Это что, у него слюни капают?
...
Я не хочу об этом даже думать!
Я резко вытащил флакон, заставляя Прохора вытаращиться на меня в немом удивлении. Конечно — его-то я об этом не предупредил.
Ну, как сбежать от духа и позволить Таро и Сейичи «случайно» умереть, он и сам разберётся.
— Что это? — прищурился Таро. — Весь в отца, пристрастился ко всякому? Ты...
— Дух, — произнёс Сейичи ледяным голосом, вскакивая. Он с грохотом опрокинул стул и потянулся к поясу — туда, где у него висел длинный меч. — Где ты его взял?!
Открывая сосуд, я беззаботно ответил:
— Где взял, там уже нет.
Сейичи не успел ничего предпринять — вязкая, похожая на кровь жидкость вылилась на пол и забурлила, расширяясь и принимая форму, близкую к человеческой.
— Убей Таро, сломай стену и обезвредь Сейичи. Хорошенько наследи, — коротко приказал я, краем глаза замечая, как Сейичи бросается на Асами с обнажённым клинком.
Смело полагать, что противник у него только один. Я мгновенно оказался перед Асами, и наши с Сейичи мечи столкнулись с громким лязгом.
— Маленький ублюдок! — выплюнул Сейичи.
В тот же момент Асами метнулась к потолку и попыталась прыгнуть на Сейичи сверху, полагаясь на странные боевые инстинкты духов. Помогало то, что Прохор послушно застыл, а Таро бездействовал, прижавшись к стене; больше рядом никого не было.
Сейичи был один; достаточно всего раз раз отвлечь его на духа, чтобы отсечь его правую руку одним точным движением. Не ожидал от младшего брата?
Глава 11
Я и не ожидал, что меч так легко разрежет руку Сейичи — прошёл, как по маслу, позволяя ей упасть на землю с глухим стуком; его катана же издала громкий лязг, от которого я чуть было не сморщился. Шок заставил Сейичи застыть, тихо пытаясь что-то из себя выдавить. Он медленно прижал обрубок руки к груди. Кровь заливала его белую рубашку, пока он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба. Неизвестно, что в этот момент творилось у него в голове, но реакция очень странная. В последний раз я видел что-то подобное, это было много-много лет назад... И, наверное, это не та история, которую я могу сейчас вспомнить — погружаться в себя в разгар действа было бы ужасно глупо.
— Кто-нибудь! Охрана! — вдруг завизжал пришедший в себя Таро; он смотрел то на валявшуюся на полу руку Сейичи, то на меня, с непонятной эмоцией на лице. Мужчина явно паниковал, но я не мог сказать, действительно ли он напуган тем, что произошло с его старшим братом.
Я фыркнул и схватил оседающего Сейичи за волосы. Он был странно покорным — в глазах у него была пустота, и меня это не на шутку встревожило.
Наконец он взглянул на меня и вдруг метнулся вперёд, намереваясь то ли ударить меня лбом, то ли укусить. Его рот был широко раскрыт — этого хватило, чтобы длинная призрачная рука Асами отсекла ему язык ещё до того, как я приказал ей это сделать. Быстро! Не стоило недооценивать духа; впрочем, неизвестно, сколько ещё она продержится вне своего сосуда, так что пора с этим заканчивать.
— Старший брат был ранен в борьбе со злым духом! — громко объявил я, многозначительно глядя на Прохора и кивая на дверь, за которой уже слышался топот множества пар ног. — Конечно же, молодые носители фамилии Кикучи не хотят, чтобы кто-то из их подчинённых пострадал. Тут мы можем справиться и сами.
— Ложь! Помо-... — Таро заткнулся, когда Асами молниеносно добралась до него и с явным наслаждением пробила его грудную клетку своей когтистой лапой. Всё ещё прислонённый к стене, он начал оседать; его глаза закатились.
— Какая жалость. Неподготовленный средний брат пал в бою. Не повезло, — покачал головой я.
Прохор кивнул мне со сложным выражением лица, подскочил к кряхтящему на полу Сейичи и потащил его к двери — ему всё равно срочно нужен врач, чтобы не умереть прямо сейчас.
