— Неплохое местечко для офиса, — заметила Дара, окидывая взглядом наш уютный дворик, который, разумеется, ничего общего с картиной Поленова не имел, но при этом некое очарование уходящей московской натуры все же сохранить умудрился. — И центр, и душевно. Но арендная плата, небось, такая, что представить страшно?
— Мне по карману, — уклонился от прямого ответа я. — Да и где сейчас цены не кусаются?
— Мы вот ничего никому не платим, — бойко ответила девушка. — Земля — она наша. Ой, а ты не один в машине, оказывается, был?
Это она заметила Марго, которая решила наконец-то выбраться из салона поразмяться и, фигурально выражаясь, глотнуть ночного воздуха. Елки-палки, вот не могла дождаться, пока ворожея в обратную дорогу пустится.
— Нежить? — вглядевшись в бледное лицо моей спутницы, брезгливо поморщилась Дара. — Фу! Максим, вот не ожидала!
— Что за шовинизм? — недовольно пробурчала вурдалачка. — Я тоже могу сказать: «Чарушин, ты общаешься с ворожеями? Фу-фу-фу, они же заманивают к себе молоденьких дурочек и забирают их души». Но я же так не делаю? Почему? Потому что в каждом из нас присутствуют свои недостатки, и колоть ими глаза друг другу есть дурной тон.
— Байка это, — заметив, как посланница Яромилы недобро сузила глаза, а после подобралась, словно для прыжка, влез в беседу я. — Мне ее тоже рассказывали. Еще упоминали о том, что они весь год быка откармливают, а по осени его сначала оскопляют, а после целиком зажаривают и съедают, символизируя тем самым ненависть к мужчинам. Дара, этот на самом деле так?
— Бред какой! — поморщилась девушка. — Мы вообще мясо не употребляем в пищу.
— Вот и я о том же. Мало ли кто что говорит. — Я открыл подъездную дверь. — Ладно, жертва толерантности, стой тут, жди, пока позову. Ну а ты, Дара, ступай за мной.
— Твое счастье, что я здесь гостья, — косо глянула на вурдалачку ворожея. — Но на будущее запомни — лучше нам больше не встречаться.
Что у Марго за характер, а? И так уже в бегах, на нее, по сути, охота объявлена, а она с невероятным упорством заводит себе новых врагов.
Может, ну ее на фиг, с таким-то подходом к нежизни? Ладно тут: Москва — мой родной город, если я сам какие-то проблемы не решу, то всяко найду тех, кто сделает подобное за меня. Но в Екатеринбурге подобный номер не пройдет, там у меня связей почти нет. Занесет нас по какой-то нужде, например, на «Уралмаш» или на «Сортировку», брякнет она там вот такую хрень, и все, прощай Уфалейский хребет. Почему? Да нас там и зароют. Вурдалачья братия, ведьмы и оборотни Урала не сильно похожи на наших сибаритов, пьющих кровь у симпатяшек гоу-гоу в ночных клубах или гоняющих чаи в благоустроенных поселках. Там вам не столица, там климат иной. И норов иной. Бывал, видал, знаю.
— Кажется, где-то наверху кричат? — глянула на меня Дара — Слышишь?
Второй вопрос она задала уже моей спине. Я тоже услышал девичий вопль и даже узнал голос зовущего на помощь. Орала Геля.
Дверь в офис была распахнута настежь, внутри же обнаружились незваные гости, которые непонятно как сюда вообще смогли попасть. А именно — трех вурдалаков, причем двух из них я до сегодняшней ночи ни разу не видел. Зато третий, вернее, третья, была мне знакома, не очень хорошо, но все же. Гелю прижимала к полу та самая поганка, которая на прошлой неделе хотела пустить мне кровь на дне рождения Газвана. Ну а на этот раз она нацелилась прокусить шею моей помощнице, причем не как мне тогда, то есть понарошку, а уже всерьез. Опоздай я на минуту — и все, вспорол бы острый клык нежную девичью кожу в районе внутренней яремной вены.
— Отвяжись от меня, погань! — взвыл один из вурдалаков, пытаясь стряхнуть с себя Арсения, который оседлал шею нежданного агрессора, и в данный момент деловито собирался заняться вторым глазом. — Я ж тебя!
— Это я тебя! Если бы не Гелька-дура… — заорал домовой, заметил меня и радостно заверещал: — Хозяин! Пособи!
