Клара механически начала одеваться, постепенно собираясь с мыслями и приходя в себя. Все тело, казалось, превратилось в одну большую рану. Болело все. Малейшее движение стоило ей гигантских усилий. Даже мысли, и те приносили страдания. Куда он собирается ее везти? Какой хозяин? Каким еще кошмаром обернутся последующие часы? Бежать? Но как? Девушка украдкой стала осматриваться.
— Должен вас предупредить, душечка, — насильник, казалось, прочел ее мысли, — любая попытка бегства будет мною пресечена немедленно! Крайне жестоко и болезненно. Я это умею, в чем вы имели возможность убедиться. — Он сдавил жесткими пальцами ее щеки, заставив поднять голову, и заглянул ей в глаза. — Убедились, я спрашиваю?
Девушка содрогнулась. В его глазах плескалось столько откровенной злобы, что с избытком хватило бы на десяток-другой самых закоренелых убийц… а губы опять улыбались.
«Да он сумасшедший! — вдруг осенило ее. — Просто безумец… наверное, маньяк».
Страх опять парализовал ее волю. Она часто закивала, соглашаясь с ним, и принялась лихорадочно одеваться.
В дверь позвонили. Незнакомец посмотрел на часы и удовлетворенно кивнул. Окинув взглядом уже одетую Клару, он схватил ее за руки и вновь приковал к кровати. Бросил небрежно:
— Сидеть тихо! — и пошел открывать.
Вернулся он в сопровождении двух крепких парней в форме «скорой помощи». Парни притащили с собой брезентовые носилки и принялись деловито раскладывать их на полу. Именно эта спокойная деловитость вселила в Клару животный ужас. Она изо всех сил закричала:
— Нет! Помогите! Не поеду! Не… — Крик ее прервал один из новоприбывших, навалившись на нее и зажимая рот рукой.
— Ну вот, а я уж думал, вы взялись за ум и будете паинькой! — огорченно сказал Кларин кошмар, роясь в своем портфеле.
Он достал марлевую салфетку и полил ее жидкостью из темного флакона. В комнате запахло больницей. Мужчина неспешно подошел к постели и взглянул на паренька, зажимающего рот девушке. Тот кивнул и быстро убрал руку. Но воспользоваться моментом Клара не успела: к ее лицу прижалась влажная салфетка с дурманящим запахом. И снова — холодный мрак…
19 июля, 00.15, место неизвестно
Ритмично капала вода. Звук раздражал и вызывал желание немедленно встать и закрыть кран. Но сначала надо бы открыть глаза… что Клара и сделала.
Место, где она проснулась, было не из приятных. Отсутствие окон и сырой холод наводили на мысль о том, что это подвал. Стены из темного выщербленного кирпича плавно переходили в низкий сводчатый потолок, выложенный все той же древней кладкой. Из потолка торчали ржавые крючья непонятного назначения. В целом интерьер напоминал классическую пытошную времен Малюты Скуратова.
Клара рывком села и огляделась. Так, руки и ноги у нее свободны, рот тоже. Да только вот толку от этого — ноль. Судя по всему, сквозь эти вековые стены наружу не вырвется ни единого звука, так что кричать бесполезно. Бежать? Окон нет. Должна быть дверь, но где она?
Девушка попыталась встать на ноги. Ее шатало, но худо-бедно перемещаться она могла. Держась за стену, Клара отправилась на поиски двери. Мрачное помещение, похоже, было тупиком какого-то коридора: стены плавно загибались налево, делая поворот. Дверь, видимо, находилась где-то там. Девушка робко двигалась вперед на подгибающихся ногах.
«Холодно, господи, холодно-то как!» — зубы ее застучали. По коже забегали противные мурашки. Холод усиливался, и Клара, забыв о том, что на дворе стоит жаркий июль, ошибочно решила, что там, куда она направляется, есть выход на улицу, откуда и веет ледяным сквознячком.
За поворотом и в самом деле открылся длинный прямой коридор все с тем же низким сводчатым потолком. Коридор слабо освещался редкими и тусклыми лампами. Клара двинулась вперед, по-прежнему боясь оторвать руку от осклизлой стены.
Спереди донесся странный звук — будто несколько человек в нетерпении постукивали ногтями пальцев по столу. Звук отчего-то был Кларе неприятен и быстро нарастал. К множественному цоканью добавилось еще и шуршание с попискиванием. Что-то приближалось.
