Юрка машинально отдёрнул магнитный замок клапана; сфера только и ждала этого – тут же нырнула в карман и погасла.
- Вот это да... – только и могла сказать Иринка, хлопая ресницами.
- И куда теперь? – спросил Ярик.
Игнат улыбнулся, давая ребятам возможность самим принять столь непростое решение.
- Надо сплести венок, – тихо сказала Светка. – И бросить в заводь. Течение укажет путь.
- В болоте? – Ярик недоверчиво хмыкнул.
- Да, – кивнул Вадик. – Я тоже читал об этом. Ты ведь сможешь?
Светка кивнула.
- И правда, поможет? – на всякий случай спросил Юрка, обращаясь к Игнату; тот вновь улыбнулся.
- Похоже, пришла пора в очередной раз прислушаться к мнению друзей. Как бы то ни было, решать только тебе.
Юрка поднялся.
- Тогда идём. По дороге наберём цветов. А там, видно будет...
Спорить никто не стал.
Светка сплела дивный венок из бутонов болотных цветов; Иринка просто скакала на одной ноге, протягивая ручонки вверх. Да, она не понимала, насколько всё серьёзно. Хотя и из остальных тоже, мало кто представлял, как ужасно всё обстоит в действительности. Силы зла проникли в этот логичный мир, подчинили себе реальность, принялись умело оказывать влияние на пространство и время. А противостоять им в борьбе за справедливость была вынуждена горстка ребят, которым, такое ощущение, неведом страх.
Димка дивился мужеству друзей, в который уже раз не находя ответ на простой вопрос: как во всю эту кутерьму угодил он сам? Однако раз всё обстояло именно так, значит, какой-никакой смысл в этом был. Вот и Игнат так считает, иначе давно бы спровадил домой – с его-то познаниями, думается, это как два пальца обслюнявить.
- А те огоньки, которые нас сопровождали... – не унималась Иринка. – Они и правда все мальчики и девочки?
- Они самые – их неугомонные души, – кивал Игнат, освещая путь.
Под ногами чавкало, а потому снова шли гуськом, ступая след в след. Только первым на сей раз продвигался Игнат – как самый старший. Он вёл за руку любопытную Иринку, следом не отставала Светка – оттащить её от младшей сестры было невозможно, так что Юрке пришлось уступить и идти за девочкой. Дальше в цепочке поставили Ярика – чтобы не слинял, – потом Димку, а замыкал шествие оглядывающийся по сторонам Вадик.
- А не скучно им всё время на болоте? – задавала очередной вопрос Иринка. – В городе ведь веселее.
- В городе, говоришь... – рассуждал Игнат. – Хм... А знаешь, есть такие места – да даже целые миры, – в которых существуют исключительно дети.
- Как это?
- А очень просто. Тем ребятишкам, которым не находится места в других реальностях, открывается путь в специальное место, где живут точно такие же ребятишки, с похожими интересами и увлечениями.
- Но как может не найтись место для ребёнка? – спросила Светка.
- Я уже говорил, что созданные, точнее скопированные Сидящим вселенные – несовершенны. Пока несовершенны – что будет в дальнейшем, поглядим. Так вот и получается, что рождается где-нибудь в Провиденсе одарённое дитя, которое уже с малых лет, например, начинает писать странные вещи. Взрослые уверены, что у ребёнка не всё ненормально с психикой, а дело вовсе не в ней. Просто мальчик видит по ночам, во снах, то, что недоступно другим. В результате недальновидности родителей он попадает в психиатрическую клинику, после чего на его будущем и вовсе ставят крест.
- Вы ведь о Лавкрафте, – подал голос Димка. – У моего папы много его произведений. Ужастики в основном.
- Да. Но, к сожалению, призвание настигло писателя только после его смерти, – Игнат помолчал. – В каждом из вас живёт ребёнок... до поры до времени. Потом все же уходит – особенно, если не сбылась мечта детства, – туда, где он может развивать себя, не опасаясь, при этом, оказаться непонятым, – вновь последовала пауза. – Миров – колоссальное множество. И не все они похожи на этот. Но есть и такие, откуда детей забирают насильственно.
- Насильственно? – испугалась Иринка.
- Это мир пока не рождённых детей, – сухо сказал Игнат. – Что-то вроде яслей – не знаю, как понятнее объяснить. Там дети ещё не решают сложных задач, не грезят полётами к звёздам, не изводят тетрадные листы на стишки или рассказы. Там они просто ждут. Ждут той поры, когда им предстоит воссиять на горизонте одного из миров.
- Вы хотите сказать, родиться? – уточнила Светка.
- А что такое «родиться»? – тут же влезла любопытная Иринка.
- Хорошо, пусть воссиять, – согласилась сконфуженная Светка.
