Если каждый из нас сделает то, что ему по силам, мы спасем его — вместе.
А пока…
Останься дома.
Люби свою семью.
Чашка 62
Взрослая Ведьма очень боится опозданий.
Нет, сама она почти не опаздывает — ни в школу за ребенком, ни к врачу, ни в кино. Но даже если время рассчитано с точностью, даже если часы говорят: «Успеешь!» — даже если до условленного времени ещё три часа — страх распускается внутри диковинным синим цветком, впивается в ребра колючими побегами, врастает в сердце тонкими длинными корнями…
Взрослая Ведьма нервничает, стискивает зубы, ускоряет шаг. Она то и дело глядит на часы, прикусывает губу, нетерпеливо стучит каблуком в ожидании автобуса — скорее, ну же, ещё скорее! Но цифры на светофоре сменяются ужасно медленно, и дорожка так некстати скользит под ногами, и дыхание сбивается, сердце колотится, спина мокрая от пота, и хочется бежать, нестись со всех ног под недоуменными взглядами прохожих, потому что если она задержится хоть на минуту…
Ничего не случится.
Вот только она не задерживается. Прибегает раньше времени, взволнованная, растрепанная, успокаивает дыхание, мучительно ждет, раз за разом ругая себя — ну зачем бежала! Но в следующий раз снова будет спешить, бояться, переживать, а синий цветок страха станет еще сильнее…
Пока в один прекрасный момент Взрослая Ведьма не остановится и не посмотрит внимательно на свое сердце. Вот нежно-розовый пион любви, вот белая ромашка дружбы, вот алая лилия гнева, вот огненный цветок творчества… Откуда ты взялся, страх-сорняк, цветок-василек, синий как океан, колючий, как зимние звезды, горький, как степная полынь?
Взрослая Ведьма берет цветок в руки, и тот впивается в пальцы острыми, совсем не васильковыми шипами: «А точно ли нужно тебе знать, откуда вырос твой страх? Не побоишься потянуться вглубь сердца, вглубь памяти вслед за тонкими белыми корнями? Хочешь ли увидеть того, кто посадил мое семечко? Хочешь ли знать, зачем я здесь?»
Взрослая Ведьма медленно кивает — и закрывает глаза.
…Маленькая Ведьма опаздывает с бабушкой в поликлинику — перепутала время, с кем не бывает. Но важной тетеньке-медсестре неинтересно, что и как бывает с другими. «Я же говорила, ты чем слушала?!» — громко и сердито спрашивает она, и бабушка недовольно качает головой, и Маленькая Ведьма опускает взгляд и всерьез верит, что виновата она — семилетняя девчонка, а взрослые всегда правы. И семечко страха впервые касается сердца, выглядывает из-под тесной шкурки любопытный росточек…
…Маленькая Ведьма опаздывает в школу — ну почему в пятницу именно математика первым уроком?! Учительница строгая, насмешливая, скажет что-нибудь — весь класс смеяться будет! А росточек набирает силу, тянется вверх, раскрываются резные зеленые листочки…
…Маленькая Ведьма приходит домой позже, чем ее ждали — бабушка повела внучку в гости, мол, давно ты у меня не была. Но мама все равно ругается — она переживала и нервничала, и «ты могла бы позвонить!», и снова виновата, снова сделала глупость. А страх внутри все больше, вот уже выросли первые шипы, вот уже готов раскрыться бутон…
Взрослая Ведьма прикусывает губу и чувствует, как бегут по щекам теплые слезы. Рос в сердце страх, питался ее силой, ее кровью. Вырос, распустился, вцепился корнями, попытаешься вырвать — так и вырвешь вместе с сердцем! Оплел колючими побегами, прижал острыми шипами — бойся, ведьма, спеши, не опаздывай!
Чтобы не ругались. Чтоб не горели от стыда щеки. Чтоб не мечтать провалиться сквозь землю, не чувствовать себя виноватой, не огорчать окружающих…
Берегут сердце острые шипы и широкие листья. Хранят от ошибок синие цветы с горьким запахом. Защищает цветок-василек свою хозяйку.
— Хороший ты мой, — ласково говорит Взрослая Ведьма и гладит льнущие к пальцам лепестки. — Красивый. И совсем не колючий, а пушистенький. И совсем не вредный, а заботливый… Ты только больше не кусайся. А я тебя буду любить и поливать, чтобы и дальше никуда не опаздывать, — только тихо, спокойно и гармонично, договорились?
