Развернувшись, он скрылся за дверью, и нам ничего не оставалось кроме как последовать за ним. В тот момент пресловутая «сигналка» совершенно вылетела из моей головы.
Внутри нам перегородила дорогу типичная «совковская» вертушка, из тех, что устанавливались на проходных всех тогдашних заводов. Я мог бы поклясться собственной чешуей, что Макаров ее даже не коснулся. Замершая в неподвижности, она оглушительно заскрипела в ответ на прикосновение к ее полированным поручням. «Мелодичный» звук привлек внимание демонстративно сонного дежурного. Склонившись к окошку дежурки, он потребовал наши удостоверения.
У Игоря, кстати, такового не обнаружилось. Вместо красной книжечки он едва не из-за пазухи вытащил сложенный вчетверо лист с гербовой печатью. Подобравшийся как перед броском охранник полыхнул так, что мое растревоженное зрение автоматом уловило его ядовито-зеленую ауру. Привычка использовать магические чувства укоренялась все сильней.
Тем временем магически одаренный секьюрити уже всматривался в документ, негромко бормоча:
— Доступ… режимным объектам… отдела… — Цыкнув зубом, он с сожалением протянул бумагу назад. — Все в порядке, можете проходить.
Уже двигаясь к лифтовой шахте, я заметил, как охранник склонился над журналом с ручкой в одной руке и телефоном — в другой. Игорь пояснил:
— Не обращай внимания — это стандартная процедура. Бессмысленная в данном случае трижды тройная перепроверка. Мне даже интересно, кто в здравом уме и трезвой памяти сунется к Макарову и его мальчикам.
Пожав плечами, я шагнул в приехавшую кабинку лифта. По устоявшейся традиции большая часть здания располагалась под землей. На фоне муравейника центрального офиса два подземных этажа смотрелись бледно. Ровно до тех пор, пока взгляду не открывалась громада полигона. Даже среди «чертей» о пещере ходили только слухи.
Лифт остановился на минус первом этаже, и нам открылась картина хаоса и разрушения. Короткий, не длинней пяти шагов, коридорчик отделял кабинку от скупо освещенного зала. В нагромождении баррикад мелькали едва различимые тени, по большей части человеческие.
— Малый полигон, — сказал Игорь, почти не разжимая губ.
Честно говоря, я и сам испытывал некоторый душевный трепет. Словно ученик младших классов перед кабинетом директора, решающий: то ли деру дать, то ли принять гибель мужественно, как и подобает мужчине.
Я прекрасно понимал, что у меня не было ни малейшего шанса отсидеться возле лифта, и все же потребовалось несколько секунд, чтобы перебороть себя и шагнуть следом. В этот момент по полигону разнесся зычный, усиленный динамиками голос Макарова:
— Стоп! Время!
В зале вспыхнул свет.
Я уже примерно представлял, куда попал и с чем придется столкнуться. Помнится, Коста устроил такую же проверку, заставив меня сражаться с кучкой одаренных. Заброшенные тоннели под городом мне надолго запомнились. Правда, здесь все выглядело гораздо серьезней. На появляющихся из ниоткуда магах не было защитных браслетов, а отметины на стенах и опустившейся двери явно показывали — воспитанники Макарова сдерживаться не любили.
— Сергей где?
От голоса старика у меня слегка дернулись уши. Что за привычка подкрадываться с тыла? Шагнув в сторону, я развернулся, чтобы держать в поле зрения всех присутствующих. Чертов дед будоражил зверя, заставляя меня нервничать.
— Ну? — Он нетерпеливо обвел взглядом шеренгу.
— В отключке он, — ответила худенького вида девица, отводя глаза. — Третий или четвертый квадрат. Под ящиками.
Ее характерная бледность говорила, что передо мной стояла одна из представительниц вида кровососущих.
Вампирша скрывала неловкость, старательно делая вид, что одергивает куртку. Из всех присутствующих она единственная не выглядела потрепанной. По крайней мере, на фоне окровавленного мужика звероподобного вида и молодого парнишки, чья рука выглядела так, словно ее старательно жевали. Я подозрительно окинул шеренгу взглядом. Слишком характерные укусы, примерно также выглядит человек после нападения оборотня. В голове промелькнул образ Волкова, но я, не отвлекаясь, смахнул воспоминание в глубины памяти. Не время сейчас.
— Лиля, я же просил не калечить новенького.
— Петригнатич, он сам в герои рвался. Подловил меня на Джордже. — Она махнула в сторону звероподобного. — Когда тут цацкаться?
— С Жорой разговор еще предстоит! Отдельный! — Макаров выделил последнее слово интонацией, отчего заросший по самые глаза мужик слегка поежился.
— Я тебя предупреждал, чтобы ты не увлекался? Кой леший увяз в ближнем бою? Ты ему руку отгрызть решил или обслюнявить? Удар и отскок, удар и отскок. Бей в крепеж. Все! Не пробить тебе «двушку» с ходу. Только партизанщина и удары в тыл. — Тренер помедлил и уже без эмоций добавил: — Хватит на сегодня. Разочаровал меня.
Развернувшись, Петр Игнатьевич чувствительно ткнул меня в бок, привлекая внимание. Игорь, видать уже наученный горьким опытом, успел отодвинуться.
— Вы двое — за мной.
И пошел к лифту, не дожидаясь нашей реакции.
— Интересный старикан, — шепнул я напарнику, потирая ребра. — Грубый, но интересный.
— Ты даже не представляешь насколько. Единственный, кто умудрился послать Графа с его ритуалом, хотя подходил по всем параметрам. При его возрасте, потенциально — сильнейший боевик Москвы, и принципиально ограничился натаскиванием молодняка. Готовит лучших, но излишне жестко. Многие не выдерживают. Не отставай.
Обдумывая информацию, я прибавил шагу.
— А почему ограничился?
— Не знаю. Его биография за семью печатями. Говорит, в молодости нагулялся. Волчара. — Последнее слово Игорь произнес с легкой завистью.
— Интересный старикан, — задумчиво повторил я.
Спустя пару минут мы уже сидели в небольшом кабинете. Я предполагал, что обстановка будет спартанская, но оказался приятно удивлен. Никаких табуреток и досок с гвоздями. Удобная и дорогая мебель лишь подчеркивала уют. Чай-кофе, правда, не предложили, но я не особо и рассчитывал.
Старик сидел напротив и буравил меня взглядом, будто пытаясь просверлить дырку. Очень скоро мне надоела эта игра, и я уперся в ответ. При впечатлении полной расслабленности дед давил как танк. Не знаю, сколько мы так бодались, но в итоге я сдался и, тряхнув головой, попытался незаметно вытереть выступившие слезы. Комната плавала как в тумане, а фигура собеседника расплывалась в неясное пятно.
— Нормально, — резюмировал Макаров. — Где-то даже хорошо. Напрасно так упираешься, будь гибче. Ты же Ящер. Змей своего рода. Вот и пользуйся. А так — нормально.
