— Начнем с черепа.
Взяв в руки указку, доктор Валид подошел и слегка склонился над телом. Найтингейл последовал его примеру, я же предпочел смотреть из-за его плеча.
— Как видите, имеет место обширное повреждение лицевых костей. Верхняя и нижняя челюсть, скуловые кости фактически полностью раздроблены, а зубы, которые обычно при повреждениях остаются относительно целыми, разбиты на мелкие осколки.
— Сильный удар тяжелым предметом? — предположил Найтингейл.
— Да, такова была бы моя основная версия, — сказал доктор Валид, — если бы не это.
Он приподнял пинцетом один из лоскутков колеи — по-моему, со щеки — и оттянул в сторону. Его длины хватило, чтобы прикрыть череп по всей ширине и еще ухо с противоположной стороны.
— Кожа растянута, вопреки своей естественной возможности сохранять определенную форму. Мышечная ткань почти отсутствует, что также свидетельствует об односторонней атрофии. Судя по линиям разрыва, можно утверждать, что что-то заставило его лицо удлиниться в районе между носом и подбородком, растянуло кожу и мышцы, раздробило кости и зафиксировало все в таком положении. Затем фактор, который это все удерживал, исчез, кости и мягкие ткани потеряли опору и, как следствие, лицо фактически распалось на части.
— Думаете, «Диссимуло»? — спросил Найтингейл.
— Да, либо какая-то сходная практика, — проговорил доктор Валид.
Для меня Найтингейл пояснил, что «Диссимуло» — это чары, с помощью которых человек может изменять свою внешность. Он не произносил самого слова «чары», но оно подразумевалось.
— К сожалению, — прокомментировал доктор Валид, — это значительно смещает мышцы и кожу, что может привести к необратимым повреждениям.
— Да, эта техника никогда не была особенно популярной, — сказал Найтингейл.
— Что вполне понятно, — добавил доктор Валид, указывая на то, что осталось от лица Коппертауна.
— Есть какие-либо признаки, что он практиковал «Диссимуло»? — спросил Найтингейл.
Доктор Валид достал закрытый стальной контейнер.
— Я предвидел этот вопрос, — сказал он, — поэтому подготовился заранее.
С этими словами он поднял крышку. В контейнере обнаружился человеческий мозг. Я, конечно, не специалист, но мне показалось, что здоровый мозг не может так выглядеть: сморщенный, весь в оспинах, он как будто долго пролежал на солнце и совсем ссохся.
— Как можно заметить, — проговорил доктор Валид, — имеет место обширная атрофия коры головного мозга. Также есть симптомы внутричерепного кровоизлияния. Если бы нам с инспектором не была известна природа данного случая, это можно было бы считать следствием каких-то дегенеративных изменений.
Он сделал в мозге продольный разрез, чтобы показать нам его изнутри. На срезе мозг напоминал кочан цветной капусты, пораженный каким-то заболеванием.
— Вот так, — сказал доктор, — выглядит мозг, на который воздействовала магия.
— Магия так действует на мозг? — переспросил я. — Тогда неудивительно, что никто больше ею не пользуется.
— Так происходит, если превысить свои возможности, — сказал Найтингейл. — В его доме не обнаружено никаких следов практики. Ни книг, ни какого-либо инвентаря, ни вестигий.
— А возможно ли, чтобы кто-либо украл у него магию? Вынул ее у него из мозга? — спросил я.
— Крайне маловероятно, — ответил Найтингейл. — Похитить чужую магию практически невозможно.
— Разве что в момент смерти, — добавил доктор Валид.
— В таком случае, можно утверждать, что в момент нападения маски на нем не было? — спросил я инспектора.
— Похоже на то, — ответил он.
— Значит, его лицо лопнуло во вторник, — сказал я. — Это объясняет пятна, которые мы видели на записи камеры в автобусе. Затем он летит в Америку, проводит там три дня и возвращается обратно. И все это — с практически разрушенным лицом?
Немного поразмыслив, доктор Валид ответил:
— Да, это вполне вероятно, учитывая характер повреждений и признаки начавшегося восстановления некоторых костей.
— Наверное, ему было адски больно, — сказал я.
— А вот это как раз не обязательно, — возразил Найтингейл. — «Диссимуло» скрывает боль, это одна из главных его опасностей. Маг, практикующий «Диссимуло», может вообще не знать, что наносит себе травмы.
— А до этого его лицо выглядело нормально только благодаря магии? — спросил я.
Доктор Валид посмотрел на Найтингейла.
— Да, — подтвердил тот.
— А что происходит с чарами, когда человек засыпает?
— Должно быть, они разрушаются, — ответил инспектор.
— Но при таких жутких повреждениях лицо просто-напросто распадется на части, если чары перестанут действовать, разве нет? — спросил я. — Тогда получается, он не спал четыре дня?
— Вряд ли такое возможно.
— А могут чары работать по принципу программного обеспечения? — спросил я.
Найтингейл непонимающе поглядел на меня. Доктор Валид решил его выручить:
— То есть как? — спросил он.
— Можно ли заставить чей-либо разум, находящийся в бессознательном состоянии, удерживать чары? — спросил я. — Ведь если это возможно, они будут действовать, пока человек спит.
— Теоретически это выполнимо, но даже если не принимать во внимание вопросы этики, я, например, не смог бы. И думаю, никто из людей-магов не смог бы.
Так, отлично — людей-магов. Доктор Валид и Найтингейл молча смотрели на меня, и я не сразу осознал, что они ждут, когда я приду в себя.
— Помните, я спрашивал о призраках, вампирах и оборотнях, а вы сказали, что я еще толком не начал перечислять сверхъестественных существ? Скажите, это была не шутка?
— К сожалению, нет, — покачал головой Найтингейл. — Извините.
— Черт, — выругался я.
Доктор Валид улыбнулся.
— Вот и я тридцать лет назад так сказал, — проговорил он.
— Соответственно, то, что проделало это с несчастным мистером Коппертауном, возможно, имело нечеловеческую природу?
— Я бы не стал утверждать наверняка, — сказал доктор Валид, — однако вероятность очень большая.
Затем мы с инспектором Найтингейлом сделали то, что делают все нормальные копы, когда у них выдается передышка среди дня, — отправились на поиски ближайшего паба. За углом обнаружилось фешенебельное заведение «Маркиз Квинсбери». Сквозь мутную завесу мелкого дождика оно выглядело довольно замызганным. Найтингейл поставил мне пива. Мы сели в углу зала, под плакатом в викторианском стиле, изображавшим боксерский поединок без перчаток.
— А как вы стали магом? — поинтересовался я.
— Это совсем не похоже на вступление в Департамент уголовного розыска, — покачал головой инспектор.
