Сварог подумал, что квартальный начальник и те вышестоящие, с кем он советовался, пожалуй что, вовсе не дураки и не лентяи. Рассуждали они вполне резонно: все, что знал Гинкер, все, чем он занимался посредством личных агентов, умерло вместе с ним, помянутые агенты навсегда легли на дно, кому и зачем в этих условиях крохотный, жалкий обрывочек тайн покойного протектора? Что же, еще один хорошо законспирированный агент, сидевший где-то в глуши до самых последних дней и потому понятия не имевший о безвременной кончине барона? Да, очень похоже…
– Только сел я потом у себя и задумался, – продолжал писец. – А вдруг эта бумага, ваше величество, все же ценная? Похороним ее в архиве, через пять лет, по регламенту, спишут и сожгут – а там все же что-то полезное для короны? Есть у меня друг, пожалуй что, поумнее меня, а главное, с ним-то можно говорить откровенно, не выдаст. Посидели мы, прикончили бутылочку, и он мне посоветовал все же идти звонить в Колокол. Думал я, думал, взвешивал так и этак, а потом все же пошел… Так что теперь я всецело на милости вашего величества, как решите, так и будет…
– Бумага там? – спросил Сварог, кивком указав на опечатанный мешок.
– Там все бумаги, какие только при покойном были. Я так подумал – если уж нести, так все до одной. Мало ли что из них можно знающим людям выцедить… Как вам будет благоугодно решить, ваше величество. Мне терять уж нечего. Только за то, что я этот, он покосился на мешок со странной смесью любопытства и ненависти – унес из участка, не то что без мундира на улицу выкинут, а, пожалуй, за решетку закатают…
Сварог поднялся и тут же взметнулся с табурета писец, встал навытяжку. Мешок оказался совсем не тяжелым. Покачивая им, Сварог сказал веско:
– Любезный господин Курлич, можете не беспокоиться. Вы действительно оказали большую услугу короне. Мое благоволение. Не будем спешить, я еще подумаю, какую награду вам назначить, но даю королевское слово: без достойной награды вы не останетесь.
Писец побледнел еще больше, закатил глаза, явно проявляя поползновения шлепнуться в обморок. Сварог покосился на Интагара. Тот сделал скупой жест. Из-за ближайшей портьеры, на ходу запихивая за пояс пистолеты, выскочили двое молодчиков, проворно подхватили ошалевшего от радости писца за локотки и удержали на ногах.
– Подыщите господину Курличу уютную комнатку, где он мог бы отдохнуть от всех треволнений, подкрепиться, выпить вина… – распорядился Сварог. – Пойдемте, Интагар.
В любом случае писец заслуживал награды – как-никак обнаружилась еще одна шифровка людей Гинкера. Быть может, совершеннейшая пустышка, но как знать…
Когда они вернулись в малый кабинет, Сварог плюхнул мешок на стол, достал кинжал и прицелился было разрезать шнурок. Интагар весьма непочтительно перехватил его руку:
– Ваше величество, подождите! Я сейчас позову людей, пусть они вскроют…
– Все, что этот парень рассказал – чистейшая правда, – сказал Сварог нетерпеливо.
– Не смею сомневаться, ваше величество. Но всякое бывает…
– Глупости. Мешок слишком легкий для бомбы.
– Всякое бывает, – повторил Интагар решительно. – Этот парень говорит чистую правду… а вот кто-нибудь другой мог туда запихнуть какую-нибудь отраву. Сколько раз людей использовали втемную, совершенно без их ведома…
В подобных случаях его было не переспорить. Сварог и не пытался. Он с четверть часа торчал в коридоре под дверью собственного кабинета, прямо-таки маясь от любопытства. Наконец дверь открылась, вышли два пожилых, одетых в темное господина, ничуть не похожих на агентов тайной полиции. Один, с благородной проседью, в золотых очках, поклонился:
– Все в порядке, ваше величество. Ничего опасного.
Сварог нетерпеливо вошел в кабинет. Интагар сидел за столом, он уже успел сложить бумаги в небольшую стопу, прикрыв ее бляхой. Вот бляха как раз сейчас интересовала Сварога меньше всего. Плюхнувшись в кресло, он кратко распорядился:
– Шифрованное письмо.
Интагар вытянул один из листов – не бумажный, а из тонкого полотна, покрытый аккуратными черными строчками, не разделенными на фразы и абзацы. Да, в точности такая, как прежние – хаотический набор, бессмысленные сочетания букв…
Сварог не стал начинать с шифровки – спешить было совершено незачем. Взялся за остальные бумаги.
Гильдейское свидетельство на имя Юлвара Пешера, старшего приказчика торгового дома «Братья Бургато». Доверительное письмо на имя того же Пешера, разрешающее ему заключать любые сделки от лица и по поручению означенного торгового дома. «Депозитная грамота», выданная Пешеру в столице банком «Барралонг» и открывающая неограниченный кредит в любом отделении данного банка.
Сварог молча показал документ Интагару.
– Вот это уже настоящий банк, – сказал тот. – Солидный. Серьезный. Отделения в каждой провинции, и за границей имеются. Вряд ли это подделка. Тут возникают два интересных обстоятельства. Неограниченный кредит… Значит, Гинкер проводил какую-то операцию, очень возможно, требовавшую немалых расходов. И еще, он должен был всецело доверять этому Пешеру или как его там по-настоящему. Иной, получив такой документ, снял бы сумму побольше, да и пустился в бега.
– Логично… – проворчал Сварог. – Ну, что там у нас дальше…
Подорожная на имя Пешера, выписанная до столицы в некоем городе Гаури провинции Кореслей. Оставшиеся три документа – практически однотипные: купчие на стандартных гербовых бланках. Согласно одной из них, Пешер приобрел в том самом городе Гаури «Дом на улице Вишневой, семнадцать, с прилегающим садом и надворными постройками». По второй, – опять-таки в Гаури он купил земельный участок площадью в два югора, «примыкающий к официально утвержденной городской черте и ограниченный согласно прилагаемой кадастровой выписке». Третья заключена на таверну «Жареная камбала» «вкупе со всем подворьем». Владельцем во всех трех случаях становился не Пешер, а торговый дом «Братья Бургато».
Встречтив вопросительный взгляд Сварога, Интагар пожал плечами:
– Все купчие, мне думается, подлинные, составлены и заверены по всем правилам. Цены невысокие, примерно такими и должны быть цены на недвижимость в этой глуши. Кореслей – жуткое захолустье неподалеку от гланской границы.
– Случайно, не поблизости от Гартвейна?
– Ну да, провинция как раз с Гартвейном и граничит.
«И снова Полуденное Ронеро, отроги Каталауна, – подумал Сварог. – Вроде бы ничем не примечательные места, но, как выясняется, полные всевозможных странностей…»
– Одного я не понимаю, – сказал Интагар. – Зачем Гинкеру понадобилось покупать в глуши домишки, таверны и землю? Пешер наверняка не по собственной инициативе действовал, инструкции выполнял…
– Ну что же, – проворчал Сварог. – Остается прочитать донесение…
Он коснулся золотых накладок на правом углу стола. Повернул в определенном порядке. Они только со стороны казались намертво прикрепленными, а на самом деле прекрасно вертелись в разные стороны, нужно было только нажать предварительно одну из многочисленных бронзовых ракушек на торце стола.
Часть столешницы перед ним отъехала влево, отрывая клавиатуру компьютера. Одно нажатие – и в воздухе над столом возникла рамка экрана, большой прямоугольник, образованный бледно-золотистой полосой света.
Физиономия Интагара, как всегда в этом случае, преисполнилась печальной зависти. Он быстро разобрался в свое время, что такое компьютер, и давно уже мечтал его заполучить для служебных нужд. Сварог подумал, что теперь это вполне можно устроить – когда восьмым департаментом заведует он сам и некому больше за ним шпионить (изучая на скорую руку доставшееся ему хозяйство, он без особого удивления обнаружил целый отдел, занятый исключительно наблюдением за его скромной персоной, и дело там было поставлено на широкую ногу. Обижаться на покойного Гаудина не следовало – служба такая, дело житейское. По крайней мере, теперь Сварог знал поименно всех до единого царедворцев из своих земных королевств, стучавших на него в восьмой департамент. Слава богу, там не оказалось ни одного из тех, к кому он относился с особым доверием и симпатией).
