— Вот и он так сказал, что власти это дело замолчат, чтобы панику, значит, не устроить, и что на самом деле не от мороза околели, а от того, что всю кровушку у них высосали! И про волка обескровленного мне напомнил, которого Красилов из лесу в том месяце приволок! — разволновалась Раиса. — Я ему опять — брехня! А он — ну, мое дело, дескать, предупредить, а дальше вы тут сами. А как сами? А что сами? Церкви в селе нет, сам знаешь. Икон я дома не держу, потому как Иван мой был шибко партийный. Где еще защиты искать? К тебе бежать? К председателю сельсовета? Вы же пальцами возле лба покрутите да посмешищем выставите. Да и от кого спасаться? Ведь непонятно же, кто упырь!
— И ты решила чесноком проверить, — покивал задумчиво Денисов. — А меня, значит, проверять побоялась?
— Вот ты, товарищ участковый, сейчас смеешься надо мной, а я тебя, между прочим, шибко уважаю, потому и растерялась, в какую бумагу тебе сыр заворачивать. А теперь даже рада, что так вышло! Ты меня под арест возьмешь, в кладовке своей милицейской запрешь — ну, потому что в район меня отправить не на чем, — а сам меня сторожить будешь. Есть упыри, нет упырей — это уже без разницы. Главное, что я полнолуние под твоим присмотром пересижу.
— С энтим мы позже разберемся, — отмахнулся Денисов, — ты мне чичас другое скажи: кто энто был-то?
— Кто? — не поняла Райка.
— У которого глаза смеются, который «напужал до полусмерти», который про чеснок надоумил!
— Да как же кто? — удивилась продавщица. — Колька твой!
Екнуло в груди у пожилого милиционера. И ведь догадывался, подозревал, но все равно до последнего надеялся, что Раиса назовет другое имя.
«Н-да, вот такие шуточки у Темных, — размышлял Денисов. — Такие вот у Темных шуточки…»
Как язык против воли тянется к больному зубу, касается его, чтобы тут же отдернуться, или мусолит, раз за разом если и не причиняя боль еще большую, то как минимум не облегчая страданий, — так и Федор Кузьмич при встречах с Николаем Крюковым пытливо и робко вглядывался в лицо, пытаясь по глазам прочесть: уже знает или еще нет? И по всему выходило, что пока не знает. То есть в курс дела его не ввели. Но, видимо, наличие или отсутствие Силы роли особой не играло — первое и пока единственное посещение Сумрака уже наложило свой отпечаток. То, как ловко Колька манипулировал Раисой ради собственной забавы, было показательно.
— Да ты что ж молчишь-то, Федор Кузьмич? — плаксиво вопросила продавщица. — Ты меня сейчас заарестуешь или опосля работы?
— Арестовывать, Раиса, я тебя не стану, — будто проснувшись, встрепенулся Денисов. — Я тебя, наверное, даже штрафовать не буду, потому что стала ты по глупости своей жертвой розыгрыша. Может, ишшо и благодарность тебе вынесу за профилактику простудных заболеваний среди населения — я, когда сюда входил, носом хлюпал, а теперича от чесночного духа дышу свободно. Помолчи! Слушай первое мое распоряжение: ты натертую чесноком бумагу в сторонку убери, пусть она издаля с микробами в помещении управляется. Обслуживать покупателей будешь с чистой бумагой, поняла? Ежели кто из утренних вернется к тебе с претензией — заменишь товар бес-пре-ко-словно! На-ка вот, кстати, леденцы Павкины поменяй. Слушай второе распоряжение: оповестишь всех баб, чтобы были готовы — как только морозы отпустят, соберетесь в клубе, прочту вам лекцию о борьбе с предрассудками. И ежели я только узнаю, что ты среди них слухи об упырях распускаешь!.. Ясно? Теперь так: чтобы тебе окончательно от страху башку не снесло — а то ить ишшо чего придумаешь, окромя чеснока! — довожу до твоего сведения, что полнолуние было две ночи назад. Уразумела?
— Уразумела, Федор Кузьмич! — засуетилась обрадованная Райка, сворачивая новый кулек под монпансье. — Уразумела, родненький! Все исполню, как ты сказал.
— Настоящего виновника я знаю, где искать, — застегиваясь, пробурчал Денисов. — В котором часу он у тебя побывал?
— Да в начале девятого… Ну да, в восемь ровно они с Катериной в сельсовет зашли, а минут через двадцать…
— Куда зашли?!
— Да ты что ж зашатался-то, Федор Кузьмич? Вот я дурная баба, кто за язык дергал… Не знал ты, что ли?
Вот и снова — нельзя ведь сказать, что не знал. Мало того что Николай целую неделю отлеживался, приходил в себя в доме участкового, и уже тогда окончательно ясно стало, что поженятся они с Катериной… Мало того что, выздоровев, продолжал каждый вечер приезжать в клуб Светлого Клина и по полночи не мог проститься с любимой в сенях — так ведь и разговор у Денисова с Колькой состоялся однажды за ужином, разговор, который с натяжкой можно было назвать отцовским благословением. Единственное, о чем просил Денисов, — повременить со свадьбой. Вот летом — это пожалуйста! Тут тебе и свежие овощи, и жирные осетры, и ягодные морсы на свадебном столе, да и сами столы в хорошую погоду не в избе, а на улице накрыть можно, чтобы любой житель двух сел поприсутствовать смог. И не жался на лавке в передней, а широко гулял, с размахом, чтоб с Подкатной горки слышно было! Конечно, Федор Кузьмич таким образом время пытался выгадать — авось к лету с инициированным Колькой уже все ясно стало бы, а там, глядишь, и дочка свое мнение могла переменить. Но современная молодежь живет совсем в другом ритме — торопятся, спешат, что за столом, что в танцах, что в решениях. Самостоятельность проявляют — молчком заявление в сельсовет подавать пошли. Хорошо еще, что по советским законам сразу не расписывают: пусть месяц — но есть в запасе. И если весь этот месяц Крюков розыгрышами баловаться будет, то ведь уговор и отменить можно.
— Леденцы-то возьми, мальчонке отдай! — окликнула Райка участкового, поняв, что тот, понурившись и уже забыв о ее существовании, собрался уходить.
Денисов забрал кулек, заторможенно попытался засунуть в один карман тулупа, в другой — но там уже лежали упаковки с мылом и сыром, так что конфеты пришлось нести в руках. Раиса, которой срочно требовалось успокоить нервы, вышла в подсобку магазина, обмотав плечи мохеровой шалью и водрузив на голову мужскую ушанку, открыла форточку. Прикуривая сигарету «Новость», она еще некоторое время наблюдала за тем, как участковый убегает вдаль, на тот конец села, затем покачала головой, умело и с наслаждением затянулась горьким дымом и стала прикидывать, где поблизости растут осины, пригодные для изготовления кольев.
* * *Если бы кто-то в этот час встретил участкового, он был бы озадачен, а то и напуган. Донельзя сердитый милиционер, не замечая ничего вокруг, целенаправленно двигался в сторону колхозного гаража, причем спешил так, словно намерен был осуществить задержание особо опасного преступника. Впрочем, как знать? Если не пресечь шалости сейчас, если не утихомирить, не приструнить, не призвать к порядку едва родившегося Темного мага, то что же будет, когда он начнет набирать силу?
