Виталий ВавикинЧетыре мира объединены подпространством. Разные расы, разные порядки, разные понимания науки и магии. Един лишь бог, но его отвергнутый сын хочет обмануть отца и создать свой собственный мир, собрав в нем представителей всех рас. Для этого ему нужен хитрый план, способный перехитрить бога, который посылает за предавшим его сыном бессмертного убийцу. Теперь всё зависит от изворотливости героев и превратностей судьбы.
«Четыре великих города спали. И сон их жителей охраняли священные духи. И был там мир. И был порядок. И была там громадная змея, прикусившая свой хвост. И была там глиняная пустошь, проткнутая железным стержнем. И было начало. И началом этого было «слово». Амма.»
Легенды Пятой Планеты – Откровения РомулаПоздняя осень окрасила город в серые цвета, и Полин с нетерпением ждала, когда выпадет первый снег, чтобы хоть немного скрасить подступившее со всех сторон уныние. День только начинался. Люди шли и шли нескончаемым потоком, грозя смыть все, что встанет у них на пути. Полин даже прижалась к стене серого дома, уходящего в небо, чтобы эта живая река не смогла подхватить её, закружить в своих бурных водах. Толпа выпустила её, обогнула и поплыла дальше, не обращая внимания. Полин шумно выдохнула, закрыла глаза, пытаясь представить себя где‑нибудь в другом месте, другом городе, другом мире, другой жизни. На мгновение ей показалось, что фантазия действительно унесла её прочь из этого мрачного города – даже дышать стало легче, словно с плеч свалился груз мегаполиса. Полин услышала пение птиц, шелест листвы на высоких деревьях. Казалось, ещё немного и свежий ветер подхватит её и действительно унесёт далеко–далеко отсюда. Но вместо ветра кто‑то ударил её плечом. Полин открыла глаза. Обидчик ушёл, растворился в живой реке. Как растворится и она. Через минуту, через мгновение… Полин посмотрела на часы, понимая, что снова опаздывает. Как и всегда опаздывает. В последние дни… месяцы… но… Она развернулась и пошла прочь, решив, что сегодня школа сможет обойтись и без неё. Толпа расступилась. Кто‑то снова задел Полин плечом. Она не обернулась. Серые улицы сменились серыми дворами. Квартал был чужим, незнакомым. Полин остановилась. Где она? Как она попала сюда? Где‑то далеко всё ещё шумел город, но здесь было тихо. Густой туман стелился по земле, извивался. Полин вздрогнула – на мгновение ей показалось, что в тумане она видит странных уродливых тварей, ползущих по земле к ней, к её ногам. Полин попятилась. Хотелось развернуться и убежать, но ноги не слушались её. Тело онемело. По коже пробежали мурашки. Сердце сжалось, ударило слишком сильно, снова сжалось. Полин забыла, что нужно дышать, сделала на ватных ногах шаг назад, натолкнулась спиной на незнакомца, вскрикнула. Мужчина извинился, встретился с ней на мгновение взглядом и пошёл дальше. Странный мужчина, яркий, искрящийся. Полин зажмурилась, подумав, что её собственные глаза решили сыграть с ней злую шутку, но видение не развеялось. Незнакомец нырнул в серую толпу, в это безбрежное человеческое море, но вместо того, чтобы раствориться в нем, начал светиться ещё сильнее. Поток людей огибал его, не в силах проглотить. Он был словно айсберг, с которым вынужден считаться даже этот холодный безразличный до чужих жизней океан. Айсберг, который искрится и переливается в лучах далёкого солнца.
Полин не знала почему, но она пошла за ним следом – ноги, словно сами, понесли её за этим незнакомцем. Прочь от тумана, прочь от незнакомой подворотни. Прочь от своих страхов. К новому, искрящемуся, неизведанному. Полин шла так, чтобы незнакомец не смог увидеть её, но и чтобы не выпустить его из вида, не потерять в этой череде однообразных масок, натянутых на лица вечно спешащих куда‑то людей. Где‑то далеко, в памяти, зазвучал голос отца – монотонный, скомканный, словно ненужный листок бумаги, которому самое место в урне. Голос, который утратил свою сочность в тот самый день, когда ушла мать. Так, по крайней мере, казалось Полин. Казалось лишь несколько лет назад, когда родители разводились, казалось сейчас, когда развод уже остался в прошлом. Всё осталось в прошлом. Даже обиды. Обиды на мать, на отца, на себя, на старшую сестру. Обиды, в которых не было никакого смысла…
Полин остановилась. Сияющий незнакомец вошёл в высокое серое здание. Стеклянные двери раскрылись, словно гигантский рот, проглотили его. Застывший мир вздрогнул, снова начал вращаться. Очарование развеялось. Серое море забурлило, поплыло дальше. Какое‑то время Полин не двигаясь продолжала разглядывать поглотившее незнакомца здание, затем развернулась, пошла прочь, поняла, что заблудилась, спросила прохожего, как пройти в знакомый район, забралась в громыхающий трамвай, долго ехала вдоль тощих, умирающих деревьев, пока не стала узнавать дома и магазины, вышла на остановке, долго слонялась без дела, не желая идти домой… Перед глазами настырно витал образ сияющего незнакомца. Кто он? Откуда? Полин вспомнила его лицо – чёткое, ясное воспоминание, словно смотришь на картину. «Может быть, спросить об этом отца? – подумала она, — или сестру?». Их лица мелькнули перед глазами, растаяли, словно утренний туман. Полин нахмурилась, вспомнила туман в подворотне, который видела за мгновение до того, как встретила незнакомца. Сможет ли она снова найти тот двор? А здание, где работает сияющий незнакомец?
