– Планы изменились, – шепотом сказал Миша Плетневу, когда повар, матерясь, ретировался на кухню.
– Как так? – воскликнул Вовка.
– Тссс! – милиционер приложил палец к губам и знаками попросил приятеля осторожно заглянуть за перегородку. – Тише. Они меня знают, – добавил он одними губами.
Плетнев со всеми предосторожностями подкрался к краю перегородки и заглянул в соседнюю секцию зала. Потом повернулся к Мише.
– Там никого нет.
Глава 4
– Вовка, в аэропорт! – заорал Миша так громко, что повар снова выскочил из кухни. Потоптавшись на пороге, он досадливо плюнул и вернулся в свое сковородочное царство.
– Аэропорт? Какого черта аэропорт? – Плетнев вытаращил глаза. – Что там делать? Там бурить что ли?
Миша закинул сумку на плечо. Йорик отозвался глухим урчаньем и еще громче зачавкал.
– Ничего не бурить. Этих ловить, которые за стенкой были.
– Да кто там был-то? – Вовка был совершенно сбит с толку. Он только-только начал понимать суть происходящего, и тут на тебе – новый поворот.
– По дороге расскажу, – бросил милиционер. – Ходу!
Тяжело завывая мотором, тягач тащился к аэропорту.
– Стало быть, те самые бандюки, – сказал Плетнев. – Ну что он плетется, как неживой? Эй, олух! Задавлю к чертовой матери!
Рявкнув клаксоном и выпустив облако черного дыма, тягач обогнал испуганно прижавшийся к обочине трактор.
– То-то, – сказал Вовка, разглядев в зеркале заднего вида закопченное лицо тракториста. – Надо ж как повезло, что мы их встретили.
Миша кивнул.
– Повезло, что оттуда дорога всего одна. А то б разминулись. Эй, смотри, Мерседес впереди. Обгоним?
– Задавим. Так куда, говоришь, твои урки собрались?
– В Среднюю Азию. Там есть место, через которое можно попасть… ну скажем так: в параллельный мир.
– Слышал я про такое место. Чуйская долина называется, – Плетнев загоготал.
– И кого только в геологи берут, – вздохнул милиционер.
– Да ладно, не обижайся. Просто я к чудесам еще не привык. Все тянет скорую вызвать. Слушай, ты в этой каше уже несколько дней варишься. Как, крышу не сносит?
– Сносит. По полной программе.
Плетнев вздохнул.
– Держись, Миха. Не скоро тебе с нормальными людьми удастся пообщаться.
– Все, дальше пешком, – проговорил Вовка, загнав тягач на стоянку возле аэропорта. – Только ума не приложу, как в мы самолет-то попадем?
– Какое такое «попадем»? Кто это – мы?
– Как – кто? Мы с тобой. Ну и этого твоего сосисочного ворюгу прихватим.
– Сам ворюга! – огрызнулся из сумки Йорик.
Миша покачал головой.
– Ты, Вовка, со мной и так уж «попал». Как с боссом объясняться будешь? А тягач где оставишь? Ты ж за него потом вовек не расплатишься. Нет, Плетнев, ты оставайся. Спасибо огромное за помощь. И извини, что втравил…
– Ты поизвиняйся еще, – рявкнул Плетнев. – Ладно, черт с тобой. Двинули скорее в аэропорт. Сделаю тебе ручкой и поеду в контору со Жмыхами объясняться.
Внутренность аэропорта напоминала специализированную психиатрическую больницу для пациентов, мнящих себя муравьями. Сотни людей, нагруженных всякой всячиной, метались по залу без какой-либо видимой цели. Будь их воля, они принялись бы карабкаться по стенам и потолку, но увы, крайне неудачная конструкция человеческого тела не позволяет проделывать подобные трюки.
– И где ты собираешься искать своих бандюков? – вопросил Плетнев, уворачиваясь от набегающего курносого паренька. За спиной бедолаги величаво колыхался плотно набитый синий рюкзак, размерами лишь слегка уступавший Пизанской башне. Щуплый хозяин поклажи держался на ногах лишь потому, что в толпе некуда было упасть; да потому еще, что чуть впереди шествовала налегке юная златовласая богиня, одетая в голубенькую маечку и облегающие брючки, в крое которых угадывалось нечто альпинистское. Время от времени богиня вспоминала о существовании попутчика и окидывала паренька лукавым взглядом кошки, сведшей близкое знакомство с мышонком. В эти мгновенья юноша гордо выпячивал грудь, полагая, должно быть, что так он более заметен на фоне рюкзака, и чуть ли не руками растягивал губы в жизнерадостной улыбке. Но едва девушка отворачивалась, воздыхатель опускал плечи, скукоживался и продолжал тащить свой груз с видом Самого Несчастного Муравья На Этой И Двух Соседних Полянах.
