Скоро на участке Эгги не осталось ни единого майнаво, и писательнице захотелось узнать, как же Стиву удалось разрядить ситуацию. Она двинулась было к Коулу и Тетушке, но Морагу удержал ее:
— Подождите немного. Они еще разговаривают.
8. Стив
Когда мы присоединяемся к остальным, Тетушка разыгрывает карту своей дряхлости — просит Томаса и Сантану «довести старуху до дома в целости и сохранности». Она отдает парню револьвер и берет девушку под руку. Брат и сестра улыбаются.
— Поаккуратнее с этой штукой, — указывает Морагу на оружие. — И лучше спрячь ее куда подальше.
Парень кивает и засовывает револьвер за ремень на пояснице, прикрывая сверху футболкой.
— Только задницу себе не отстрели, — качает головой шаман, — а то никогда отсюда не выберешься.
Тетушка и Сантана прыскают со смеху. Томас пытается сохранить невозмутимый вид, но без особого успеха. Мы переглядываемся и хихикаем — похоже всем требуется хорошая разрядка.
Наконец смех стихает, и представители семейства Кукурузные Глаза отправляются в путь.
— Если нам повезет, — бросает Томас, — успеем вернуться домой еще до того, как мама проснется. Тогда она не узнает, где мы были.
Его мать состоит в Женском совете. С учетом той скорости, с какой по резервации разлетаются сплетни — в особенности с включенными в уравнение майнаво, — если даже ей пока ничего не известно, она очень скоро обо всем услышит.
— Конечно-конечно, удачи вам, — с некоторым сарказмом отзываюсь я.
Какое-то время мы наблюдаем, как брат и сестра помогают Тетушке забраться по склону к берегу пересохшей речки, откуда им до дома рукой подать. В ведерке, что я принес из дома Эгги, когда тут были только мы с Морагу, плещется теплая вода. Мне удается немного утолить жажду, правда зачерпывать живительную влагу приходится ладонью.
— Итак, тебе удалось это, — констатирует Морагу, глядя на меня. — Сотворить призраку тело и уладить спор, в который я даже сунуться бы побоялся, — он улыбается. — Я так и не придумал для тебя индейского имени, но майнавовский титул очень даже тебе подходит.
Я качаю головой:
— Глупости. В собственной жизни я напортачил будь здоров.
— Ты выполнил задачу — вот что важно. И они тобой довольны, — улыбка шамана и вовсе растягивается до ушей. — Ты занимался подобным годами, пускай даже и понятия не имел об этом.
— С ума сойти можно, — обращаюсь я к Лие. — Всего несколько дней назад я жил в совершенно другом мире.
— Уж мне-то можете не рассказывать, — вздыхает она.
— Да, но я-то общался с майнаво долгие годы и даже не догадывался об их существовании. И мой трейлер стоит как раз в этом чертовом ином мире, но за все это время у меня и мысли не возникало об этом. А вы здесь всего несколько дней.
— Все равно голова идет кругом.
Я сочувственно киваю.
— Тем не менее я рада, что узнала об этом, — продолжает писательница. Блеск в ее глазах будто перерастает в сияние, исходящее от нее самой. — Из-за Интернета вся планета нынче кажется такой маленькой, и так здорово узнать, что в нашем мире еще столько неизведанного. Как это и было для наших бабушек и дедушек.
— Неизведанного еще очень много, поверьте мне, — кивает шаман. — Очень-очень много.
Я улыбаюсь, глядя на них. Морагу остается для меня истинно верующим с тех самых пор, как я обосновался в этих краях, зато Лия источает весь восторг новообращенной. И рядышком они хорошо смотрятся.
— У меня к тебе просьба, — обращаюсь я к Морагу. — Тетушка сказала, что ты можешь оказать мне большую услугу: отыскать Калико.
Он вскидывает бровь.
— Вот только не делай такого лица! Ты же знаешь, как она разозлилась.
— Но она только что выступала за тебя.
— Знаю. Но сколько я ни зову, она не откликается.
Лие явно неловко, и она говорит:
— Слушайте, мне надо идти. Уже и Эгги скоро приедет, а у меня еще ничего не готово!
— Ойла, — откликается Морагу. — Уверен, мы еще встретимся.
— С удовольствием! У меня осталась целая куча вопросов.
