— Почему ты мне не сказал? — спросила я, но когда вспомнила выражение лица Квена, когда он встал за моей спиной в гостиной, я знала, я должна была догадаться.
— И в довершение всего, я потерял пять поколений по программе селекции моего отца в безвременье после появления поверхностных демонов, — закончил Трент закончил. — У меня очень мало осталось.
Гнев Тритон исчез, сменившись удручающе тоскливым вздохом.
— Лошадь, — прошептала она. — Она красивая.
— Она жива? — Мрачное выражение лица Трента рассеялось. — Рейчел, с этой единственной лошадью, я мог бы восстановить… — Он заколебался, поскольку Тритон откашлялась.
Трент с трудом сглотнул. Я смотрела между ними, видя ее желание, его нужду.
— Она твоя, — сказал он, наконец, и Тритон рассмеялась и хлопнула в ладоши как маленькая девочка, ее посох со стуком упал на землю.
С сияющими глазами, она подняла его, взяла меня за локоть и привлекла ближе к себе.
— Позволь мне забрать их, — сказала она, слова были дыханием на моей руке, когда она прижимала. — Они придут ко мне. Я изменю твою душу, таким образом, они никогда не смогут найти тебя. Но ты должна обещать мне, никогда не рассказывать другим, что Богиня и я имеем больше общего, чем, э, следовало.
Мое сердце бешено стучало. Я делала это снова: доверчивые демоны. Но когда я посмотрела мимо нее на Трента, стоящего в лунном свете, на город, выдержавший борьбу, на все остальное неконтролируемое и в огне, я решила, что это того стоило. Все это. Даже если это должно закончиться завтра.
— Ты заставишь их отвалить от меня и Трента? — спросила я, ее улыбка стала злой, когда она кивнула.
— Я скажу им, что ты придумываешь курс лечения от нашего генетического повреждения у него. И ты бросишь его, как только получишь лекарство от нашего генетического нарушения. Они поверят мне. Ты и так уже на полпути к его разорению.
Ал будет знать правду, но он ничего не скажет. Мое сердце бешено стучало.
— Тогда хорошо. Ты можешь забрать их, но я не хочу, чтобы они были убиты. Любой из них.
Мистики во мне вопили. Я уверяла их, как раз когда я почувствовала острую боль. Ушли. Я была невидима для них. Они были похожи на потерянных детей ночью, но они будут живы.
— Это приемлемо, — сказала Тритон, когда посмотрела на нас. Вместе Трент и я кивнули. Я чувствовала себя забавно, мои коленки дрожали, и стоя перед нею с нашими переплетенными руками, я чувствовала связь, более сильную, чем какая-либо церковь могла даровать нам. — Ты, возможно, захочешь, чтобы процедура прошла в бессознательном состоянии, — добавила она, и Трент крикнул, когда ее посох качнулся, чтобы ударить меня прямо между глаз.
С резким ударом боли, мир блаженно ушел.
Переводчики: maryiv1205, Aleksxxx
Лев закашлялся, будто прочищая горло, заставил меня вздрогнуть в прохладном утреннем воздухе, а мое белое платье заколебаться у ног. Рука Люси была немного влажной и липкой в моей, когда она тянула меня к стенду с фруктовым льдом, напевая ерунду в рифму и все время подпрыгивая, что посылало покалывание дикой магии искриться между нами. Тритон прокляла мою душу, чтобы воспрепятствовать мистикам и Богине узнать меня, но я все еще могла чувствовать следы, хотя они ушли. Линия была жива, но я не могла быть частью ее, разделить ее. Это было постоянное напоминание о том, что я потеряла… и это причиняло боль особенно ночью. Возможно, вот почему Тритон была сумасшедшей.
Трент и Рей были около меня, более сдержанная девочка концентрировалась на переставлении своих ног. Это был редкий день для июля, прекрасная погода, чтобы побыть в зоопарке и еще рано, таким образом, режим девочек не сбивался. Дженкс где-то летал, Джонатан тащился позади нас с пустой коляской, а Айви и Нина были у соседнего стенда, ища шляпку от солнца. Теперь, когда немертвые снова бодрствовали, Феликс вернулся под железную хватку Кормеля. Это должно было быть облегчением, но пробужденное мистиками здравомыслие Феликса показывало признаки распада. О причинах этого стоило задуматься.
Но сегодня было слишком красиво, чтобы волноваться о немертвых, и я прищурилась на небо, когда Люси подпрыгнула, требуя синий лед. Трент присел, ожидая Рей, которая касалась красочных картинок, чтобы та сказала ему, какой лед она хотела.
— Синий, синий, синий! — кричала Люси, и я улыбнулась его терпеливой отсрочке.
— Подожди, — сказал он, беря ее за руки и успокаивая. — Никто не получает льда, пока Рей не выберет. Трудно выбирать, когда ты говоришь. Дай ей минутку.
Сжав веки, Люси приложила титаническое усилие, чтобы молчать, выглядя милой в ее белом платье и шляпке от солнца. Это продлилось всего пять секунд до того, как она широко открыла глаза и начала говорить Рей цвета, пытаясь подтолкнуть сестру к решению.
Улыбаясь, Трент встал и вытащил свой бумажник. Джонатан ждал позади нас в тени, раздражая меня, когда он наблюдал, держа нос по ветру, было неприятно смотреть ему в лицо.
— Тебе действительно хорошо с ними, знаешь, — сказала я, когда Рей растопыривала пальцы, считая цвета, и поглядывала на Трента своими глазками маленькой девочки.
— У меня была практика. Совещание с генеральными директорами гораздо хуже, — сказал он, затем повернулся к мужчине-продавцу. — Вы можете сделать один с полосами цветов? — спросил он, и мужчина кивнул, но затем выражение лица Трента стало хмурым. — Я думал, что у меня было больше наличных, — сказал он и вручил мужчине кредитную карту. — Прошу прощения, это сойдет?
Кивая, мужчина взял ее, но было очевидно, что он думал, что мы были деревенщинами. Кто использует платиновую карточку, чтобы купить два замороженных фруктовых льда?
Люси прижалась к тележке, смотря на набор рожков в пределах ее досягаемости, когда человек занимался картой. Смех Нины привлек мое внимание, и я обернулась. Она заставляла Айви надеть большую шляпу с павлиньими перьями, подвешенную сзади, и когда Нина попросила, Айви встала в соблазнительную позу, примеряя ее. Нина вскрикнула от наслаждения и потянулась за другой, чтобы они могли померить вместе. Айви покраснела, но она улыбалась, и я отвернулась прежде, чем она узнала, что я смотрела. Я была так счастлива за нее.
Моя улыбка исчезла, и я поклялась, что Кормель не заберет ее. Они были должны мне за спасание их несчастных немертвых жизней. Они все были должны мне, и если они будут давить, то я напомню им об этом.
Повернувшись, я осмотрелась в открытом внутреннем дворике, окруженном закусочными. Сейчас должен был вернуться Дженкс. Это было занимательным, но если мы будем держаться подальше от детской зоны, все будет в порядке. Это была интересная неделя, с пробуждающейся нежитью питающейся своими подчиненными, чтобы вернуть все обратно в соответствии с жуткой внезапностью. Я попыталась связаться с Алом, только он разбил мое зеркало, доказывая мою мысль, что он по-прежнему заботился обо мне и оставил меня, чтобы защитить свои активы. Мне также не нравилась голубая куколка бабочки, которую я нашла почерневшей среди осколков, крошечные движения внутри нее заставляли Дженкса рассыпать встревоженную пыльцу.