Вот минус пребывания Арсения в статусе «изгой». Уверен, что все его местные коллеги в курсе того, что сейчас происходит в офисе, более того, прямо сейчас за происходящим наблюдают, но ни один из них в драку с кровососами не влезет и нам на помощь не придет. Вот если те сунутся в любое другое помещение — да, они как один вступят с лиходеями в бой, поскольку это их территория. А вот мы вроде как сами по себе, одни на льдине. Наши проблемы — только наши проблемы.
Впрочем, я никогда ни на кого особо последние лет пять и не рассчитывал, потому, погладив себя по голове за предусмотрительность, всадил серебряную пулю в голову вурдалачки, собравшейся поужинать Гелей.
Предусмотрительность заключалась в том, что я, уезжая на встречу с ворожеями, вставил в пистолет магазин, полностью снаряженный серебром. Почему — не знаю, для Яромилы и ее присных все едино — что оно, что свинец. Но вот шепнула чуйка сделать так, и, как результат, верно все напророчила.
Вурдалачка, кстати, Сеньку услышала и даже в сторону входа успела повернуть голову, потому пуля вошла ей точно между глаз. Само собой, не убила, но дискомфорт доставила немалый, плюс, что важно, полностью отбила аппетит.
Третий, последний кровосос кинулся было на меня, но успеха не достиг, получил пару пуль, после, сопровожденный силовым приемом, отлетел в дальний угол, разломав при падении своим телом кресло, в котором так любит сидеть Модест Михайлович.
— Тоже твои друзья? — иронично осведомилась Дара, добравшаяся до офиса. — Максим, ты слишком много якшаешься с нежитью. Добром это не кончится!
— Уже, — проворчал я, доставая нож и делая шаг по направлению к вурдалачке, которая, потряхивая головой, силилась подняться на ноги. — Сама же видишь.
По-хорошему, надо бы одного из них в живых оставить и с пристрастием допросить. Ясно же, что они не своей волей сюда нагрянули, кто-то их послал. И потом — как они ловушки обошли? Ну да, Сенька что-то там про Гелю сказал, но не могла же она доброй волей эту компанию сюда пустить?
Но девку эту точно надо убивать, поскольку она уже второй раз на моей дороге встает. Не люблю я такие совпадения. Лучше вон одноглазого потом попробую разговорить, которого сейчас Сенька треплет.
— Тварь! — раздался рык у меня за спиной, после серая молния, в которой я признал Марго, метнулась к полуоглушенной серебряной пулей вурдалачке и вцепилась ей в горло. — Ты⁈ Вот и встретились!
— Марго! — зарычала ее противница. — Все никак не сдохнешь?
Скрипнула дверь, ведущая в мой кабинет, и на пороге я увидел еще одного кровопийцу, причем этот поганец держал в руках мой сейф!
— Ну это уж вы совсем обнаглели! — возмутился я и дважды выстрелил в удивленного, а также, похоже, изрядно глуховатого вурдалака, отчего тот, выронив сейф из рук, бухнулся на колени, прижимая ладони к раскуроченным серебряными пулями глазницам. — Верни вещь на место, сволота!
В этот момент в офисе, и без того не рассчитанном на такое количество народа, что живого, что не очень, стало еще люднее. Ну если можно так сказать, разумеется. К нашей компании присоединился Модест Михайлович, на минуточку, бывший владелец этого дома.
— Это что же такое здесь происходит? — осведомился он у меня, окинув взглядом картину происходящего.
— Так ограбление, — ответил я, направившись к ворюге, сквозь пальцы которого сочилась черная слизь. — Сейф, собаки, хотели умыкнуть!
— Лиходеи напали! — просопел Сенька, выдавливая-таки у безуспешно пытающегося сбросить его с себя вурдалака, второй глаз.
— Модест Михайлович, вон та стерва меня убить хотела! — жалобно накляузничала Геля, так и лежавшая на полу. — И еще подстилкой назвала!
— Сущий бардак, — выдала свою версию и Дара. — Вот во всем верховная мать права, нет в городах ничего путного.
— Это был риторический вопрос, — процедил Модест Михайлович, — не требующий ответа. Арсений, брысь!
Увы, но вот тут я зазевался. Вернее, прозевал тот факт, что обитатель чердака пустил в ход тонкий и узкий клинок, обычно скрытый от глаз окружающих в трости, с которой он никогда не расставался. Короче — к тому моменту, когда я прикончил наглого похитителя сейфов, Модест Михайлович расправился с двумя другими налетчиками, от них остались лишь кучки пепла.