Проводив парочку долгим взглядом, Миша повернулся к Плетневу.
– Давай так: я обегу зал, поищу «клиентов», а ты дуй к кассам, узнай, какие ближайшие рейсы есть на Среднюю Азию.
– А мне что делать? – донеслось из сумки.
– Готовься. Сдается мне, скоро будем рожи царапать.
Люба нашлась через четверть часа, в очереди перед окошком регистрации. Здесь оформляли багаж на рейс, отправлявшийся в Ташкент. На девушке были джинсы и зеленая блузка. Каштановые волосы собраны в хвост и схвачены заколкой в виде паучка с изумрудными глазками. На нижней губе воинственно поблескивал «скорпионий хвост».
Любу сопровождала свита из шести стриженных наголо субъектов, одетых в одинаковые костюмы. Двоих Миша узнал. Первый огрел по макушке Гиллигилла, когда нагрянул Чертопрыщенко. Второго гонял по двору Йорик. Эти двое возвышались над остальными как корабельные сосны над хилым подлеском.
Вся компания что-то оживленно обсуждала.
– Секьюрити, блин, – пробормотал милиционер, бросив беспокойный взгляд на информационное табло. Горящая красным надпись сообщила, что регистрация почти закончена и рейс на Ташкент вот-вот улетит.
Из-за плеча послышался голос Плетнева:
– Есть билеты на Бишкек через два часа. И завтра – на Душанбе и…
– А Ташкент?
– На тот, что улетает сейчас, уже не продают. Следующий – завтра. Нужен именно Ташкент?
– Угу, – Миша указал на Любу со товарищи. – Мне надо вон с теми.
Вовка выпятил губу.
– Ух, какая фройляйн! Миха, а ты точно невесту спасать, или за пирсингованной красоткой ухлестываешь?
Милиционер поморщился. Из-за таких вот шуточек они и подрались с Плетневым на школьном выпускном.
Вовка взглянул на табло.
– Что делать будешь, Орфей? Самолет вот-вот отчалит.
Миша затравленно огляделся. Без билетов на рейс не попасть. Можно, конечно, улететь завтра, но где гарантия, что он найдет подручных Чертопрыщенко в чужой стране, в незнакомом городе?
Очередь в окошко регистрации двигалась быстро. Вот уже кусанный Йориком громила взгромоздил на транспортерную ленту вагоноподобный чемодан с колесиками. Приемщик крякнул, глянув на багаж, но покорно выдал громиле квитанцию. Тотчас вся компания, не переставая совещаться, двинулась к терминалу. Миша проводил счастливчиков полным отчаянья взглядом.
– Смотри, смотри! – Плетнев вдруг дернул милиционера за рукав. – Глянь, и сладкая парочка туда же!
Милиционер повернул голову.
К стремительно укорачивающейся очереди на всех парах летела давешняя богиня. Волосы развевались как буйное золотое пламя. Глаза метали молнии, достойные самого Зевса.
Следом, движимый не столько собственными ногами, сколько энергией, запасенной рюкзаком, мчался курносый паренек. На его лице застыло безысходное отчаянье человека, которому всю оставшуюся жизнь предстоит провести в зиндане с клопами, без солнца и телевизора.
– Пропал человек, – констатировал Плетнев. – Не тот калибр выбрал. Всю жизнь мучиться будет.
– А я его спасу, – воскликнул вдруг Миша.
– Как это?
– Грубо и безжалостно, – ответил милиционер и, выудил из кармана видавшее виды удостоверение. – Эх, пропадай моя головушка!
– Растяпа ты, Жорка! – раздраженно шипела девушка. – Тюфяк, мешок с трухой. Из-за тебя чуть не опоздали!
Жорка в ответ краснел, сопел и молчал.
– Молодой человек, – донеслось вдруг сзади. Парень обернулся и уткнулся носом в белый прямоугольник с фотографией, печатью и надписью «Министерство внутренних дел». За прямоугольником маячил светловолосый молодой мужчина в штатском.
– Молодой человек, – повторил мужчина, – пройдемте, я должен задать вам несколько вопросов.
