Гипнотическая сила русского колдуна была настолько велика, что даже смертельно раненный гауптманн продолжал прикрывать отход малефика. Так что взять его во второй раз не получилось — он вновь укрылся в своём дремучем лесу, и выманить его оттуда еще раз Вольфи даже и пробовать не стал. Он предпочёл смыться побыстрее из этой ужасной страны и спасти собственную жизнь, а, возможно, и душу.
Однако судьбе было угодно подсластить унтерштурмфюреру СС горькую пилюлю, и он обнаружил в уже практически мёртвом гауптманне настоящий магический дар! Перстень, врученный Хубертусу престарелым генералом Вайстором, для определения магических способностей, неожиданно среагировал и на смертельно раненного Кюхмайстера, как будто он сам был колдуном.
А вот тут уже дело принимало интересный оборот, из которого вытекал закономерный вопрос: а откуда взялся колдовской дар у этого самого гауптманна? Возможно, он проявился после воздействия на разум Кюхмайстера русского малефика.
И этот факт открывал такой простор в научных исследованиях изначального пробуждения дара у абсолютно «простых» людей, что у Вольфи от возможных перспектив захватывало дух. Честно признаться, он и сам был не прочь стать настоящим волшебником, о которых в древности слагали настоящие легенды. Таким, как Великий Мерлин, например.
Однако, могло быть и совсем иначе — раненный гауптманн Кюхмайстер и не Кюхмайстер на самом деле, а тот самый русский колдун, лишь натянувший личину бедолаги гауптманна, и тем самым пытающийся обмануть Вльфганга. Как он сумел это проделать, находясь в радиусе действия артефакта — не ясно.
Но сумел же он как-то залезть в голову настоящего гауптманна, несмотря на артефакт? Может, и здесь есть какая-то лазейка? Ведь это же, по сути, даже не «внешнее» магического воздействие, а внутренние изменения организма. Артефакт же, насколько понял принцип его работы Хубертус, не дает колдуну плести свои чары, запечатывая его силу внутри.
В общем, от всего этого у него голова реально распухла и «шла кру̀гом» всю дорогу в Берлин. А здесь его, естественно, ждал жесткий разнос начальства за проваленную операцию. Но просто так сдаваться унтерштурмфюрер СС не собирался. Ведь у него был какой-никакой, а результат. Пусть, и весьма негативный, но был. А наличие обнаруженных при помощи перстня способностей гауптманна и вовсе давало ему шанс перевернуть с ног на голову результаты проваленной миссии.
— Прошу прощения, герр профессор, но это не падаль! — неожиданно для Левина возмутился молодой унтерштурмфюрер СС. — Во-первых — он офицер вермахта, чуть не погибший во время нашей боевой операции, а не какой-нибудь русский унтерменш! Во-вторых — он еще жив! Так что имейте уважение, герр оберштурмбаннфюрер СС!
Левин в первый момент даже опешил от такого мощного напора — мало кто из сотрудников зондеркоманды позволял себе оспаривать утверждения профессора. Но Хубертус был переведен в отдел «Н» перед самой заброской и, вероятно, понятия не имел, как вести себя с новым начальством.
Однако, подумав, Рудольф решил, что новенький сотрудник прав — не стоило так пренебрежительно относиться к своим же соотечественникам, не жалеющим своих жизней на фронтах дикой Русландии. Ведь делают-то они, как никак, одно дело. Только Левин так и не понял, зачем Хубертус притащил сюда этого помирающего от ранений гауптамана.
— Приношу свои извинения, Вольфганг! — Не стал тянуть профессор с признанием своих ошибок. — Погорячился, был не прав! Но я жду объяснений, отчего это достойный офицер находится не в госпитале, а у нас в отделе?
Хубертус признательно качнул головой, что извинения приняты, и произнёс:
— С ним всё не так просто, герр профессор. Он попал под влияние русского ведьмака…
— А сам ведьмак, я так понимаю, оказался неуловим? — Скептически прищурился руководитель оккультной зондеркоманды.
— В ближайшее время я подготовлю подробный доклад обо всём произошедшем… — слегка потупился Вольфи. — Но, в общем, вы правы — поймать его не удалось… и… погибли все, кроме меня…
— Ведьмак угробил даже инквизиторов? — Брови Рудольфа удивленно взлетели.
