если бы дама не была так разгневана. — А вот тебя я не знаю!
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. Зеленый дневник
ГЛАВА 20, в которой упоминается незаконная торговля, процветающая в Луксоре
Лорд Берли вытирал лоб носовым платком и пытался понять, с чего он решил, что поездка в Египет — как раз то, что ему нужно. В Египте стояло лето. Если меня не убьет жара, — размышлял он, — то с этим справятся мухи. Небольшое собрание кусачих летучих дьяволов устроилось как раз на его столе. Он взмахнул мухобойкой из конского волоса. Наглые твари!
Отхлебнув из высокого стакана прохладного яблочного чая, Берли расстегнул накрахмаленный ворот второй за день рубашки. Он сидел в гостиной отеля «Зимний дворец» в большом плетеном кресле и наблюдал, как снаружи толпятся европейские бизнесмены в темных костюмах и панамах в сопровождении нарядных дам. Дамы щеголяли в накрахмаленных кремовых платьях, цокая высокими каблуками по мраморному полу; смуглые официанты в белых смокингах разносили на серебряных подносах кальяны или крошечные чашечки чая; сновали посыльные в сандалиях, в коротких атласных штанах и красных тюрбанах; продавцы табака с деревянными подносами приставали к прохожим; мерно проплывали богатые арабы в безупречных белых галабиях.
Никто не торопился. Даже просто бродить по городу в полуденную жару считалось безрассудством, а уж спешка становилась просто самоубийственной.
Над головой поскрипывал вентилятор, ротанговые лопасти перемешивали душный воздух. Берли вытащил часы из кармана жилета и открыл крышку. Ладно. Ждет еще полчаса, а затем отменяет мероприятие. Если добыча не появится, он пойдет в порт и посмотрит, что там у него осталось с прошлого визита. Придется платить… Он достал бумажник из нагрудного кармана легкой куртки, висевшей на спинке стула, открыл, пересчитал. Наличности оставалось около восьмидесяти тысяч египетских фунтов.
Торговля древними артефактами — дело хлопотное. Слишком много народа замешано: мародеры, маклеры, складские работники, судовладельцы, музейные хранители, полиция и, что весьма важно, таможенники. И всем надо платить. Иначе никакая сделка не пройдет. В общем, дорогое удовольствие.
Благодаря упорному труду, бдительности, врожденному вкусу и сверхъестественной способности чуять тенденцию до того, как она разовьется, лорд Берли преуспел в бизнесе, который с каждым днем становился все труднее. Цены на лучшие изделия росли от сезона к сезону, то и дело появлялись невежественные флибустьеры, без нужды взвинчивавшие цены и привлекавшие повышенное внимание властей. Дошло до того, что любая ошибка становилась фатальной, чуть оступишься, и вот уже тело лицом вниз плывет по Нилу.
— Ворам честь неведома, — с сожалением заключил лорд Берли. — Жадные дебилы все могут испортить.
Он допил чай и быстро оглядел вестибюль отеля. Теперь он опустел. Все, кто хоть немного соображал, попрятались от жары.
Поставив стакан на серебряный поднос, он встал, накинул куртку, вышел из гостиной и прошел через вестибюль к стойке регистрации.
— Днем меня не будет, — сообщил он консьержу. — Когда вернусь, приготовьте холодную ванну.
— Конечно, сэр, — ответил мужчина за мраморной столешницей. — Вечером ваша светлость желает ужинать?
— Скорее всего да. Приготовьте стол к восьми часам.
— Очень хорошо, сэр.
— И убедитесь, что Bollinger {Марка шампанского.} холодное. В прошлый раз оказалось теплое.
— Больше такого не повторится, — заверил его служащий.
Лорд Берли вышел на улицу. Солнце ударило его так, словно он получил пощечину. Он покрутил головой и коротко приказал привратнику в белом халате и пробковом шлеме с перьями вызвать повозку. Очень быстро раздался неторопливый стук копыт по мостовой, и к ступеням отеля подъехала двуколка, запряженная мулом. Забравшись как можно глубже в тень, он приказал:
— На набережную. Дальше я покажу.
Кучер кивнул, дернув вожжами и они двинулись по узким улочкам Луксора, города, бывшего уже древним к тому моменту, когда Моисей был еще мальчишкой. Дорога к реке шла мимо довольно неприятных кварталов. Они словно спускались по лестнице респектабельности ступенька за ступенькой. В районе складов лорд Берли назвал кучеру улицу.
— Там остановишься, когда я скажу, — добавил он. Через несколько минут они подъехали к большому довольно ветхому зданию.
— Здесь, — скомандовал Берли. Двуколка остановилась у дверей. — Подожди меня, плата тройная. — Он поднял три пальца, чтобы возница лучше его понял.
— Будет сделано, эфенди, — ответил кучер, коснувшись кончиками пальцев правой руки лба.
Берли подошел к широкой входной двери и несколько раз быстро постучал. Постоял, рассматривая облупившуюся штукатурку, и наконец услышал звяканье отпираемой цепи и скрежет выдвигаемого железного болта. Дверь открылась. За ней стоял худощавый эфиоп в красной феске.
— Лорд Берли, да пребудут с вами обильные благословения Аллаха, — сказал мужчина. — Marhaban {Мое почтение (малайск.)}.
— Ассаляму алейкум, — невнятно буркнул Берли.
— Рад снова видеть вас, сэр.
— Я тоже рад, Бабу.
Слуга низко поклонился и отступил в сторону, пропуская гостя.
— Господин Хаким Расул ждет вас, сэр. Пожалуйста, следуйте за мной.
Берли пошел за своим проводником.
— Как бизнес? Хорошо?
— Аллах щедр, сэр.
Внутри склада было темновато, воздух спертый, пыльный и горячий. Слуга провел посетителя мимо рядов полок, заставленных пыльными предметами: каменными вазами и кувшинами; шкатулками; изваяниями сов, кошек и ястребов из дерева и камня; коробками, сундуками, ящиками и обернутыми тканью предметами всех размеров. Али-Баба, хранитель сокровищ, подумал Берли.
За высокими штабелями в дальнем конце склада скрывалась неприметная дверь в глухой кирпичной стене. Бабу постучал, открыл дверь и поклонился, приглашая гостя войти.
Берли вошел в комнату, которая казалась чем-то средним между бедуинским шатром и конторой бухгалтера. За большой столешницей из полированного красного дерева сидел стройный египтянин с острыми чертами лица, в блестящем шелковом жилете поверх облегающей джеллабы, застегнутой до подбородка. Воздух синел от дыма недавно выкуренной сигары.
— О, лорд Берли! Входите! Мир с вами и благословение Аллаха, мой друг. Рад вас видеть.
— Asalaam’ [17]u, Абдель Хаким. Выглядишь прекрасно! Как поживаешь?
— Терпимо — только терпимо. Но зачем искушать Аллаха жалобами? Бабу, бездельник, принеси нам виски!
— Спасибо, Хаким, но не стоит. Для меня слишком рано.
— Рано? — удивился Хаким. — Ну что же. — Он снова обратился к Бабу: — Не надо виски, принеси нам вина и инжира. — Хозяин вышел из-за стола и приобнял Берли за плечи. — Мы давно не виделись, друг мой.
— Всего шесть месяцев, — ответил Берли.