Шаман смеется:
— Необязательно приберегать все для меня. Эгги знает изрядно, как и многие другие в наших краях.
— Буду иметь в виду. — Женщина сворачивает на дорожку, ведущую к дому, бросив мне через плечо: — Удачи с подружкой, Стив.
— Так ты поможешь мне? — спрашиваю я шамана.
Тот задумчиво скребет подбородок.
— Даже не знаю. Портить отношения с майнаво — идея не из лучших, а если она действительно скрывается от тебя, а я ее выслежу…
Я готов излить на Морагу поток возражений, но замечаю в его глазах искорку смеха. Похоже, пора менять тактику.
— Ну да, скажи еще, что тебя волнует, кто и что там думает. Да про твои вмешательства в жизнь людей ходит столько же баек, сколько про Джимми Чоллу!
Он тычет мне пальцем в грудь:
— Эй, проявляй уважение к старшим!
— Да какой ты мне старший!
Морагу смеется:
— Давай-ка прогуляемся, рок-звезда. Посмотрим, что можно сделать.
Я делаю хороший глоток, едва не вылив все остатки воды из ведра себе на рубашку, и Морагу ведет меня на горную тропу. Как правило, подъем от кострища Эгги дается мне легко, однако последствия чехарды у колеса стихий сказываются на моем состоянии самым неприятным образом — взбираюсь я, хватая ртом воздух. Впрочем, стоит нам продвинуться километра на три к северу, и напряжение начинает потихоньку спадать — кажется, монолит усталости раскололся на валуны, и те скатываются вниз, подпрыгивая на скальных выступах крутых склонов с обеих сторон нашей тропы. Я делаю глубокий вдох и ловлю себя на мысли, что с тех самых пор, как появились Консуэла и толпа майнаво, мне впервые удалось набрать полные легкие воздуха. Скала под ногами, небо над головой и распростершийся вокруг мир — все это постепенно приводит меня в норму. Солнце палит нещадно, хотя благодаря ветру жара практически не ощущается. Грифы-индейки по-прежнему медленно нарезают круги, но теперь мы так высоко, что смотрим на них сверху вниз.
Я сверяю время по солнцу. Скоро полдень — даже не верится: столько всякого успело произойти за утро.
Вместо обычной для долгих переходов размеренной бодрой поступи Морагу задает неспешный темп.
— Ты ведешь нас в какое-то определенное место, или мы просто шастаем наобум в надежде наткнуться на нее? — не выдерживаю я в конце концов.
— Жду весточку от кузенов.
Я оглядываюсь по сторонам: кроме нас, на тропе никого.
— А ты что… Общаешься с ними телепатически?
— Ну я же все-таки шаман, — ухмыляется Морагу.
Раньше подобный ответ породил бы ворох шуточек с моей стороны, но за последние дни мне довелось стать свидетелем множества необычайных вещей. Может, он дразнится, а может, и на самом деле каким-то образом мысленно переговаривается с майнаво.
— И что они говорят?
— Да пока ничего путного. Но они рады помочь тебе. Говорят, раньше ты так не поступал.
— Как так?
— Не принимал помощь других. Обычно именно тебе приходится улаживать проблемы.
— Учитывая, как прошла последняя неделя, это в далеком прошлом.
— Но это вовсе не признак слабости, — возражает шаман. — Тебе нравится помогать другим, но и им хочется ответить тем же.
— Знаю.
На самом-то деле ни черта я не знаю. Или не знал. Но начинаю понимать, что невозможно полностью отстраниться от мира. А коли ты с ним связан, без взаимообмена уже никак. Давать-то я горазд, а вот брать не очень привык.
— Задумывался над тем, что попросишь у Ситалы в качестве ответной услуги? — интересуется Морагу.
Я качаю головой:
— Не уверен, что она мне чем-то обязана. Мне просто казалось, что дать ей тело будет правильным. — Помолчав, все-таки спрашиваю: — Это ведь было правильным, как считаешь?
После некоторых раздумий шаман отвечает:
— Наверно. Когда смотришь на Консуэлу, волей-неволей приходит в голову, что она способна устроить все что угодно — и скорее всего, навряд ли хорошее. Старые майнаво по большей части все такие, даже если и готовы сотрудничать. Не пойми меня превратно — свое слово они сдержат, но могут найти способ переиначить обещание так, что результат окажется прямо противоположным желаемому.