Полин с трудом дождалась утра. Прогуливать школу уже входило в привычку, и сомнений из‑за этого давно не было – если есть чем заняться, то школа может подождать. Полин собрала учебники, зная, что отец наблюдает за ней, вышла на улицу, села в трамвай, который должен был доставить её в школу, но сошла на следующей остановке, села в другой трамвай, меняя маршрут, снова сошла. Где‑то здесь должна была быть подворотня, заполненная густым туманом. Где‑то здесь должно быть серое здание, проглотившее вчера сияющего незнакомца. Полин потратила около часа на поиски подворотни, но все они выглядели одинаково, словно сговорившиеся разыграть её близнецы, а здание… здание она нашла. Нашла ближе к обеду. Высокое и серое. К стеклянным дверям вели железобетонные ступени. Полин долго стояла возле них, наблюдая за людьми, которые то и дело входили в стеклянную пасть здания. Только входили, словно эта скрывающая в небе свою вершину громада действительно была монстром, питающимся ничего не подозревающими людьми. «Или же у меня просто богатое воображение», — сказала себе Полин. «А что касается того сияющего незнакомца, то где же он теперь? Исчез? Испарился?». Полин попыталась рассмеяться. Мимо неё прошла женщина в жёлтом пальто. Женщина, похожая на её мать. Мать, которая так редко приезжала к ней. К ней и к её отцу. Полин невольно сделала шаг вперёд. «Мама?» — начал зарождаться у неё в голове окрик, но оборвался на полуслове. Женщина вошла в стеклянные двери, скрылась, растаяла. Полин взбежала по ступеням. Железная ручка обожгла ладонь холодом. Сердце вздрогнуло, замерло. Но решение уже было принято. Полин открыла стеклянную дверь. Гулявший в огромном здании сквозняк окутал её тело, колыхнул волосы, подобно тёплому дыханию. Дыханию здания. Здания, которое глотает людей сотнями. Здания, которое сейчас проглотит её. Проглотит, даже не заметив свою очередную жертву. Полин обернулась, убеждая себя, что всё ещё может уйти, сбежать, спастись. Женщина в жёлтом плаще растворилась в толчее у лифта. «Это не моя мать. Не моя», — попыталась убедить себя Полин. Мужчина в костюме вошёл в здание следом за Полин, потеснив её в сторону. Стеклянная дверь начала закрываться. Полин прислушалась, ожидая, что сейчас раздастся звук клацнувших зубов. Ничего – двери закрылись бесшумно. Полин сжалась, зажмурилась. Сейчас здание проглотит. Сейчас она провалится по пищеводу в его желудок. Кто‑то снова прошёл рядом. Нет, не прошёл. Остановился. Полин открыла глаза. Тучный охранник в зеленой униформе стоял перед ней, о чем‑то спрашивая. Полин не слышала его, видела, как открывается его рот, как шевелятся толстые губы, на которых всё ещё можно было заметить хлебные крошки, оставшиеся от завтрака, но не понимала ни одного слова. Здание гудело, дышало, поглощая все остальные звуки. Полин бросила растерянный взгляд в сторону лифта. Женщина в жёлтом пальто встретилась с ней взглядом. Чужая, незнакомая женщина. Двери лифта закрылись. Полин снова вздрогнула, резко развернулась и побежала прочь. Из здания, по ступеням, через тротуар. Машины загудели клаксонами. Заскрипели тормоза. Полин не остановилась, не обернулась. Казалось, что толстый охранник преследует её, бежит следом, тянет к ней свою руку, собираясь схватить за плечо. И эта женщина в жёлтом пальто! Женщина, которая напомнила ей мать. Она заманила её в это здание, в этого живого монстра, в этого… Полин заставила себя остановиться. «Все это лишь воображение», — снова попыталась она заверить себя, обернулась, убедилась, что охранник не преследует её, попробовала улыбнуться, отдышалась. «Нужно идти в школу», — подумала она, но тут же решила, что сегодня в этом уже нет смысла. Да и серое здание притягивало и манило. Снова. Полин стояла возле дороги, чувствуя себя в безопасности – автомобильный поток разделял её и здание, и эта железная река казалась непреодолимой для любого монстра. Казалась минуту, другую. Казалась до тех пор, пока на расположенном далеко впереди светофоре не вспыхнул красный свет. Машины остановились, вытянулись в длинную змею. «Бежать!» — снова мелькнула в голове Полин трусливая мысль, но вместо этого она шагнула вперёд, через дорогу, к зданию–монстру, к зданию–людоеду. К зданию, которое рано или поздно должно перестать глотать людей и начать выпускать их на свободу. Полин, по крайней мере, пыталась убедить себя, что всё будет именно так. Ведь виной всему её воображение, её фантазии. Она устроилась на небольшой скамейке и стала ждать. Где‑то за спиной прогрохотал трамвай, намекая ей сдаться, вернуться домой, тем более что отец всё равно уже был на работе, и никто не станет спрашивать её, почему она не в школе.