Страх мурлычет, напевает — наконец-то его заметили и оценили! Много лет он старался, защищая маленькую хозяйку, и вот какая умная и сильная Ведьма выросла! И можно больше не отращивать шипы, а распускаться новыми красивыми цветочками — теперь его и так заметят и поймут.
Взрослая Ведьма осторожно прячет в сердце свой цветок-василек, усаживает между ромашкой и пионом, открывает глаза и улыбается.
В ее сердце есть место всем эмоциям.
В ее саду важен и нужен каждый цветок.
Чашка 63
Взрослая Ведьма часто помогает другим.
Она с радостью откликается на любые просьбы. Она готова предложить помощь и поддержку, даже если ее стесняются попросить. Она с удовольствием и лёгкостью делится своей энергией с окружающими и так же легко наполняется вновь…
А ещё она нередко врет самой себе.
Да, она соглашается помочь и часто делает это позитивно и с удовольствием. Свои дела могут подождать, людям же нужно! А горечь от того, что «свое» давно покрылось пылью и скоро начнёт дурно пахнуть, нужно задвинуть поглубже. Только эгоисты занимаются «своим», нужно же думать о других хоть иногда!..
Вот только все чаще получается думать только о других и ненавидеть их за то, что совсем перестала думать о себе…
— Мне грустно, — говорит Маленькая Ведьма. — Давай поиграем?
— Некогда, — отмахивается Взрослая Ведьма, пытаясь впихнуть список дел на день на одну страничку в ежедневнике.
Да, она предлагает помощь. Во всяком случае, когда видит, что этой помощи от нее ждут и вот-вот попросят сами. Ну или если окружающие совсем-совсем глупые и никак не справятся, тоже можно подойти и помочь, и этак ещё глаза закатить, мол, как тяжело с вами, дураками.
— Ну поиграй со мной, — канючит Маленькая Ведьма, но Взрослая Ведьма раздраженно передергивает плечами:
— Я занята!
А закатывать глаза, между прочим, невежливо. Лучше дураков тихонечко обсудить с подругой или мужу пожаловаться. Можно и не обсуждать, конечно, копить в себе — а потом сорваться в крик и слезы, и плеснет накопленная темная энергия на самых близких…
— Ну мне скучно-о-о!
— Да замолчи ты уже! Некогда мне, понимаешь?! Не-ког-да!!! Да что ж такое, никаких сил нет, все ноешь и ноешь!..
…И когда все выплеснется, остаться пустой и лёгкой, как треснувший кувшин. Куда уж тут наполниться чем-то светлым, когда такая дырень внутри? Но только ремонтировать себя некогда, люди ждут, всем же нужно. И склеивается как попало, заматывается изолентой, только чтоб не сразу разлилось, наполняется — чем вышло, уж не обессудьте. Чистую родниковую воду ещё поискать надо, а уж про живую и речи нет — так далеко за ней идти, что не донести, утечет сквозь трещинки. Налить в кувшин наскоро водички из-под крана, и что, что ржавчиной отдает, кто хочет пить — привередничать не станет!
Вот только все равно привередничают, все равно обижаются, все равно недовольны. А трещины с каждым разом все шире, и за помощью обращаются все реже, и никому-то особенно не нужна водопроводная вода из дырявого кувшина…
— Эй, — говорит Взрослая Ведьма под конец дня. — Хочешь, поиграем?
Но внутри странно тихо, никто не ноет, никто не хнычет. Не с кем поиграть, не с кем посмеяться и порадоваться ярким краскам мира. Да и мир, честно сказать, не такой уж яркий, люди вокруг противные, видеть никого не хочется, помогать — тем более. Волосы тускнеют и теряют цвет, первые морщинки ложатся на лицо, навсегда оставляя на нем недовольную кислую мину, и в зеркало лучше не глядеть — смотрит из него не озорная девчонка с удивлённо распахнутыми глазами, а натуральная Баба Яга…
И страшно вдруг становится. Где она, эта девчонка? Спряталась где-то и плачет? Уснула? А может… В горле пересыхает, пальцы дрожат, старуха в зеркале криво ухмыляется и грозит скрюченным пальцем — никуда не денешься, милая, все там будем!..