Игнат незаметно улыбнулся.
Юрка открыто улыбнулся в лицо Ярику; тот вспыхнул в ночи в тысячу свечей, не меньше, как осветительная мачта на стадионе!
- Я знаю, откуда берутся дети, – прошипел он так, чтобы никто не услышал.
Но Юрке была важна только немая реакция друга.
- Так вот, дети ждут, а попутно дружат. И порой случается так, что эта дружба перерастает во что-то большее... Особенно между мальчиками и девочками. Дети, не смотря на свой несмышлёный возраст, привязываются друг к другу и больше не могут по отдельности, – Игнат в очередной раз вздохнул. – А потом случается страшное – за одним из них приходят. Друзья не желают расставаться, но мироздание таково, что не может считаться с мнениями – тем более, желаниями – индивидов. Оно вершит свои глобальные планы, потому что иначе всё рухнет так и не успев начаться... Мальчика забирают сразу, а за девочкой обещают вернуться по прошествии ста лет.
- Но ведь мальчик к тому моменту состарится и умрёт, – Иринка дёрнула за руку. – Но почему так?!
- К сожалению, пока это ваш крест, – вздохнул Игнат. – Спасает лишь забвение. После рождения, до самой смерти.
- А такой человек вынужден всю жизнь оставаться один, ведь его вторая половинка родится только через сто лет... – Светка сглотнула ком ужаса. – Кошмар. Я даже не хочу ничего менять. Если бы не эта тварь... если бы не смотритель, я бы хотела, чтобы всё оставалось как прежде. Ведь это и впрямь невозможно постичь! Это не для наших умов! Не для наших тел, наделённых чувствами!
- Но вы – главный элемент конструкции под названием «человечество». Вы шестерёнки эволюции. Поймите, даже Мультивселенная не всегда была такой, как сейчас. Были времена, когда и в ней встречалась гнильца, куда не ступи... Но всё изменилось: стало чуточку лучше. Однако смысл... Его пока не познали даже там, хотя и научились создавать миры, подобные своему.
- Как у нас с клонами, – заметил Вадик. – Ведь могут, при желании, искусственно создать человеческое тело! Но всё равно не могут объяснить, как...
- Поэтому-то и решили всё свернуть... – загадочно проговорил Игнат.
- Так, по крайней мере, никаких смотрителей не появится! – зло сказал Юрка.
- Так появился же, – вмешался Ярик.
- Так ведь и позвали! – парировала Светка. – Где бы он сейчас был, не поверь мы все в идеальное общество?.. Не задайся целью заглянуть за грань! Не запусти «Икар»... – Девочка испуганно обернулась на Юрку. – Сидел бы в своём маяке и пугал души умерших! Теперь... Теперь... Я не знаю, что будет теперь.
- Возможно, вы в чём-то правы, – вздохнул Игнат, – а возможно – нет. Без прогресса – не будет информации. Точнее будет, но очень скудная. Это убьет Сидящего, а соответственно, и созданные Им миры. Напротив, безудержное развитие, влечёт за собой появление бесконечных потоков информации – она и вовсе закольцовывается, при выходе в нуль-пространство. Так, кстати, и случилось с вашей вселенной. Но если в первом случае, вы так бы и не докричались до праотца, то во втором – вам достаточно разрушить кольцо, как всё сразу же изменится.
- Я всё равно не верю, – не унималась Светка. – Чего какому-то высшему существу, которого мы даже представить не можем, до нас – горстки примитивных человечков, не способных, без посторонней помощи, защитить себя от угрозы?!
- Я вам не помощник, – сухо ответил Игнат. – На ту сторону вы отправитесь без меня. Вершить будущее нового мира должны вы сами.
- Но, Игнат! – удивлённо воскликнул Юрка.
- Так нужно. В том мире нет логики, а, следовательно, и корректору там делать нечего. Я стану обузой, дряхлым стариком, который только замедляет путь. Поэтому не той стороне вы должны прислушиваться к голосу своего сердца. Только так получится заточить зло обратно в маяк, где ему и место.
Какое-то время шли молча, обмозговывая информацию. Потом Иринка всё же нарушила тишину:
- А эти огоньки, которые тут, у нас... Почему они не улетят в такой мир, где можно быть понятыми?
- Топь не пускает их, – выдохнул Игнат, отмахиваясь от слезоточивых миазмов. – Точнее те, кто верят и ждут, не смотря ни на что. Родители. Близкие. Друзья... Засевшее тут зло питается эмоциями, а потому – крепко. Всё дело в чувствах – в страхе, – а вовсе не в огнях, как повелось в сказаниях. Так получается, что вы сами порождаете чудовищ. Здесь, – корректор коснулся лба.
