Адмирал Империи – 30 - Дмитрий Николаевич Коровников

— Да уж, как это на него похоже, — я горько усмехнулся, досадливо скрежетнув зубами. — Константин Александрович в очередной раз действует в своей излюбленной манере, рубит сплеча и очертя голову, не особо утруждая себя размышлениями о возможных последствиях. К сожалению, все это мне до боли знакомо… Ну прямо день сурка какой-то… И это, заметьте, несмотря на то, что Тася в который уже раз одержала блистательную победу. Я уже не говорю о том, что это твоя собственная дочь… Эх, Константин Александрович, Константин Александрович, и зачем вы все портите…

— Справедливости, Александр Иванович, увы, нет места в большой политике, — грустно улыбнулась Доминика, безнадежно махнув рукой. — Все дальнейшие подробности той роковой аудиенции у императора, увы, покрыты плотным туманом тайны и домыслов. Достоверно об этом ничего неизвестно. Могу сообщить лишь одно. Этот вероломный изменник и похититель царских кораблей лейб-гвардии полковник Зубов, как ни в чем не бывало, присутствовавший вместе с Таисией Константиновной на той странной аудиенции, в какой-то момент, по совершенно необъяснимой и загадочной причине выхватил свой табельный пистолет и, недолго думая, всадил в собственного обожаемого государя-императора пулю. Прямиком в голову!

— Что⁈ Не может быть, — я не веря своим ушам, выдохнул и откинулся на спинку кресла. Сообщение Доминики Кантор потрясло меня до глубины души. Я чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, а в висках стучит от напряжения…

Место действия: двойная звездная система HD 21195, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Екатеринославская» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Российской Империи.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: центральная планета Никополь-4.

Борт линкора «Звезда Эгера».

Дата: 2 апреля 2215 года.

— Вот это да! — вырвалось у меня. Я в неверии уставился на Доминику, пытаясь осознать услышанное. Мозг судорожно работал, силясь ухватить и переварить столь шокирующее известие. Просто невероятно. Я тряхнул головой, пытаясь прояснить сознание и убедиться, что мне все это не мерещится в горячечном бреду. — Ведь сегодня не 1 апреля и вы меня не обманываете? Как же, черт подери, такое вообще могло случиться?

Я посмотрел на Кантор, пытаясь прочесть на ее лице хоть какие-то признаки шутки или розыгрыша. Но вице-адмирал оставалась серьезной, как никогда. В ее глазах не было и намека на смех, только тревога и боль. На душе стало совсем тоскливо. Выходит, все сказанное — правда? Наш император поражен пулей и теперь лежит где-то там, за тысячи парсеков, в беспомощном состоянии, балансируя на грани жизни и смерти… В такое невозможно поверить. Да что там, даже представить подобное я не мог в самом страшном сне.

— Повторяю, подробностей я не знаю, — пожала плечами вице-адмирал Кантор, словно прочитав мои мысли. Видимо, не я один ломал сейчас голову в попытке постичь мотивы и логику произошедшего. — Думаю, в ближайшие дни и недели мы еще не раз услышим самые разные, порой взаимоисключающие версии случившегося. Станут известны и многие скрытые сейчас детали. Сейчас же можно лишь строить предположения. То ли Зубов слетел с катушек, когда царь его оскорбил и грозил трибуналом, не стерпев унижения, то ли вступился за княжну в порыве. В общем, непонятно, что конкретно послужило тем спусковым крючком и подтолкнуло полковника на столь роковой и безумный шаг. Картина пока мутная. Но вот результат уже почувствовала на себе вся Империя. И поверьте, тряхнет нас еще знатно…

Доминика замолчала и отвернулась к иллюминатору, ее всегда идеально уложенные черные волосы сейчас выглядели слегка растрепанными, выбившись из тугого пучка на затылке. Вице-адмирал, обычно излучавшая уверенность и шарм, казалась сейчас какой-то потерянной и растерянной. И от этого зрелища мне стало совсем не по себе.

— А что с Тасей⁈ Она не пострадала? — выпалил. Только сейчас до меня в полной мере дошло — раз Зубов стрелял в императора прямо на глазах у княжны, то вполне мог зацепить шальной пулей и ее. Либо она вступила в бой с гвардейским полковником, защищая отца.

— Не волнуйтесь так, контр-адмирал, с вашей драгоценной княжной все в полном порядке, — поспешила успокоить меня Доминика, без труда уловив мою неприкрытую панику. Впрочем, произнесены эти слова были с явной долей ревности, что от меня не укрылось. Похоже, она-таки неровно дышит к моей скромной персоне, и любое упоминание других женщин способно вывести вице-адмирала из равновесия. Вот это поворот.

— Сейчас Таисия Константиновна, как стало известно, уже без малого две недели как находится на «Новой Москве», в непосредственной близости от государя, пребывающего в глубокой коме, — продолжала Доминика, взяв себя в руки и придав голосу более нейтральный оттенок. — В новостях говорили что девчонка буквально дневала и ночевала в больничном отсеке дворца, не отходя от капсулы ни на шаг. Впрочем, никто особо и не надеется на выздоровление императора, если вы понимаете, о чем я. Повреждения, нанесенные пулей Зубова, похоже, фатальны. Но Таисия, как верная дочь, не покидает отца в такой тяжкий час, что похвально…

Доминика невесело усмехнулась, видя, что я успокоился и тряхнув головой, продолжила:

— На «Новую Москву» также спешно вылетели почти все первые лица Империи — имперские министры, родственники, царские советники… Да и просто важные персоны со всей Галактики. Даже новоиспеченные фавориты Константина сорвались вслед за ним из зоны боевых действий…

— Под двором, я так понимаю, мы имеем в виду, прежде всего, нашего канцлера и «серого кардинала» Шепотьева, везде и всегда плетущего свои интриги. Под ближайшими родственниками — великого князя Михаила, младшего брата Константина Александровича и дядю Таси, а также Артемия — сына императора. Ну и само собой, непосредственно Таисию, — начал перечислять я, загибая пальцы одной руки. Слишком хорошо мне были знакомы все ключевые игроки в этой драме. Иной раз лучше бы и не знать всей этой кухни…

— А что за фавориты такие? — встрепенулся я, удивленно вскинув брови. Это уже интересно. В вихре последних дней, проведенных в сражениях и походах, а после в штрафном батальоне я как-то упустил из виду перипетии придворной жизни. — Кто же сейчас в милости у нашего государя-императора?

— Ну как же, Александр Иванович, — с горькой усмешкой протянула Доминика, всплеснув руками. — Неужели забыли про своих «старых знакомых»? Речь идет, естественно, о ваших извечных антагонистах — адмиралах Красовском и Гуле. Они теперь на самом хорошем счету у государя-императора.