Четыре часа — бесконечно мало времени для того, чтобы наизусть выучить план дома, запомнить информацию о хозяине артефакта, подготовиться к делу, сложить все вещи и прибыть по нужному адресу. Слишком много всего нужно успеть. Меня ужасно бесило то, что придётся доверять Зарецкому вслепую. Я совершенно его не знала, и чувство вселенской досады не покидало. Если Лему я верила полностью и безоговорочно, зная, что вся информация, собранная им, стопроцентно достоверная, то вот данные, предоставленные Зарецким, вызывали вопросы. А самое ужасное, что перепроверить я ничего не могла: ни понаблюдать за объектом, ни проверить содержимое этого конверта на вшивость. Но отменить операцию — это значило расписаться в собственном бессилии, подвести босса и организацию. Нет, на это я точно не пойду. Значит, я должна выложиться по полной и выполнить это задание, а затем распрощаться с Зарецким, дозвониться до Лема и все выяснить. И, наконец-то, заняться поиском «крыльев».
Спустя три с половиной часа я стояла пред загородным особняком, ничем не выделяющимся среди таких же роскошных домов, расположенных по соседству. Трехэтажное здание квадратов на шестьсот, с причудливой архитектурой и высоким глухим трехметровым забором. Однако, пока я смотрела на огромные металлические ворота и буравила взглядом кнопку домофона, меня не покидало ощущение, что иду не на задание, а прямо в лапы паука. Моя чувствительная пятая точка четко сигнализировала о наличии неприятностей, стоит только нажать кнопку звонка.
Пришлось мысленно встряхнуть себя. Все нормально. Я успела ознакомиться с заметками Зарецкого, выучила план особняка и предположительное место нахождения ментального артефакта. Поэтому найду его без проблем. Главное, сейчас пройти собеседование и устроиться в штат прислуги. Не знаю, с помощью ли Зарецкого потребовалась горничная в этот особняк или это удачное стечение обстоятельств. В любом случае это не мое дело. Липовая рекомендация была аккуратно сложена в сумочку. Пока ее проверят, я уже успею уйти отсюда. Даже если собеседование займет час от общего времени задания, двух часов, отведенных на него, должно хватить с лихвой.
Не теряя больше времени, я нажала кнопку и представилась:
— Добрый день. Меня зовут Рита Ларинцева. Я из агентства наемного персонала… — но я не успела договорить, так как глухая калитка автоматически открылась.
— Проходите. Вас уже ожидают, — проговорил механический голос и тут же отключился.
Я зашла, а металлическая калитка с громким лязгом захлопнулась. Но меня никто не вышел встретить или проводить. Мол, добирайся сама. Ну, ладно. Когда я шла по длинной дорожке, уложенной брусчаткой, то внимательно смотрела на ландшафт. Что-то было здесь такое, что не давало мне покоя.
Возможно то, что внешняя роскошь особняка никак не вязалась с минималистичным и аскетичным ландшафтом. Здесь, кроме постриженного газона, больше ничего не было: ни кустика, ни декоративного деревца, ни фонтана, ни статуй, ни беседки. Даже скамеечки, увитой плющом, нет. Хотя о чем речь? Здесь даже нет ни одного цветочка. И это мне показалось очень странным. Я подошла к двери, миновав широкое крыльцо с полукругом колонн, поддерживающими крышу, и занесла руку, чтобы постучать в двустворчатую дверь. Но она открылась раньше, чем я успела сделать движение
Я нахмурилась, а интуиция завопила в голос. Но я не послушала ее и зашла, а дверь автоматически захлопнулась за мной. Не знала, что даже входные двери делают такими. Но тут резко потух свет, а жалюзи на огромных окнах в пол и украшенными шпросами наглухо захлопнулись металлическими рольставнями, стоящими изнутри. Я прижалась спиной к двери, дёрнула ручку, уже понимая, что попала в ловушку.
Весь мой план катился в бездну. Ведь вместо небольшой гостиной и лестницы, разделяющейся на две стороны на половине пролета, и которую я должна была сразу увидеть, стоило только войти в особняк. Но я попала в огромное помещение квадратов на сто, расчерченное красными лучами сигнализации. Они были повсюду. Желание придушить Зарецкого росло в геометрической прогрессии.