Девушка остановилась и всмотрелась в конец коридора, пропадающий в полумраке. Ничего не видно. А звук становился все громче, общий фон уже можно было расчленить на составляющие его, отличные по частоте и силе. Клара напряженно вглядывалась в темноту. Показалось ей или в самом деле во мраке определилось какое-то движение? Девушка сделала несколько несмелых шагов вперед, присматриваясь…
Навстречу ей по полу потекла, заструилась темнота. Клара невольно вскрикнула, темная волна стремительно накатывала на нее, грозя захлестнуть ноги. Испуганная девушка попятилась и тут наконец поняла, что перед ней.
Крысы. Сотни, а может быть и тысячи крыс, целеустремленно мчались к ней, цокая коготками и шурша хвостами по каменному полу. Клара в ужасе развернулась и бросилась бежать, забыв о том, что там, откуда она пришла, тупик. Но, пробежав два или три шага, девушка поскользнулась на сыром камне и с размаху больно упала на пол.
Тут же ее накрыла серая визжащая волна. Клара закричала, почувствовав на своих ногах, спине, затылке топот и царапанье сотен маленьких когтистых лапок Мерзкие животные были повсюду: они залезли за ворот, под юбку; ворочались, запутавшись в волосах, тыкались мордами в уши, нос. Клара прекратила кричать, испугавшись, что крысы проникнут в рот. Теперь она просто лежала молча, плотно сжимая губы, трясясь от ужаса и омерзения; а по ней волна за волной проходила нескончаемая серая армия.
Стоп! Именно «проходила»! Крысиный поток просто перетекал лежащую на его пути Клару и, не задерживаясь, двигался дальше. Девушка облегченно вздохнула. Стало быть, они не нападают на нее! Они просто бегут куда-то, к какой-то своей цели… или откуда-то? Невольно вспомнилось банальное: «крысы бегут с корабля». Наверное, все-таки они спасаются от чего-то. Но от чего? Что могло обратить в бегство всю эту крысиную армаду?
Последние животные бодро протопали по Клариной спине и скрылись за поворотом. Девушка выждала еще немного и опасливо приподняла голову. Крысы исчезли. В коридоре стояла полная тишина. Даже звук капающей воды, ставший уже привычным здесь фоном, исчез. Клара поднялась и продолжила свой путь туда, откуда бежали крысы.
В конце коридора и в самом деле обнаружилась дверь. Тяжелая, окованная старым железом, с толстым кольцом вместо современной ручки, эта дверь могла бы стать непреодолимым препятствием на пути Клары. Если бы была закрыта… Но нет, створка была распахнута и из темного проема ощутимо тянуло холодом. Выход?
Отбросив сомнения, девушка шагнула за дверь. И чуть не споткнулась о ступеньку узенькой винтовой лестницы, уходящей куда-то вверх. Клара, осторожно нащупывая ногами ступени, начала подъем. С каждым шагом становилось все холоднее. Несмотря на то, что дорога шла вверх, у Клары не было ощущения того, что она направляется к выходу из этого мрачного подземелья. Скорее наоборот, чем ближе становилась верхняя лестничная площадка, тем больше Кларе казалось, что впереди ее ждет западня. И ужас, в сравнении с которым все перенесенное ею за последние часы, покажется лишь невинной детской забавой.
Но выбора не было: позади тупик. И девушка продолжала идти вперед, пытаясь вспомнить, что же говорил ее мучитель о том, что ждет ее здесь. Встреча с хозяином. Хозяином кого? Или чего? Кто он, этот хозяин? Скорее всего, такой же маньяк, как и ее непрошеный гость, только во много раз злобнее…
Клара остановилась перед второй дверью, точной копией предыдущей. Как и первая, эта тоже была открыта. Девушка шагнула вперед и очутилась в небольшой комнате, похожей на ту, в которой она очнулась. Единственным отличием было висящее на стене огромное, в полтора человеческих роста, зеркало. Оно было обрамлено массивной затейливой рамой, по виду бронзовой и старинной.
Зеркало смотрелось тут, в этом мрачном склепе, совершенно нелепо — предметом из какой-то другой жизни, где есть огромные бальные залы со множеством свечей, где оркестры играют полонезы и мазурки, а перед подобными зеркалами прихорашиваются бывалые светские львицы, украдкой рассматривают себя робеющие дебютантки и подкручивают усы бравые драгунские поручики.
Клара подошла ближе и критически принялась рассматривать свое отражение. У зеркала было совсем холодно: будто бы в раму вставлено не стекло, а отшлифованный кусок льда. Девушка приложила руку к блестящей поверхности и тут же отдернула ее, пальцы обожгло холодом.
И случилось невозможное: по ровной доселе поверхности зеркала от того места, где рука коснулась стекла, побежали, расходясь волны, словно от брошенного в спокойный пруд камня. Кларино отражение поплыло, смазалось на мгновение и вновь успокоилось. Но кое-что изменилось.
