Я плохо видела зал из-за слез, застилавших глаза. Я совсем забыла, что в скором времени придется взять в руки карандаш и отправиться в следующий мир, где требуется моя помощь. Придется оставить Джилл, Енота, Ноэля, Дарлу, Адама и Алекса, Хлою. Джера… при мысли о том, что придется оставить Джера, хотелось скулить. Но на меня смотрели десятки или даже сотни глаз. И я улыбалась. Потому что действительно была счастлива. Два года, что я училась, пролетели, словно миг. Не было Романа, не было алионов и горгулий. Сколько раз мы с Джером выбирались гулять по ночным улочкам? Проводили вечера на пляже? Я забыла, как выглядят гогглы. Да и весь мир стал светлее. Безопаснее. И теперь придется все бросить, пойти, ведомой магией странников, в новый мир, нуждающийся в помощи Алены Селезневой.
Вот только семью и любовь я там вряд ли найду.
Я собралась было уходить, когда к сцене направился Джер. В руках он вертел небольшой мешочек. И явно нервничал. Джер — нервничал! Подумать только. Мне казалось, этого короля сарказма вообще ничего не должно волновать, но он действительно немного терялся.
— Я хотел бы сделать небольшое заявление.
Мужчина откашлялся и на меня посмотрел.
— Когда у нас появилась Алена, моя семья переживала не лучшие времена. И я не верил в то, что она странница. Как и в то, что у нее есть какая-то задача в нашем мире. Сначала я принял ее за мошенницу, потом — за обычную странницу, которая по странной случайности попала к нам учиться. Никто не знал, какая может быть у Алены миссия. На самом деле, до меня лишь недавно это дошло. Мне кажется, она попала в наш мир, чтобы спасти меня.
Он сделал паузу, и я могла поклясться, что не слышала ни единого шепотка среди зрителей.
— Алена, я знаю, что ты считаешь, будто ничего не делала, и с Романом справился я. Но если бы тебя не было рядом, все кончилось бы иначе. Ты не представляешь, как я рад видеть тебя здесь, заканчивающую школу. И ты не представляешь, как тяжело мне будет тебя отпустить. Наверное, это очень эгоистично, и ты любишь свой родной мир, но… я хочу попросить тебя вернуться ко мне. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Сколько бы лет ни прошло, сколько бы миров ты не посетила, я буду ждать тебя здесь. В нашем Ореховом доме, в нашей школе. Я люблю тебя, блонди. Больше всего на свете. Больше жизни.
Я вытерла слезы, невольно пролившиеся на щеки, и улыбнулась. Слишком часто в последнее время я чувствовала такую любовь, что не могла выразить ее словами. Слишком часто Джер улыбался мне так, что замирало сердце. Слишком больно будет его оставлять.
— Подожди, — остановил меня Джер, когда я хотела его обнять.
На сцене мы явно задержались. Правда, недовольство это ни у кого не вызвало, но мне все равно было неуютно.
Мужчина перевернул мешочек и оттуда выпало колечко с красивым и ярким красным камнем. Кольцо было словно сплетено из тончайших золотых нитей.
— Что бы я тебе ни подарил, — сказал Джер, — ты не сможешь взять это с собой. Но кольцо не занимает много места. Я думал, что никогда больше не возьму его в руки. И уж тем более не подарю женщине. Многим этот подарок покажется… странным, но я уверен, что ты поймешь. Это кольцо я дарил Дайне. Я хочу, чтобы оно было с тобой.
— Джер… — прошептала я, пока он надевал мне на палец колечко.
— Это предложение, блонди, — шепнул мужчина уже так, чтобы слышала только я. — Но не надейся погулять на свадьбе раньше, чем вернешься ко мне.
Грохот аплодисментов поразил меня едва ли не больше, чем речь Джера и его подарок. Мы стояли, обнявшись, перед счастливой толпой людей, которых мы когда-то спасли. Наверное, лучше дня в моей жизни еще не было.
* * *
Ни один странник не знает, когда произойдет переход в другой мир, но Енот учил нас чувствовать приближение нового странствия. И либо я съела на завтрак несвежий блин, либо в скором времени мне придется куда-то отправиться. Я чувствовала дискомфорт, ощущала магию. И словно даже немного боялась.
За два года изменилось многое. Так появились отдельные комнаты в общежитии. И несмотря на то что студентов стало больше, даже не пришлось строить новое здание.