Внезапный скрежет за спиной заставил меня обернуться и с бешено колотящимся сердцем отодвинуться от двери. Она на моих глазах стала покрываться каким-то заклинанием. Я достала из сумки конверт с рекомендацией и дотронулась до полотна. Бумага почернела и рассыпалась пеплом на пол.
— Вот хрень! — выругалась я, совершенно не заботясь о том, что меня могут услышать, а затем развернулась, решительно настраиваясь на то, чтобы поскорее выбраться из этого дома.
Перейдя на звериное зрение, я закрепила пространственную сумку на талии и окинула помещение взглядом. На удивление здесь была только одна дверь впереди. Что ж, значит, мне туда.
Миссия, которая должна была пройти без сучка и задоринки, постепенно превращалась не в сложную, а в опасную. Мои глаза непроизвольно расширились, стоило только локону моих уже белых волос упасть на пол.
— Черт! Это что, тепловые, а не сигнализационные лучи? Даже не знаю, что лучше в моем случае, — выругалась я, а далее запахло палеными волосами.
Дело приобретало скверный поворот. Я выдохнула, тут же наклонилась, пролезла под лучом, взяла вправо и перегнулась через другой. Затем я замерла, смотря на сетку непроходимых с первого взгляда лучей, и тут же поняла, что они пришли в движение.
— Вот гадство! — прошипела я и ускорилась.
Времени на размышления оставалось все меньше. А думать надо было, иначе я рискую остаться без какой-нибудь части тела. А меня это категорически не устраивало.
Поворот — и я упала на пол, перекатилась на спину и тут же согнула ноги, пока луч, спускающийся с потолка, проскользнул в том месте, где только что были мои ступни. Выдохнув с облегчением, я мгновенно подскочила, увернувшись от другого луча. Затем краем зрения я заметила горизонтальный луч, пересекающий всю сетку помещения и несущийся на меня. На миг я замерла, ожидая, когда он приблизится, чтобы подпрыгнуть, а затем приземлиться как раз за ним. Снова поворот — и я снова упала, выгибаясь в невероятных позах. Благодарю Лема за то, что он нещадно гонял меня на тренировках. Не знаю, сколько времени прошло, но прежде чем дошла до заветной двери, я лишилась половины хвоста и пропалила плечо. Я была очень зла, но еще держала себя в руках.
Я толкнула дверь, следя одним глазом за сеткой лучей, которые словно почувствовали, что им меня не достать, и замерли. Или же сеткой кто-то управлял?
Вопрос пока оставался без ответа. Дверь закрыта, поэтому я достала свои отмычки из сумки, присела, справившись быстро и аккуратно. Затем я приоткрыла дверь и тут же закрыла, так как на меня несся острый клинок, и он как раз воткнулся в полотно двери. Я резко выдохнула и, наклонившись, выскочила за дверь, уклоняясь от обстрела ножей и все больше убеждаясь в том, что это не просто дом, а полигон для агентов. Уж очень он был похож на наш полигон в Швейцарии. На какой-то миг я потеряла концентрацию, и один нож задел бедро, но не глубоко. Я разъяренно оскалилась. Кому-то очень не поздоровится, когда я выберусь. А ведь я выберусь…
Очередная комната и снова ловушки. Я уже тяжело дышала, но злость помогала мне держаться. От джинсов и футболки мало что осталось. Кровь, сажа и грязь сделали свое дело. Безумный гений создавал ловушки. А когда я открыла очередную дверь, на меня сверху вылилось ведро ледяной воды, которую совершенно не ожидала. Кто же будет делать ловушки, как в пионерском лагере? Но вскоре я поняла кто.
Маг щелкнул выключателем и зажег свет. Громкий смех Зарецкого, сидящего в удобном кресле и медленно, с оттяжкой хлопающего в ладоши, окончательно вывел меня из себя. Вулкан внутри меня взорвался настолько быстро, что я сама не поняла, как оказалась на коленях мага и вцепилась в его шею, желая в очередной раз придушить. Я абсолютно не контролировала себя, так как была злая, уставшая и безумная.
Зарецкий прекратил смеяться, увидев мое невменяемое состояние. Я занесла руку для удара в челюсть, но он перехватил мое запястье. Я зарычала и выдернула его из захвата.
