, доктор, астрофизик и второй пилот.
- Я сказал ни с места! – повторил капитан, смотря мимо Подорогина. – Вы не понимаете, что такое делаете!
