— Может быть, они в вашем столе, сэр? — предположил дворецкий.
Рука отпустила ручку.
— Точно! Я ведь положил их в ящик с письмами.
Дети не могли позволить себе даже вздох облегчения. Они по-прежнему стояли, не шевелясь и не дыша.
— Вы собирались рассказать, почему то, о чем я вас просил, не исполнено, Эйсгроу, — напомнил Герхарт Уолшш. Натужно заскрипел стул, когда на него сели, затем зашуршал выдвигаемый ящик стола.
— Да, сэр, — глухо отозвался дворецкий. — Дети сбежали.
— Проклятые дети! — раздраженно бросил Герхарт Уолшш. По его тону нельзя было сказать, что говорит тот порядочный и справедливый джентльмен, которым он показался Финчу и Арабелле во время знакомства. И, словно нарочно, намереваясь ухудшить впечатление о себе, он добавил: — Их нужно поймать во что бы то ни стало. И вышвырнуть отсюда поскорее. Фанни рассказывала мне о них. Эти маленькие пройдохи вечно суют нос не в свое дело. Ей, видите ли, это кажется милым и забавным. Но, знаете что, Эйсгроу, в этом нет ничего ни милого, ни забавного. Они просто гадкие вредители, которых нужно травить газом, как гремлинов, пока они не влезли в то, чего не понимают, и все не испортили.
— Как скажете, господин Герхарт, — безразлично согласился дворецкий.
— Стоило их сразу же вышвырнуть в бурю.
— Вероятно, сэр. Но есть еще кое-что…
— Что там такое?
— В дом прибыли не-птицы, сэр. Прибыли по подземной железной дороге. Я обнаружил двоих, но есть и третий — кто-то из гостей. Он где-то в доме.
— И что же вас беспокоит, Эйсгроу?
— Могу я поинтересоваться, сэр, что вы об этом знаете?
— Всего лишь очередные гости заявились на бал, — презрительно бросил Герхарт. — Я ведь не могу знать всех гостей, так ведь?
— Разумеется, сэр, — согласился дворецкий. — Но у мистера Морпа, распорядителя бала, нет никаких сведений касательно приглашения некоего мистера Сонна — это упомянутый не-птица, которого я пока не нашел. Вот я и подумал…
— Что его пригласил я?
— Учитывая, что в доме довольно продолжительное время живет ваш гость…
— Эйсгроу! — прервал дворецкого Герхарт. — Я не приглашал никаких не-птиц на бал. Мне сейчас несколько не до того. Уверен, вы понимаете, о чем я.
— Да, сэр. Просто я подумал, что все это как-то связано с… — он на миг замолчал. — Связано с вашим пари с господином Александром.
Герхарт рассмеялся. Даже из шкафа дети почувствовали его нервозность и напряженность.
— Старый добрый Эйсгроу, — снисходительно произнес Герхарт Уолшш. — К моему счастью, не все, что творится в этих стенах, как-то связано с нашим, как вы выразились, пари.
— Конечно, сэр.
— Алекс думает, что он на несколько шагов впереди, — проворчал Герхарт. Видимо, дворецкий затронул какую-то важную тему. — Вы слышали, Эйсгроу? Ходящий штормовой трамвай! Подумать только: трамвай! Алекс полагает, что это достойный выпад против Горбиста. Что вы думаете по этому поводу, Эйсгроу? Так же считаете, что это удачный проект? И что он обставит меня благодаря какому-то там трамваю?
— Я вынужден вам напомнить, сэр, что не имею права никоим образом вмешиваться в это дело. Ваш почтенный батюшка…
— Да-да! — прервал дворецкого Герхарт Уолшш. — Почтенный батюшка, хитрый интриган, запретил вам влезать и помогать кому-либо из нас, я помню! Но я и не прошу вас нарушать правила. Меня всего лишь интересует ваше мнение… Стоит ли мне из-за этого треклятого трамвая писать поздравительную открытку Алексу и признавать свое поражение? Всего лишь мнение, Эйсгроу. Уверен, оно у вас есть.
Дворецкий сдался:
— Раз вы настаиваете, господин Герхарт… Я считаю, что штормовой трамвай, способный преодолевать бурю, — это проект, имеющий очень большой потенциал. Если семейство Уолшшей получит возможность не просто выжидать во время бурь, но и совершать вылазки, это развяжет компании руки. Штормовое наземное сообщение вытолкнет далеко вперед семейство Уолшшей в противостоянии с господином Горбистом.