— Да, их он уничтожил в первую очередь, — ответил Хубертус.
— А ведь это были самые опытные европейские «магодавы», отправившие на костёр не одну ведьму…
— Они их до сих пор сжигают? — Теперь уже удивленно воскликнул молодой человек. — Но это же чистейшей воды варварство!
— Со своей библией не лезь в чужой монастырь, — произнес Левин по-русски. — Так, кажется, говорят наши враги?
— Со своим уставом, — поправил начальника Вольфганг, который специализировался на изучении дикой России.
И это был один из фактов по которому ему досталось это престижное, но опасное место в зондеркоманде «Н». Но это был реальный шанс сделать себе ошеломительную карьеру, о которой он раньше не мог и мечтать.
— Да, верно, Вольфганг, уставом, — согласился Рудольф. — Давно не практиковался в русском. Так что «не так» с этим гауптманном? Зачем он здесь?
— С ним всё не так, герр профессор… Смотрите! — И Хубертус поднес перстень-определитель к неподвижному телу Кюхмайстера.
— У него есть дар? — взволнованно воскликнул Рудольф, забирая у подчиненного перстень и поднося его поближе к телу гауптманна. — И, судя по интенсивности свечения — инициированный, с уже сформировавшимся резервом!
— Да, если судить по реакции камня — гауптманн тоже колдун! — подтвердил Вольфганг. — Или стал им… Именно поэтому я принял решение — нужно срочно эвакуировать его в Берлин!
— Но как, Вольфи? Как? — взволнованно спросил Левин, который тоже мгновенно понял, насколько перспективным может оказаться «новое» направление деятельности «зондеркоманды 'Н», если они научатся делать настоящих малефиков, подобных бригадефюреру СС Вайстору из обычных «простецов».
— Точно не известно, герр Профессор…
— Рудольф, — поправил Хубертуса профессор. — Мы же не тупые солдафоны, мой мальчик, а в первую очередь учёные!
— Хорошо, Рудольф, — обрадовано произнес Вольфганг, понимая, что руководитель высоко оценил его «открытие» и смышлёность. — Он стал таким после воздействия русского колдуна…
После того, как он в двух словах пересказал Левину о случившемся и своих предположениях, профессор тоже задумался:
— Да, Вольфи, возможно ты и прав. И перед нами настоящий русский колдун, лишь натянувший личину этого гауптмана… Но, я надеюсь, что это всё-таки не он, а именно гаптманн… Тогда мы… Черт! Его нужно срочно в реанимацию! Пока он не умер!
— Не думаю, что это важно, Рудольф, — мотнул головой Вольфганг. — Рана гауптманна смертельна, и он был уже почти мертв, когда я дал ему несколько капель вашего препарата… Сейчас он находится в состоянии близком к коме и совершенно неизвестно, когда из неё выйдет…
— Но пулю-то достать всё-таки нужно, — возразил профессор. — Я распоряжусь, чтобы готовили операционную. А затем мы подумаем, как устроить ему достойное содержание, пока он не придёт в себя… Ведь это такие перспективы, Вольфи! Такие перспективы! — не преставал возбуждённо восклицать Левин.
Раздав поручение всем заинтересованным лицам, Рудольф направился прямиком к бригадефюреру СС Вайстору, чтобы поделиться с ним только что полученной информацией и посоветоваться, как всё это преподнести Гиммлеру. Но советоваться не пришлось, поскольку в поместье престарелого генерала обнаружился и сам всесильный глава «Черного ордена».
Поведав о последних (не совсем радужных) событиях, приключившихся с единственным уцелевшим членом «научной группы», Рудольф тоже привел рейхсфюрера СС в крайнюю степень возбуждения. Гиммлер мгновенно оценил перспективы массового производства малефиков, наполнения ими рядов СС, и не только это.
— Вы понимаете, господа, как изменится расклад сил на фронте, если мы хотя бы в каждую дивизию сумеет выделить по одному чародею? Уж этому-то чудо-оружию никто и ничто не сможет противостоять! — пафосно произнес он. — Руди, срочно сворачивай малоперспективные дела и работай в этом направлении.