Мог бы, конечно, не умирать, но разве я не пообещал ему, что он пожалеет, что вообще ввязался в эту историю? А я свои обещания держу. Хочется отвести душу... и тоненький голосок внутри меня кричит, что я мог бы хотя бы попытаться оставить этого человека в живых.
Новый клан Кикучи звучит лучше, чем наследование старого со всеми его проблемами, а других сыновей у Орочи не предвидится.
— Стена, — я махнул рукой Асами. — Наследи в городе, но никого не убивай. Потом тихо вернись в бутылку. Я знаю, что ты можешь быть тихой, когда захочешь.
Асами оскалилась, но ничего не ответила. Должно быть, потому что без человеческого тела в качестве сосуда она была в своей мерзкой демонической форме, облизывая острые, как бритва, зубы, длинным раздвоенным языком.
Она и форму-то поддерживает только благодаря пропитанному энергией сосуду — без него рассеялась бы дымкой и искала нового носителя, неуязвимая и неосязаемая.
Асами разочарованно оторвалась от Таро — должно быть, надеялась им наесться, хотя у неё и желудка-то нет. Она припала к земле, как лягушка, и прыгнула в стену, чтобы пробить её своей немереной силой. Асами не стала валяться в куче обломков; пока я пытался разглядеть что-то сквозь пелену поднявшейся в воздух пыли, она уже замахнулась и раздробила что-то ещё. Я мог только догадываться по звуку и её смутному силуэту, что происходит.
Она переусердствовала!
Я понял это тогда же, когда осознал, что пора убираться из этой комнаты — такими темпами я буду похоронен под завалами, когда тут всё развалится.
— Стена, а не всё вокруг! — шикнул я, в последний раз оглянулся на тело Таро и бросился прочь из комнаты.
Непонятно, как Прохор увёл отсюда охрану и луг; впрочем, они и сами вряд ли горели желанием рисковать жизнями и здоровьем ради своих хозяев. Должно быть, неприязнь к членам семьи Кикучи заставила их не идти на помощь, а покорно переместиться в безопасное место.
Я едва успел выскочить на улицу и отдышаться, как позади меня что-то громко развалилось. С первого взгляда сказать, что именно это было, я не смог. Для этого стоит сделать круг и оказаться у противоположной стены.
Ну, места, где она была.
Я раздражённо потёр висок. Слушается, да? Кажется, за сотни лет в маленьком бутыльке Асами накопила слишком много энергии и желания что-нибудь разрушить.
Повезло, что всё поместье — комплекс из нескольких зданий.
Я огляделся, выискивая взглядом людей. Они быстро обнаружились — двое охранников, нанятых Орочи, жмущихся где-то вдалеке, и добрый десяток русских. Да уж, с их стороны свидетелей даже больше. Смешно — собирались так, будто нам предстоит какая-то тяжёлая борьба, но планировщики из моих братьев оказались никакие. Другой вопрос, нет ли во всём этом кого-то третьего — где-то же они оставили моего малявку.
— Порядок, — я ответил на немой вопрос одного из приблизившихся русских и указал рукой на здание, где остался труп Таро — теперь уж точно совершенно мёртвый. — Пусть этим займётся хозяин дома. Где Сейичи?
Один из мужчин молча повёл меня к обиталищу семейного врача. Как там его звали? Мне уже и не припомнить. Это был маленький домик прямо у большой стены, ограждавшей территорию поместья; места тут было ужасно мало, да ещё и пускать меня к Сейичи отказались. Мол, состояние у него плохое, да и не закончили с ним, за несколько-то минут.
Я только пожал плечами, взяв с семейного врача обещание пустить меня к нему, когда это будет возможно. Тот был удивлён — судя по его возрасту, работал здесь он давно, а, значит, знал, как здесь обращались с Сабуро. Какая жертва в своём уме побежит встречаться со своим мучителем?
Наконец я понял, что мои дела здесь закончены. Таро мёртв (не то чтобы я долго его знал), Сейичи ранен и не может говорить, и дело остаётся за малым — отыскать Джуна и не опоздать на завтрашнюю встречу. Что может быть проще?
Но стоило мне оказаться совсем близко к воротам поместья, теперь чтобы отсюда уехать, голову пронзила резкая волна боли. Я скривился, заваливаясь на бок. Один из моих охранников едва успел меня подхватить; я кое-как устоял на ногах и процедил сквозь зубы:
