— Максим Чарушин, — почти пропела мое имя ворожея. — Ведомо мне, что его как-то связывают с гибелью твоей ближницы. Все так?
— Так, — как мне показалось, неохотно признала Ильмера. — Выкормыш Мирослава находился там, где нашли тела Беляны и ее помощницы. Он жив, они мертвы — не странно ли? Хотя, конечно, поверить в то, что этот щенок в одиночку смог бы управиться с ней и Рогозой, невозможно. Но кто знает, может, он каким другим краем к их смерти причастен? Может, это он на них убийц навел?
Вопрос — откуда такая осведомленность? И сразу ответ — отдел постарался. Больше некому. Все как я и предполагал — заложил меня Михеев по полной, без особых сомнений и раздумий. От себя, конечно, ничего не добавил, не стоит на него всех собак вешать, но и голых фактов за глаза хватит для того, чтобы у меня возникли неприятности.
— Максим, конечно, весьма хваткий и бойкий молодой человек, — с легкой насмешкой Яромила глянула на меня, — но пакостей каких я от него сроду не видала.
— Все выясню, — заверила ее собеседница. — Что, как, когда, почему… Сейчас немного с делами разберусь и пообщаюсь с этим хватким и бойким.
— Так далеко ходить не надо, — радостно уведомила ее владелица экофермы и развернула экран в мою сторону. — Он тут, у меня в гостях. Максимушка, помаши Ильмере рукой, сделай милость. И поздоровайся!
Ну, вообще-то мне предстоящая беседа по-другому виделась, более консервативной, что ли, вот только Яромила решила все сделать по-своему. Что тут скажешь? Имеет право, я же не обговаривал с ней каждую фразу. Потому и осталось мне только широко улыбнуться и помахать тоже порядком удивленной главе общины ворожей ладошкой.
— Ильмера, Максим в самом деле хороший парень, — развернув смартфон обратно, заверила коллегу Яромила. — Утверждаю со всей ответственностью. Мы с ним давно знакомы, он не раз выполнял мои поручения, причем довольно конфиденциальные. А ты ведь знаешь, что я вообще очень тяжело схожусь с новыми людьми и далеко не каждого пущу в свои тайны. Его — пустила. Думаю, это кое о чем тебе говорит.
— К чему это всё сказано, подруга? — каркнула из трубки Ильмера. — А?
— Он очень тебя уважает, сестра. Это на самом деле так, иначе бы он не пришел ко мне и не попросил о… Ну, назовем данную услугу заступничеством. Ты же не обидишься на меня за это слово, Максим?
— Ни в коем разе, — ответил я громко. — Впрочем, термин «протекция» тоже хорошо подходит к данной ситуации.
— Ильмера, каждый из нас хоть раз оказывался не в том месте, не в то время, — мягко продолжила Яромила. — И со мной такое случалось, и с тобой. Помнишь, как в сорок шестом году тебя застали над трупом ведьмы с клыком Цмока в руках? Никто не верил в то, что это не ты ее прикончила. Никто, кроме меня. И я доказала твою невиновность, хоть это было и нелегко.
— Кстати, до сих пор не понимаю, почему ты тогда это сделала, — заметила ее собеседница. — Подругами мы сроду не являлись, пользы тебе с моего оправдания никакой не предвиделось. Я никого ни о чем не просила и на благодарность скупа, ты о том знала. Так зачем?
— Потому что могла, — с достоинством ответила ей Яромила. — Ну, молодость, конечно, давала о себе знать. Хотелось понять пределы своих сил и разума, задачка-то была со звездочкой, поди такую реши. Как нынче говорят? Вызов. К чему я — здесь то же самое. Максим просто попал как кур в ощип, вот и все. Что он не убийца, ты и сама сказала в самом начале разговора, относительно же остального… Как думаешь, Беляна сделала бы этого парня своим посмертным вестником, знай о том, что он причастен к ее смерти?
— Эва как! Не устаешь ты, Яра, меня сегодня удивлять. Про то, что ближница оставила весточку перед смертью, мне никто не доложил.
— Потому что источник ваш про нее ничего и не знал, — подал голос я. — О последней воле ведомо только мне, досточтимой Яромиле, а теперь и вам. Когда я в дом вошел, Беляне оставалось всего ничего, копье же прямо под сердце вогнали. Как она вообще с такой раной прожила столько — не понимаю. Она меня знала, была в курсе, чем я занимаюсь, кто мой наставник и как отношусь к делу, потому, наверное, и доверила свою последнюю волю.
— А что ты вообще в том доме забыл? — спросила у меня Ильмера — Зачем туда пришел?
— Вы точно хотите, чтобы я прямо сейчас ответил на этот вопрос? — уточнил я. — Просто тогда мы затронем достаточно интимную тему…
— Приезжай ко мне, — велела ворожея. — Прямо сейчас. Тут все и обсудим.
Яромила мигом развернула гаджет ко мне, так, чтобы я увидел и лицо собеседницы, и то, как она сама несколько раз мотнет головой, словно говоря мне: «Ни в коем случае».
— Увы, вынужден отказаться. — Я и без ее подсказки на подобное наверняка не согласился бы. Убить меня теперь Ильмера, может, и не убьет, ей лишние проблемы ни к чему, но риск того, что выйти из ее хором мне будет куда сложнее, чем в них войти, весьма высок. — У меня время чуть ли не поминутно расписано. Вот и перед подругой вашей кое-какие обязательства имеются. Давайте я вам лучше все по телефону передам, тем более что там информации всего ничего, Беляна буквально пару фраз успела мне сказать перед тем, как умерла.
— Очень правильное решение, — согласилась со мной хозяйка экофермы. — Чего зря время тратить? Говори, дружок, говори.
— Без обид, но тут дело приватное, — твердо произнес я, решив пропустить мимо ушей резанувшее меня слово «дружок». — Лично у меня от вас тайн почти нет, но конкретно эта не моя, она предназначена лишь для досточтимой Ильмеры.
— Резонно, — снова не стала спорить глава местных ворожей, несомненно, неспроста ставшая настолько покладистой, и сунула свой телефон мне руку. — Держи. Вы секретничайте, а я пойду разгон своим лентяйкам дам. Вон расселись, коровищи, жиры на бока нагоняют! Им чего бы ни делать, лишь бы ничего не делать.
— Думаю, будет правильнее, если мы побеседуем с моего телефона, — предложил я Ильмере, задумчиво смотревшей на меня. — Или вы сами меня наберите. Как удобнее.
— Скажи мне свой номер, — моментально согласилась она, — а аппарат Яры выкинь. Да куда подальше, чтобы до него ни слова из нашего разговора не донеслось.
Выкидывать телефон я не стал, положил на скамеечку, находившуюся неподалеку от того места, где мы беседовали, и, видимо, предназначенную для тех гостей экофермы, которым внутрь хода нет, а после отошел от нее в сторонку.
— Что сказала Беляна? — требовательно спросила Ильмера, перезвонив мне по видеосвязи же. — Слово в слово.
Я выполнил просьбу, опустив только ту подробность, что речь изначально шла о том, чтобы я сразу ей позвонил, и о том, что последние слова умирающей женщины стали платой за мою услугу. Но так ли это важно?
— Ты на самом деле не видел тех, кто это сделал? — уточнила собеседница.
— Нет. Но копье, которым вашу помощницу к стене пришпилили, было очень непростое, украшенное рунами. Какими именно — не скажу, потому что никогда таких раньше не видел.
— Кто тебя нанял, Чарушин? — помолчав, осведомилась Ильмера. — И не ври мне. Я знаю, что ты ищешь то же, что и я. Так кто твой заказчик?
— Это конфиденциальная информация, — сухо ответил я. — Она не относится к теме нашего разговора. Да, собственно, и говорить нам больше не о чем. Обещание, данное Беляне, я сдержал, других обязательств перед вами у меня нет.
— Разве?
— Абсолютно точно, — заверил я женщину, а после крикнул: — Яромила, тысячекратно извиняюсь, можно вас еще на секунду отвлечь?
— Погоди-ка…
Пока все шло почти так, как мне и было нужно, оставалось лишь нанести на почти завершенную картину пару финальных мазков.
— Вот мне делать больше нечего, как ваши тайны подслушивать, — сказала Яромила, после того, как увидела, что беседа ведется уже не по ее смартфону. — Ну да ладно. Все, посекретничали?
— Данное Беляне слово сдержано, — произнес я. — Думаю, у уважаемой Ильмеры нет причин предъявлять мне какие-то претензии.
— Иля, все так? — обратилась к давней заклятой подруге глава экофермы. — Этот славный паренек тебе еще что-то должен? Или же все вопросы между вами действительно закрыты, без взаимных претензий и вражды?
