Ознакомительная версия.
— Я, я! Дайте, я расскажу! Давай, Дюшка, отваливай со своей геодинамикой, не канифоль мозги!
Печальное Дюшкино лицо скрылось во тьме, а Пашка громко зашептал голосом театрального злодея:
— Одного студента любимая девушка позвала к себе домой на день рождения. Собиралась с родителями познакомить, то, се… А парень как раз последние гроши со стипухи пропил. Ни подарка, ни цветов купить. Отказаться тоже никак — любимая девушка все-таки.
Ну, вот, едет он в метро, отчаивается. И вдруг видит — в вагоне рядом с ним старая-престарая бабулька присаживается, и в руках у нее торт в коробочке. Ленточкой перевязан, нарядный такой. Парень и запал на этот торт. И стыдно, и боязно. А хоцца — страх! Аж слюна капает. С другой стороны — ему куда деваться-то? Бабке чего? Она старая уже, тортов понаелась. И вообще раззява — сидит тихонечко, сопит себе в две дырки… Ну, парень и решился. Подошла его станция, он торт у бабки выхватил и прыг из вагона. Руки в ноги — бежать. В метро толчея — в пять минут затерялся, бабка и спохватиться не успела.
Приехал к девушке в гости, торжественно тортик вручил, в щечку чмок — жених женихом, родители не нарадуются. Ну, все честь по чести: сперва закуски-выпивка, потом горячее, потом чай поспел. Подаренный тортик посреди стола водрузили, веревочку разрезали… Глядь, а там — кот дохлый лежит. Окоченел. Шерсть в кровище, глаз вывалился… Видать, под машину, животный, попал. Бабулька своего любимца хоронить везла.
— Мама родная! — взвизгнула Ёлка, живо представив себе эту картину: праздничный стол, селедочка под шубой, рюмки и посреди всего — коробка с раздавленным котом.
На всех лицах появилось одно и то же выражение. А из темноты послышался глухой голос Дюшки:
— Серега, ты не брал мой учебник? «Моделирование контаминационных процессов». Часть 2-я, Шестакова.
— Ты уже спрашивал. У Ромки он, — недовольно заметил Маракасов и, с трудом сглотнув, торопливо налил себе еще пива и закурил.
Дюшка кивнул и, как-то странно улыбаясь, попятился в темноту.
В этот момент в дверь громко постучали.
— Кто там? Сто грамм?! — откликнулся Руслан.
— Свои! — послышался из-за двери бодрый молодой голос. Дверь распахнулась, и на пороге показался забытый всеми Костян.
— Вы чего ж это меня не ждете? Я ж торт обещал — так вот он!
Татьяна быстро глянула на Пашку:
— Вы что, сговорились?
— А вы чё, не рады, что ли?
— А что это… коробка какая-то грязная? Ты где торт-то взял? — придралась неожиданно Ёлка. Костян заметил настороженные выражения на лицах и озадачился.
— Грязный и слишком большой… — с сомнением протянул Макс. — Неужели ты его… купил?..
— Да вы чё? — Костян несколько ошалел от такого приема. — Чё творится-то у вас тут?
— Если вы собираетесь открыть этот, с позволения сказать, торт… Давайте хотя бы зажжем свет, — предложила Татьяна голосом, не терпящим возражений.
— Да уж, — глухо поддержал ее Серега. — Не хотелось бы…
— Тортик, тортик, а я тебя съем. Расскажи-ка мне, тортик, почему ты такой большой и такой грязный? — зловещим шепотом произнес Макс, подсел ближе к столу, подпер подбородок руками и, уставившись на коробку, осторожно потянул за упаковочную веревочку.
— Ну, вы тут, смотрю, совсем с ума посходили, — сказал Костян и завертелся в поисках выпивки. — Вас уже небось не догонишь…
— Нас не догонишь! Нас не догонишь!
— Включите свет, а? Будьте людьми! — попросила Татьяна.
— Электричества во всей общаге нет! — пояснил Костян, хрумкая последним завалявшимся огурцом. — Мне внизу комендант сказал. Я к вам на пятый пешкодралом добирался.
— Тьфу ты, черт!
— А пошли тогда соседей пугать, а? — это было, разумеется, предложение злобного Макса.
— А торт?
— Вот тортом и напугаем, — хихикнул Серега.
Неизвестно почему, но с приходом Костяна все сразу почувствовали желание размяться. Очень не хотелось есть торт.
— Засиделись. По коридору пройдемся, поглядим — что да как, — заявил Пашка. И большинство присутствовавших потянулись к выходу.
Ёлка с Татьяной решили прибрать мусор со стола. С девочками остался Маракасов и забытый в углу Руслан, который единственный все еще наслаждался своей порцией пива. Свечи уже догорали, и Ёлка полезла в сумку за новой ароматической свечой, раз уж электричество им сегодня не светило.
— Серега, ты не брал мой учебник? «Моделирование контаминационных процессов». Часть 2-я, Шестакова.
Бледный Дюшка возник из темноты так внезапно и так близко от Татьяны, что она от неожиданности вскрикнула и выронила кусок кем-то недоеденной сливы. Слива смачно шмякнулась на пол и расползлась под столом кровавым пятном. Татьяна разозлилась:
— Опять ты?! Что ты все ходишь?
Осерчав, она швырнула в Дюшку тяжелым комом, свалянным ею из газеты, которой застилали стол — вместе с объедками и мусором. Вот тут-то все и случилось.
По счастью, в этот момент лица всех оставшихся в комнате были обращены в одну сторону. Поэтому никого из четверых не пришлось потом уговаривать, что все было на самом деле: каждый наблюдал в действии.
Тугой мокрый комок пролетел… СКВОЗЬ Дюшку. Ударился о зеркало, рикошетом попал в светильник над кроватью Макса и упал, разорвавшись, на Максову кровать, обильно заляпав все вокруг вывалившимся мусором. Абажур светильника разбился, по казенному покрывалу расплылись безобразные пятна от пива и размокших в нем черных окурков и пепла. Зеркало, висевшее на старенькой перетертой бечевке, покачалось и тоже рухнуло, брызнув осколками.
И только у Дюшки выражение лица не переменилось.
Татьяна замерла посреди комнаты, ни жива, ни мертва.
Ёлка, зажав рот кулаками, села и непроизвольно попыталась спрятаться под столом.
Серега Маракасов натужно пучил глаза в сторону Дюшки, который все еще был виден в полумраке комнаты. Дюшка имел непривычно жалобный и излишне бледный для живого существа вид, и с каждой секундой бледнел все больше, понемногу растворяясь в темноте. Руслан смотрел на происходящее удивленно, но спокойно — до его сознания просто еще не дошел весь объем информации.
— Призрак, — ясным голосом прозвенела Татьяна.
— Мама родная! Мама родная… — подвывала Ёлка.
— Сколько раз он приходил? — содрогнувшись, просил Маракасов. Ответа он не ждал. Прикинул в уме: за вечер почти четыре раза… Интересно, если бы не тусклый свет свечей, заметили бы раньше — С КЕМ разговаривают? Или только при свечах ОН и сумел появиться?
Маракасов вытаращенными глазами поочередно оглядел лица живых и вдруг, что-то сообразив, рванулся к двери второй комнаты. Той, где, как предполагалось, занимался Ромка и доделывал свой курсач Дюшка.
Ознакомительная версия.