Я окинула взглядом комнату, в которой провела так много времени. Я жила в школе, но выходные и праздники проводила в Ореховом доме. Где Джер постепенно завоевывал все больше и больше места в сердце. Мы боялись, что он может начать пить, когда Джилл поступила в школу, но, к счастью, вместе с Романом ушла и боль, которую Джеральд испытывал на протяжении последних лет. Конечно, обида на родителей и тоска по Дайне никуда не исчезли, но… он научился с этим жить. По-настоящему улыбаться, радоваться простым вещам. Воспитывать Джилли, быть для нее любимым старшим братом. А для студентов отличным преподавателем. Ну, и немного влюбленным мужчиной для меня.
Я не собирала вещи, понимая, что не с чемоданом поеду в другой мир. Просто прощалась. С миром, с комнатой. С самой собой. Частичку себя я оставлю здесь навсегда. Не знаю, что во мне изменится спустя несколько странствий, и очень хочу верить, что вернусь.
В шкафу был надежно спрятан тайник. Пришло время сделать то, к чему я шла так долго. Сейчас, прежде чем магия странницы снова проснется, я кое-что доделаю.
В резной шкатулке, подаренной Джилл на мой день рождения, лежал карандаш. Тот самый, приведший меня в этот мир. Блокнот с единственным пустым листом. И кипа листов, исписанных моим мелким и не всегда понятным почерком. Я перечитала последние абзацы, сделала глубокий вдох и взяла карандаш. Слова пришли на ум легко. Одна-единственная фраза. Банальная, старая как мир. Ни один роман, заканчивающийся подобной фразой, не напечатали бы в моем мире, но сейчас я чувствовала, что просто обязана именно так закончить книгу.
Роман едва не убил мой мир, оживив недописанный черновик. И долгое время я действительно не могла писать. Но Джер был прав. Талант — лишь несколько процентов от готовой работы, крохотная искорка. И только работа позволяет разжечься пламени.
«И жили они долго и счастливо» — написала я.
В этот же момент в дверь постучали.
— Тук-тук, блонди, — в комнату заглянул Джер. — Ты как тут?
Он делал вид, что интересуется моими делами, но мы оба боялись, что не успеем попрощаться. Мне хотелось обнимать его каждую минуту. И совсем не хотелось куда-то уходить.
— Дописала? — Джер заметил карандаш и листы.
— Да — кивнула я. — Как думаешь, с ними теперь все будет хорошо?
— Ты умница. Ты невероятная талантливая умница.
Он обнял меня, прижав к себе так крепко, что перестало хватать воздуха. Я заворчала, но только для вида. Так стоять бы вечно, вдыхать его запах, чувствовать прикосновение горячей кожи. Целоваться, пока не станет больно губам.
— Кстати! — вдруг вспомнила я и отстранилась.
Джер сделал новую попытку заключить меня в объятия, но, несмотря на то что комнатка была маленькой, я умудрилась увернуться.
— Так, разбегайся! — потребовала я.
— Что?! — поднял голову Джер.
— Разбегайся и носом в стенку! Ты сказал, что хочешь дать в нос Ольге. Разбегайся и бей себя в нос! Разрешаю вполсилы, Роман вторую половину уже получил.
Честно, я не думала, что он это сделает. И едва успела встать между ним и стеной. Закончили мы уже на кровати, целуясь.
— Засчитан? — улыбнулся Джер, распутывая переплетение ремешков моего платья.
И ничего не оставалось, как улыбнуться и вздохнуть. А как иначе?
* * *
— Ты чувствуешь?
Я сразу поняла, о чем говорит Джер и опустила глаза. Он одевался у зеркала. Близился ужин. Мы провели несколько чудесных часов вместе, но зов становился все сильнее и сильнее. Скорее всего, утром меня уже не будет. Каждая подобная мысль причиняла боль.
— Да, я… я возьму с собой карандаш. На всякий случай.
— Блонди, — он пересек комнату и, обняв, уткнулся носом в мои волосы, — не забывай меня, ладно?
— Джер, не говори глупостей. Я тебя люблю. Если я тебя и забуду, то только вместе со своим именем. Поверь, если б я только могла, я никуда бы не уходила. Я очень хочу остаться здесь, с тобой, но… ты ведь знаешь, что это за магия. Лучше меня знаешь.