— Вытолкнет далеко вперед… — проворчал Герхарт. — Но это ведь не то, что имел в виду отец, когда озвучивал условия нашего с Алексом состязания. Там не было «вытолкнет далеко вперед». Он говорил: «уничтожит Горбиста». А еще: «уберет с доски Горбиста». Но наземное сообщение во время бурь, хоть и продвинет нас, все же не является достаточно сильным ударом по старому хрычу Горбисту, чтобы назвать его смертельным или даже решающим.
— Это так, — согласился дворецкий.
— Вот и я о том! — воскликнул Герхарт. В его голосе прозвучало облегчение. — Каких-то трамваев недостаточно, чтобы монополизировать снежную отрасль. На любой штормовой трамвай Алекса, старик Горбист изобретет что-то свое — к примеру, средство воздушного сообщения в буре. На это Алекс изобретет гигантские винты, задувающие снег только в наши гремпины, или еще что, а Горбист ответит ему чем-то новеньким… Алекс наивно полагает, что обыграет старика в игре, в которую тот играет уже восемьдесят лет. Я же собираюсь за шиворот вышвырнуть Горбиста на территорию, ему незнакомую. И это будет совершенно другая расстановка сил.
Дворецкий кашлянул. В его кашле отчетливо читались осуждение и толика предостережения.
— Если позволите еще одно мое мнение, то, боюсь, вы затеяли очень рискованное дело, господин Герхарт.
— Победа, достигнутая без риска, ничего не стоит. Она бессмысленна и ничтожна. Алекс слишком нерешителен. Он продвигается мелкими шажочками. И планы его мелкие. Такова и была бы его победа, в случае, если бы я сдался. Нам не нужна мелкая победа, Эйсгроу. Алекс всегда был не в меру осмотрительным и осторожным, как будто крадется по лезвию. Он пытается искать козырные карты в этой игре, а я… я просто возьму и изменю всю игру.
— И все же, господин Герхарт, — продолжил настаивать мистер Эйсгроу. — Вы очень зря полагаетесь на не-птиц. Они коварны. Ваш гость…
— Мой гость, — перебил Герхарт, — поможет мне сделать так, чтобы я, а не Алекс, встал во главе семейной компании. Мой гость поможет мне не просто вырваться вперед, а именно что убрать Горбиста с доски. Мой гость поможет мне сделать так, чтобы у Уолшшей не осталось никакой конкуренции — и не только в мире воротил с улицы Мэпл, а вообще в этом городе.
— Но ваш отец вряд ли бы одобрил…
— О, мой отец! — досадливо бросил Герхарт. — Он при любом исходе нашей с Алексом борьбы останется в выигрыше. Но отдаю ему должное: придумал все это он с присущей ему изворотливостью и утонченностью. В попытках переиграть друг друга мы с Алексом пойдем на невозможное. В случае успеха, компания окажется в руках лучшего из наследников. А в случае маловероятного провала, он всегда сможет заявить в свойственной ему лицемерной манере: «Я тут не причем. Это все мои сыновья. Дети, вы понимаете. У меня не один слабоумный сын, а целых три…» Дальновидно и весьма коварно. Хорошенькое развлеченьице! Смотреть, как оба наследничка грызут друг другу глотки в борьбе за наследство.
— Но ведь старый господин Уолшш запретил вам убивать друг друга, — напомнил дворецкий. — Даже вредить друг другу…
— Я ведь образно, Эйсгроу! — проворчал Герхарт. — Но как бы это все упростило… Как минимум дало бы мне больше времени. Гм… Сколько же засахаренных листьев взять с собой? — пробормотал Герхарт. — С одной стороны мне нужно, чтобы Фанни растаяла, а с другой… они очень дорогие. Жалко их на нее тратить.
Финч возмущенно засопел, но Арабелла схватила его за рукав, заставив успокоиться.
Дворецкий снова кашлянул. Теперь он кашлял неодобрительно.
— Я правильно понимаю, что вы пригласили мадам Розентодд не просто так, сэр?
— Разумеется, Эйсгроу! — ответил Герхарт Уолшш самодовольно. — Она часть плана. Мое… кхм… тайное оружие против Алекса. Не хмурьтесь так, Эйсгроу. Скоро все разрешится, а вы главное — отыщите этих несносных детей. Меньше всего мне нужно, чтобы они влезли в мои дела.
— Будет исполнено, сэр.
Судя по тому, что сиплое дыхание дворецкого затихло почти сразу же после этих слов, Финч предположил, что он или умер, или удалился.
